Возвращение (СИ) - Муравьев Константин Николаевич (книги без регистрации .TXT) 📗
— Думаю, не выйдет. Уйдет в кому.
— Тогда почему ты думаешь, что она и сейчас не контролировала свое состояние? Ты уверена, что сыворотка правды подействовала?
— Ну на меня же подействовала четыре года назад. В сказки и магию я не верю. Исхожу из того, что, фундаментально, природа моих и ее способностей — одна и та же, невзирая на различие в их внешних проявлениях.
— Похвально, что вы, товарищ Карлова, твердо стоите на позициях материализма. Вот только стихийный он у вас какой-то, непоследовательный.
На самом деле, тот памятный допрос, завершившийся вербовкой Людмилы Карловой со стопроцентной гарантией ее лояльности, проходил с использованием не только сыворотки правды, но и рабского ошейника, скрытого под ватно-марлевой повязкой. Повод к наложению повязки — ранение в области шеи в процессе задержания вербуемой. Дополнительная гарантия откровенности имела неприятный побочный эффект: Плещеев не мог однозначно сказать, какой именно из двух факторов внес решающий вклад в развязывание языка будущей секретарши. Но смирился, признавая, что результат того стоил. Тогда же он выяснил, что нейросеть, которую он поставил себе за год до знакомства с Карловой, предоставляет надежную защиту от ее ментального воздействия, благодаря встроенному функционалу поддержки ментооператора в боевых условиях. Хотя Плещеев и не был «ментооператором», т. е. магом, сам по себе, пассивной частью функционала, т. е. защитой, он пользоваться мог. А вот функционал базовой нейросети от воздействия Карловой не спасал. В этом Плещеев убедился, последовательно проводя эксперименты, совместно с секретаршей, на каждом из своих старших офицеров, что удостоились установки нейросети. При этом имплант подчинения, по крайней мере на время проведения эксперимента, стоял не у всех. Некоторых подчиненных, так же, как и Карлову, Плещеев держал на коротком поводке компромата. Собранные данные, безусловно, повышали ценность такой сотрудницы, как Карлова, для целей планируемой инфильтрации на объекты Содружества. Начиная с кораблей и ботов, прибытия которых на Землю Плещеев с нетерпением ожидал.
Москва, сейчас
Онг бродил под маскировкой по музею вещественных доказательств Лубянки. Параллельно просматривал прошлые дела генерала Плещеева, особенно с началом работы под его руководством секретарши Карловой. Дим так и не нашел, кто и на каком уровне принимал решение о наружном наблюдении за его и бабушкиной квартирами. По умолчанию, это — Плещеев. Но вдруг еще кто-то ведет свою игру. К этому Дим добавил, по ассоциации, странную историю основания, расцвета и необъяснимого исчезновения научно-исследовательского института в одном из университетских городов Подмосковья. Институт имел официальную легенду, но работал исключительно по проектам и запросам ФСБ. Полтора года назад институт был расформирован, его сотрудников разобрали три подразделения ФСБ, на первый взгляд, никак не связанные между собой. Приблизительно в те же числа трагически погиб отряд антикризисной деятельности, приписанный к одному из этих подразделений, в составе двенадцати человек. Спустя три месяца на секретном объекте в сибирской тайге погибло еще пятнадцать сотрудников этого подразделения, включая начальника в чине генерала. Таких потерь контора не знала со времен чеченской войны. Тем более удивляла скупость официальных, пусть и совершенно секретных сведений по этому делу. «Пали смертью храбрых при выполнении служебного задания.» Генерал Плещеев не входил ни в экспертный совет, который рекомендовал реструктурирование института, ни в одно из задействованных в утилизации его останков подразделений конторы. Однако Онг доверял интуиции Дима, которая не раз спасала их отряд от неминуемой гибели, поэтому продолжал, пока позволяет время, анализировать оставшиеся в электронном или материальном виде следы происшедшего. Онг попытался проследить судьбу сотрудников института. Их заявления об увольнении по собственному желанию были завизированы на следующий день после гибели антикризисного отряда. Но далее эти люди не засветились нигде. Ни один, в течение полутора лет. Живы ли они вообще? Онг запланировал, по возможности, погулять по территории института, осмотреться, а пока — складские полки, помеченные цифровым индексом рубрикатора, чья расшифровка гласила: «Проекты отдела спецразработок». Секретный объект в тайге проходил как раз по одному из таких проектов. Внимание Онга привлек небольшой округлый приплюснутый камень, напоминавший речную гальку, весь черный от гари. От него исходил ментальный засвет. На поверхности камня сквозь гарь проступало тиснение цепочки символов, которые искин, подаренный Димом, опознал как руны одного из алфавитов Древних. Уже здесь, на Земле, Онг дал искину имя «Миневра».
— Портальный камень. Ментальный засвет по спектру нейтральной энергии. Химический состав гари соответствует сценарию взрыва в закрытом помещении с последующим пожаром. — дала справку Миневра.
Камень немедленно перекочевал в пространственный карман архидемона. Нечего таким игрушкам пылиться на полке. Онг еще раз просмотрел реестр отдела кадров центрального офиса ФСБ. Нет, никто из тех, кто работал в отделе спецразработок, не дожил до сего дня. Побеседовать не с кем. И никаких досье, ни по камню, ни по объекту в тайге, ни по предмету спецразработок.
«Миневра, проанализируй структуру плетения, зашитого в этот камень.»
— Уже сделано. Универсальное плетение межмирового портала, представляющее собой суперпозицию пятидесяти трех атомарных ментомодулей. Координаты точки назначения задаются либо по мыслесвязи, либо тактильно с использованием рун, выгравированных на поверхности камня. Координатная система несовместима ни с одной из трех, известных оператору. В плетении зашита точка назначения по умолчанию, с небольшим комментарием: мир класса «Н», низшей категории опасности. Запас энергии в камне позволяет совершить один межмировой переход. В местах со средним для мира Земля магическим фоном накопление энергии на такой переход происходит за пятьсот-шестьсот лет. В случае нахождения камня в тоннеле метро города Москва время зарядки сокращается до семидесяти трех лет, в предположении, что наличествующий там на сегодня нейтральный фон остается постоянным. Принудительная подзарядка камня стандартными методами зарядки артефактов не предусмотрена. Общее состояние портального артефакта оценивается как критическое.
«Да уж, если степень опасности — низшая, это явно не мой родной мир. Что, в общем, скорее хорошо, чем плохо. Зачем нам артефакт, который ведет туда, откуда мы не так давно чудом выбрались?»
Онг в задумчивости прошел по коридорам и лестницам к кабинету Плещеева. Прыжком перенесся в приемную, затем в сам кабинет.
— Обнаружено сканирующее излучение. Выберите реакцию на сканирование: Представить реальные данные; Представить фиктивные данные; Представить данные по объекту, экранируемому оператором по линии луча сканирования. — сообщила нейросеть.
«Третий пункт». — ответил Онг. — «Что за сканирование? Какова его природа, источник?»
— Стандартный всеволновой гражданский сканер Содружества.
«Что?! Откуда еще здесь Содружество? Эх, как жаль, что Дим улетел, и связи с ним нет…»
— Сканер расположен на рабочем столе. Замаскирован под декоративное изделие — трехмерную модель мира Земля (глобус) с макетом летательного аппарата (ИСЗ-1).
Онг сделал шаг в направлении стола и протянул руку к декоративному глобусу. В этот момент щелкнул замок двери приемной. Послышались быстрые, уверенные шаги. Онг отступил вглубь кабинета и приготовился к прыжку. В помещение вошел молодой человек в гражданской одежде. Он совершил профессиональный экспресс-обзор помещения, после чего забрал глобус и немедленно покинул кабинет, а затем и приемную.
— В организме посетителя кабинета возможно наличие нейрооборудования. Данные получены по результатам пассивного сканирования. Активное сканирование не произведено во избежание демаскировки оператора.
