Вызов принят - Ингрид Чарльз (книги .txt) 📗
– Проследите, чтобы эта территория как следует охранялась! – крикнул Джек Кроку и отвернулся. Ему совсем не хотелось смотреть, как императорские жуки теснят к выходу паникующих, насмерть перепуганных людей.
Шторм осторожно положил императора на помост, и тот застонал. Крок подошел к сцене:
– Медики сейчас будут здесь, но во дворце творится черт знает что. Сюда прибыла целая армия уокеров. Что случилось?
– Я не знаю. – Джек поморщился. Пульс императора был прерывистым и слабым, по он еще дышал, и дышал довольно-таки глубоко. Шторм ослабил застежки на тяжелой парадной мантии Пеписа. – Кажется, у него что-то вроде комы, – сказал Джек и тут же услышал за своей спиной голос Элибер:
– С тобой все в порядке?
– Да... – он мрачно усмехнулся. – Кто бы мог подумать, что Маргарет способна возглавить революцию?
Элибер пожала плечами:
– Скорее всего, она только подала им условный сигнал.
Шторм снова посмотрел на императора. Его рука стала совсем слабой, он холодел.
Джек обратился к милосцу:
– Крок, где же медики?
– Все коридоры разблокированы, командир! – Крок прорычал что-то нечленораздельное. – Медики пытаются к нам пробиться. А еще у меня есть сообщение, что аэропорты и космодромы заняты.
– Все улицы Мальтена залиты кровью, – бесстрастным голосом сказала Элибер. Джек быстро повернулся и посмотрел ей в глаза – нет, он не смог прочитать в них ничего...
– Кто контролирует ситуацию? – спросил он.
– В настоящий момент, по-видимому, никто, – раздался над его ухом голос Вандовера Баластера, только что вернувшегося из своих особо охраняемых покоев. – Но в связи с тем, что император не может исполнять свои обязанности, а Трон Триады находится в очень трудном положении, обязанности главы государства беру на себя я. – Баластер с интересом посмотрел на Джека и Элибер. – Я только что получил сообщение чрезвычайной важности. В наш внутренний конфликт решила вмешаться Тракианская Лига. Она мотивирует это тем, что у них, как у наших союзников, нет другого выбора, кроме как введение военного положения. Конечно, все это делается по поручению императора Пеписа.
– Оккупация, освященная законом... – пробормотал Шторм и посмотрел в глаза человеку, возвышающемуся не помосте. – Ты, сукин сын...
– Джек! – предостерегающе сказала Элибер.
Шторм обернулся и увидел настороженного Крока с лазерной рукавицей, направленной прямо на него. Джек улыбнулся, посмотрел на императора, потом – на лохматого милосца и сказал:
– Не беспокойся, если сейчас сюда не придут врачи, с моей помощью или без нее, а Пепис все равно отправится на тот свет.
Милосец кивнул, повернулся и вышел. У дверей зала для аудиенций медведя осветил яркий всплеск огня – это было похоже на удар молнии. Крок вздрогнул, помедлил минуту, а потом решительно пошел в коридор. Во всех помещениях дворца кипела схватка.
Минут через пятнадцать милосец вернулся с командой медиков. Джек опустил на пол похолодевшую руку Пеписа и отошел в сторону – сейчас императору могли помочь только врачи.
Элибер стояла в госпитальном отсеке дворца и нервно посматривала во все стороны. Светло-коричневый свитер оттенял глубину её карих глаз. Эта нервная, почти звериная тревога, наполнявшая все её существо, лишний раз подчеркивала природную женскую грацию и красоту девушки. Элибер скосила на Джека шоколадно-коричневый глаз с золотистыми крапинками по краям и нервно, почти что резко сказала: – Если бы ты был таким мужчиной, какого я знала когда-то, этого не случилось бы.
– Я не могу отвечать за сердечно-сосудистую систему императора, – спокойно ответил Шторм.
– Конечно, нет! – Элибер посмотрела на Джека с явным чувством превосходства. Наверное, она была права и имела право и на злость, и на презрение – ведь Джек не смог помочь ей тогда, когда она так нуждалась в его помощи, а кроме того, он не смог сохранить свою тайну и раскрылся Вандоверу Баластеру. Правда, министр никак не показал ему, что что-то понял, – император после операции оправился, кровотечение прекратилось и угроза летального исхода отодвинулась, так что, несмотря на полную беспомощность Пеписа, интриги министра были затруднены, К тому же на планете полыхало восстание, и реальная власть могла в любую минуту ускользнуть не только от императора Триадского Трона, но и от его министра. Так что времени на Шторма и Элибер у Вандовера попросту не было.
Джек посмотрел на обсидиановые стены больничного блока и поморщился – за последнее время госпитальная обстановка ему изрядно надоела. Он отошел от полыхающей негодованием Элибер – пусть немного успокоится! – и подумал, что должен побывать еще где-то. Вот только вопрос – где?
Не имея доступа в космопорт, с планеты нельзя было вылететь. Наверное, именно поэтому больше всего крови проливалось на территории мальтенских космопортом. Императорские войска сражались с повстанцами. Военная разведка доносила, что фракции уокеров не ладят между собой, а значит, возможность найти Святого Калина будет целиком зависеть от того, кто захватит космодромы. Видимо, траки понимали это не хуже Шторма. По последним данным, их силы концентрировались в направлении космических вокзалов и – более того – жуки захватывали все больше и больше объектов. К счастью, главный космопорт столицы был оборудован как крепость – его техническое оснащение позволяло отражать наземную агрессию и агрессию из космоса.
Если Святой Калин до сих пор был жив, его время было уже на исходе. Шторм должен был спешить и не мог позволить себе ввязываться в длительную гражданскую войну. Ему нужно было не просто покинуть планету – а покинуть её как можно быстрее. Он понимал это всем своим существом, На карту было поставлено многое. Пепис и Баластер играли в какие-то игры, окончательного смысла которых Джек не понимал, но он понимал другое – это мелкое самолюбивое политиканство расколет человечество на враждующие лагеря и откроет миры Триадского Трона для завоевания ат-фарелам и тракам. А тогда никому из людей не удастся выжить.
То, что раньше Шторм воспринимал как личный нравственный поиск, как дань дружбе и любви, сейчас приобрело огромные масштабы и стало судьбою мира. Джек не знал, может ли он взять на себя такую огромную ответственность, но, кажется, у него не было другого выхода.
Дверь в палату императора открылась, и в коридор медицинского блока вышла медсестра. Она вопросительно посмотрела на Джека:
– Вы – командир Шторм? Он кивнул:
– Да!...
– Хорошо – сестра открыла дверь шире, как бы приглашая Джека войти. – Император пришел в себя. Пока он еще не совсем адекватен, так что на многие его высказывания не стоит обращать внимания, имейте это в виду, когда будете разговаривать с Его Величеством. Он требует вас к себе. – Медсестра минуту помолчала. – Имейте в виду, что император очень слаб и его не следует волновать.
Элибер расслабилась и тихо пробормотала:
– Главное, что он жив... – и хотела пойти в палату вместе с Джеком, но медсестра преградила ей дорогу:
– Извините, но вас мы пустим в другой раз, а сейчас можно пройти только командиру. Пепис слишком слаб для того, чтобы принимать посетителей.
Элибер поморщилась и отошла в сторону.
Император выглядел плохо. Маленький, беспомощный комочек плоти никак не напоминал того человека, от взмаха руки которого еще недавно зависели судьбы миров. Сеть проводов и трубок, соединяющих больной организм с медицинской аппаратурой, покрывала худенькое тело. Огненно-рыжие волосы унылыми прядями висели вокруг головы – в них уже не было того зажигательного электричества, которое позволяло им раньше полыхать над императорским челом. И – более того – первый раз в жизни Джек увидел, что в алой голове Пеписа много седины. Что-то произошло и с лицом императора – его левая сторона была вытянута и странно, болезненно искривлена.
Джек наклонился и посмотрел в зеленые глаз Его Величества.
– Шторм... – произнес Пепис с явным усилием. Его язык не слушался его, а губы расползались в беспомощной улыбке. – Ш-т-о-р-м... – еще раз с усилием повторил император.
