Дороги. Часть первая. - Йэнна Кристиана (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗
Незаметно наступил срок второй операции, Ильгет подсадили на место ампутированных почек новые, выращенные из своих клеток. Организм постепенно приходил в норму. Начиналось выздоровление.
Вскоре Ильгет начала есть. И теперь она уже не так много спала. Миран разрешил ей уроки линкоса. Очень короткие вначале. Беда в том, что кроме Арниса и Иволги, Ильгет никого не понимала здесь, и сам врач мог с ней общаться только через транслятор. Арнис надевал ей на голову мнемоизлучатель-обруч, вначале только на три минуты, потом на пять, на десять, сами уроки шли на мониторе, который устанавливали над кроватью. Ильгет впервые училась с мнемоизлучателем, мгновенно запоминая все, что слышала и видела. Вторая часть урока, чуть более длительная, была посвящена применению выученного на практике. Вскоре Ильгет уже могла довольно сносно объясняться на линкосе, хотя с Арнисом они все еще предпочитали лонгинский.
Ильгет проснулась, когда яркое солнце уже залило комнату. Боли нет. Хорошо. Очень хорошо.
Арниса почему-то нет рядом. Наверное, вышел куда-нибудь, да это неважно. Ильгет ничего не нужно. Все хорошо. Ночью у нее был приступ странной боли. Уже не первый раз. Даже сквозь атен.
Неважно. Теперь уже все равно. И удивительно четко голова работает. Как будто все прояснилось вокруг. Хочется хотя бы голову поднять, осмотреться. Ведь я на Квирине, вдруг подумала Ильгет. Никогда не думала, что попаду на Квирин. Даже просто посмотреть — и то казалось почти нереальным.
Впрочем, я пока ничего и не вижу. Потолок — ну, необычный, конечно, из каких-то продольных реек, но уж ничего такого супер... Стены. Монитор. Кровать. Конечно, на Ярне другие больницы, многое отличается.
А что со мной, вдруг подумала Ильгет. Как я лежала все это время? Как растение... боль, питье, еда, выделение. Ничто другое просто не доходит до сознания. А ведь надо как-то жить дальше... Насколько меня изуродовали? Смогу ли я ходить когда-нибудь? Наверное, да, они что-то такое говорили... Ильгет скосила глаза, пытаясь увидеть свое тело. Руки лежали на каких-то возвышениях. Что бы это значило? Руки переломаны в нескольких местах, это понятно... Переломы заживают. Ильгет чуть подвинула голову и увидела.
Свою правую руку. На правой руке не было пальцев.
Она задохнулась. Как это может быть? Она чувствовала пальцы, они даже побаливали. Впрочем да, так это и бывает, фантомные боли или что-то в этом роде. Одна фаланга от среднего, вроде, сохранилась, а дальше и пясть изуродована, вырезана частично. А левая рука? Ильгет изогнулась в другую сторону. Левая рука выглядела не лучше.
Вот так, значит. Ну что ж, квиринцы ведь не боги, что поделаешь. Ильгет вдруг вспомнила, ЧТО сделали с ее пальцами. Сначала с ногтями, потом с пальцами. Ее затошнило даже сейчас, при одном воспоминании.
И хуже всего, что сознание никак не уходило.
Не надо об этом. Не надо вспоминать. Лучше думать, что же дальше будет. А что дальше... Надо учиться жить без пальцев. Ничего, подумала Ильгет. То, что я выжила — это просто невероятное чудо. Пальцы по сравнению с этим — мелочь. Все равно жаль. Что можно делать без пальцев? Кем работать? Меня и здоровую-то на работу не брали...
Дверь открылась. Арнис вошел. Улыбнулся Ильгет. Милый, хороший Арнис. Под глазами темные круги. Не даю я ему поспать по-человечески.
— Доброе утро, Иль.
— Доброе утро.
Он стал умывать Ильгет, менять подкладку.
— Что-то не так? — спросил он. Ильгет изо всех сил старалась не показать своего расстройства, глупо это и неблагодарно, расстраиваться теперь из-за пальцев. Но видно, он заметил.
— Нет, Арнис, все хорошо.
— Я же вижу, у тебя глаза какие-то... застывшие. Болит? Только честно.
— Нет, ничего не болит. Я... да ничего. Я из-за пальцев. Я ведь раньше не видела, что пальцев у меня нет.
Он задумчиво посмотрел на руки Ильгет.
— Ничего, — сказала она торопливо, — не обращай внимания. Я привыкну со временем. Живут же люди.. и без рук, без ног живут. Я знаю, пальцы нельзя было спасти.
— Да нет, Иль... Не надо тебе ни к чему привыкать. У тебя будут пальцы, — и видя вдруг вспыхнувшие надеждой глаза Ильгет, объяснил, — они вырастут просто. Мы умеем такие вещества синтезировать... на водорослях их получают, естественно, генетических измененных. Сейчас тебе их вводят. Вырастут у тебя пальцы. Почки вот уже выросли.
— Как в сказке, — тихо произнесла Ильгет, — ты думаешь, Арнис, я стану... как раньше?
— Конечно, теперь уже точно. Ты выздоровеешь, станешь еще сильнее и красивее, чем раньше. Мы с тобой будем верхом кататься... в море купаться. Плавать умеешь?
— Да.
— Будем купаться с тобой в море. Загорать. В лес сходим, на скалы полазаем. С гравипоясом будешь летать. Все будет, Иль.
— Даже не верится... я теперь такая развалина.
— Ничего, это бывает. Это пройдет. Ты что будешь на завтрак?
Ильгет подумала.
— Знаешь, вот такой салатик, кисленький...
— Ага, понял.
— И хлеб черный. И еще рыбное пюре.
— Хорошо. А пить? Чай?
Арнис подошел к терминалу, сделал заказ. Вернулся и сел к Ильгет. Положил руку ей на плечо.
— Но больше ничего не болит?
— Нет.
— Это следы от иголок, — сказал Арнис, — эти приступы... Мы еще не умеем такое лечить. Но это пройдет со временем. Следы болят.
— Подожди... от каких иголок?
— Ты не помнишь? Сагон втыкал. Ты же вся была в этих иглах.
— А, кажется, помню. Я помню только, как он одну иголку воткнул в плечо, а больше — ничего, — лицо Ильгет потемнело и напряглось, на лбу выступили бисеринки пота, глаза болезненно заблестели... Губы дрожали. Арнис спросил тихо.
— Иль, что там было? Что ты видела там?
— Понимаешь, — прошептала она, глаза ее блестели дико и бессознательно, — там было...
Нет, нельзя это рассказать.
Это не иголки были, это копья, раскаленные, и они жгли изнутри. Нельзя объяснить. Это и представить нельзя, пока не почувствуешь. Но это еще не самое худшее. Солнце... то есть пасть. Нет.
— Самое страшное, что там было... там не было ни вчера, ни завтра. Только сейчас. Все время. Вечность.
Она замолчала, тяжело дыша.
— Я не могу об этом сказать. Таких слов просто нет.
Арнис провел ладонью по ее лицу.
— Иль, не думай об этом. Прошу тебя, не думай. Милая моя, хорошая. Не вспоминай.
— Я боюсь... я очень боюсь. Это так страшно — когда только сейчас, и больше ничего. Я стараюсь не думать, но все равно лезет...
— Иль... но ты же вышла оттуда... Пойми. Потом все-таки существует. Есть прошлое, настоящее и будущее. Как ты смогла оттуда выйти? Вспомни... Ты бы могла и не выйти оттуда, многие там остаются и сходят с ума. Вспомни, Иль! Должно быть что-то.
Ильгет долго молчала, тяжело дыша, в глазах застыла безысходность.
Вспоминать было тяжело. До конца она не могла себе это позволить. Если вспомнить все, до конца, то свалишься в безумие. Что-то было? Ей сейчас казалось, что да. Левая ладонь. Изуродованная и распухшая уже до того, что и болеть перестала. Левой ладони кто-то касался. Это был свет и прощение. Тогда она почти не заметила это, а вот сейчас вспомнила. Или это она придумала? Нет, вроде, было...
— Я поняла... я ведь не была там до конца. Меня все время кто-то держал за руку.
Арнис кивнул, взял ее лицо в ладони, погладил по голове.
— А потом он меня и вытащил оттуда, — шепотом закончила Ильгет.
— Милая, все хорошо... — так же тихо ответил Арнис, — ты же видишь, все хорошо, у сагона нет над тобой власти. Тебе нечего бояться, родная моя.
Ильгет ежедневно занималась с Сантой, психотерапевтом с Дэки, работавшей вообще-то в специальном санатории, где лечились эстарги после разнообразных психических воздействий — не только сагонских, гадости в Космосе и без сагонов хватает, и психотронное оружие есть (запрещенное в Федерации), да и просто разные ломающие психику события...
