Пилигрим (СИ) - Луковкин Кир (книги без регистрации TXT) 📗
- Когда я впервые увидел модуль, - человек глянул на эри, - мои подчиненные загружали его на платформу. Сначала я не мог понять, что это такое. Модуль не был похож ни на одну из наших, даже самых старых машин. Какие-то стальные перекладины, корпус как барабан, костные наросты, один из которых обломан посередине, а другой опален. Сверху торчал огрызок продолговатого крана, или прибора. В общем, нелепая конструкция. Я подошел поближе - хотел приглядеться к модулю как следует. И еще до того, как заметил золоченую обшарпанную пластинку с иероглифами и схемами, меня посетила одна мысль. Хочу подчеркнуть. Она возникла до того, как я понял, откуда модуль - это важно.
Онерон мимолетно посмотрел на эри, убедился, что они слышат, с успехом имитируя статуи. У одного из изваяний открылся рот:
- Какая мысль?
- У меня возникло ощущение, что модуль живой, - в тишине звуки собственного голоса показались ему слишком резкими. Онерон нервно рассмеялся, качая головой. Какой же бред он несет!
- В каком смысле живой?
- Мне показалось, он чувствует мой запах. Или мои мысли, - человек осмелился посмотреть прямо в глаза Леку. - Тот эпизод вспомнился мне потому, что сейчас он раскрылся под новым углом. Тогда я подумал: чушь. Совпадение. И при этом чувствовал связующую нить. Будто эта штуковина была тем же звеном в цепи, что и я, но невероятно отдаленным, и будто это звено вырвало и зашвырнуло очень далеко, а потом его, как бумеранг, принесло обратно...
- Так ты думал в прошлой жизни?
- Да.
- Что изменилось с тех пор?
- Метод действия, - голос Онерона окреп. - Это было не совпадение. Я уверен. Он меня выбрал. На моем месте мог оказаться кто угодно, любой кадровый офицер флота, но в тот момент к месту встречи подошел именно мой корабль. Этот металлический чурбан словно просчитал мои действия на сотню шагов вперед, знал, что я защищу и отпущу его. Я говорю о предопределенности, о пересечении событийных линий. Точно так же вы знаете - для предстоящей затеи сойду только я и никто другой. И не потому, что я единственный живой человек. Вы знаете, что я сделаю все как надо. Вопрос в том, кто определяет все эти события и выстраивает их в последовательность. Кто или что. Почему и зачем это нужно.
Завершив круг, бывший полковник космического флота Септа Унии осторожно, превозмогая боль, погрузился обратно в кресло.
- Обидно чувствовать себя марионеткой в руках высших сил, - горько добавил он.
- Со, ты веришь в богов?
- Нет, - улыбнулся Онерон. - Все гораздо проще.
Он продолжал:
- У меня была жизнь. Обычная жизнь. Жены и трое детей. А потом я потерял кое-что. Потерял сам себя. Получается, нынешний я - это даже не я, а кто-то другой. Симулякр с рудиментной памятью. Вырванный из привычного мне мира, без права на уничтожение. Такие простые вещи. Но вам этого не понять...
- Расскажи про свою семью, - попросил Лек. Добавив: - Если можешь.
- Зачем? Вы копались в моих мозгах, наверно, все там вверх дном перевернули. Вы знаете про мою семью достаточно.
- Нет. Это другое. Просто сухие факты. Поделись с нами своими эмоциями. Поведай нам, какими ты видел своих близких.
Онерон вскипел. Как тонко улавливали эти существа его душевное состояние! Словно понимали, как сильно терзают его воспоминания, которыми не с кем поделиться. Онерон поразмыслил и, отбросив сомнение, решил, что делает это исключительно для себя.
- Зерга, - произнес он. Вдруг пленка оконного занавеса моргнула, подернулась зернистой рябью, выводя на поверхности знакомые черты лица. Онерон видел, как лицо и часть груди проступают наружу, приобретают цвет, глубину и объем, а потом оживают. Онерон видел ожившую Зергу. Изображение женщины слегка колебалось, некоторые черточки трепетали, создавая иллюзию движения всей картинки.
- Как это?
- Проекция, - пояснил Шис. - Визуализация мысленного образа.
Онерон вглядывался в изображение и все яснее понимал, что всегда видел Зергу именно такой. Этот выплеснутый на экран образ давно и прочно засел в его голове. Всегда присутствовал там, с самого момента их встречи. Соломенные волосы, пронзительно глубокие синие глаза, пикантно искривленный нос, острый подбородок, изящные губы. Несмотря на свой тридцатилетний возраст, в момент их встречи Зерга была стройной как девочка. Она была очень пунктуальной по жизни. Её окружал образцовый порядок, и этому установленному порядку подчинялось все. Разумеется, это имело границы; не превращалось в чопорность, и Зерга организовывала жизнь семьи так, как требовалось. Все вещи при ней были на своих местах, казалось, что она составляет сложнейший узор их быта, замысловатый, но красивый и элегантный. Она вообще отличалась элегантностью, такой небрежной, что это вызывало восхищение у знакомых людей. Она была образцовой матерью для своих детей и умелой наставницей - для отпрыска Фелены. Как и всякий живой человек, она обладала слабостями и изъянами, и как всякий нормальный мужчина, Со мог замечать или не замечать их - в зависимости от настроения.
В противоположность Дневной половине Фелена воплощала собой взбалмошность. Импульсивная, но открытая, она проживала каждый день как последний в своей пламенной жизни. Иногда Онерону казалось, что в ее зеленых глазах тлели электрические разряды, а ее объятия могут оставить ожог... это жаркое, пропитанное густым телесным ароматом, дыхание действовало на Онерона подобно наркотику, погружая его во власть Ночной половины, что так мастерски воплощало потаенные, скрытые прихоти его души - его экспрессию, его эмоции. Животные инстинкты. Нет, разуму там было не место - он оставался с Дневной половиной.
Обе женщины гармонично делали его жизнь цельной, как день и ночь составляют сутки. Одна по левую руку, другая - по правую. Когда ему хотелось высвободить накопленную энергию, он шел к Фелене. Когда хотелось покоя - к Зерге. Они питали его собой, и он был бесконечно благодарен им за это, отвечал искренней любовью. Доказывал свои чувства при каждом удобном случае.
Триптих дал плоды. У Онерона появились дети - два мальчика и девочка. Кальма и Сэт - плоть от плоти Зерги, и Анхель - дитя Фелены. Дети росли дружно, половины следовали за своим предназначением, и Со был безмерно счастлив, наслаждаясь по-солдатски простым, но уютным бытом своего семейства. Друзья завидовали ему, в его доме всегда было много гостей, уважение и почет окружали клан Онерон.
Трудно определить, сколько длится счастье, но правда такова, что оно рано или поздно заканчивается... Дети возмужали. Зерга постепенно увядала, как прекрасный цветок, закончивший свое цветение. Она все чаще посещала санатории. Фелена окунулась в светскую жизнь, подолгу отсутствуя в доме. Завела привычку употреблять психотропные вещества. Обе жаловались на переутомление. Онерон приблизился к тому, чтобы опуститься до подозрений, и не впустую. Раз или два он ловил красноречивые взгляды своих Половин. По правилам Септы, женщины должны были избегать друг друга - чтобы день и ночь не смешивались в блеклые сумерки. Но их интерес друг к другу порой проявлялся уж слишком часто. Онерон гнал глупые мысли подальше, предпочитая отвлекаться важными делами на службе, но что-то давило на него, лишало сна, отнимало аппетит.
А потом, из мрака космоса явился он. Это позволило переключиться, оставить личные проблемы. Припоминая все это, Онерон впервые обрадовался, что конец семейной саги останется для него, дубликата, неизвестным. Кто знает, чем закончил свой славный путь тот Онерон. Звезды падают, как говаривал отец.
- Я утомлен, - сообщил он эри.
- Мы уйдем, но прежде... - Лек выступил вперед, - выслушай. Это касается богов и их марионеток. Вы, люди, отождествляете одно отдельно взятое биологическое существо с одним сознанием. Для вас есть человек, и есть его «я». Один к одному. Но там, где существует популяция особей одного вида, существуют особые связи, которые вы почему-то игнорируете. Кардинальное отличие между нашими расами не во внешности и структуре молекул, а в качестве связи между особями. Мы - завершенная, цельная раса, а вы - нет. Для нас есть множество тел, и есть высшее Я, которому подчиняются другие, локальные «я», вплетенные в одну прочную сеть. Локальные «я» ограничены телами, и когда находятся изолированно от Симбиоты, им трудно понять цели и помыслы эри. У нас имеется такое заболевание - горячка изоляции, это когда мегаспора утрачивает связь с соплеменниками и родительским кустом. Хуже физической смерти. Такие мегаспоры быстро сходят с ума и высыхают. Что-то похожее мы наблюдаем и у тебя. Ты одинок и страдаешь. Значит, ты не можешь быть чем-то единым, завершенным. Тебе нужно быть частью чего-то. И когда ты жалуешься на слепую предопределенность, это вызвано конфликтом между твоим «я» и более глубоким началом, которое диктует правила игры, под названием «жизнь». Вот кто просчитывает все твои шаги и определяет твою судьбу, твой жизненный путь. В тебе дремлет человечество. Увидимся позже.
