Опоздавшие к старту - Ливадный Андрей Львович (полные книги txt) 📗

Однако со временем прошло и это. Ее разум погружался в разные эпохи, она становилась участницей всевозможных событий, как исторически достоверных, так и откровенно вымышленных, все меньше задумываясь, почему по ходу пребывания в той или иной реальности она вынуждена постоянно драться за собственную жизнь.

Наверное, таков был и реальный мир, – временами думала она, в очередной раз вернувшись из виртуалки. Вид из окна только подтверждал подобные мысли. Что там, что тут она могла наблюдать схожие сценарии: человек слишком рано получил власть влиять на природу, люди в равной степени созидали и разрушали, и однажды чаша весов склонилась в сторону разрушения.

Но Земля – не виртуальный мир. Она не воспрянет из пепла после «перезагрузки», здесь нет волшебства, и любое действие несет определенную окончательность.

Инга взрослела. У нее появлялись не только новые мысли, но (она не замечала этого до поры) и новые, не свойственные молодой девушке рефлексы, Ее разум впитал память о сотнях пространств, мышцы окрепли, вот только связь с реальностью становилась все тоньше, грозя вскоре порваться совсем.

Все началось на второй день лета.

С утра Инга позволила себе понежиться в постели, не обращая внимания на ГРЕМа [12], который, закрепившись на высоте семидесятого этажа, протирал окна, наводя лоск с южной стороны фасада небоскреба.

К механизмам, которые обслуживали город, она привыкла с раннего детства. Они являлись такой же частью данности, как сервы-полицейские на улицах или сотни других машин, работа которых зачастую никогда не видна человеку. Когда у Инги случалось настроение пофилософствовать, она иногда представляла себе город и понимала, что обслуживающие его машины живут своей жизнью, а люди – своей. Чаще всего они не обращали внимания друг на друга, словно существовали раздельно, в разных реальностях или измерениях.

Пока она решала вставать или нет, ГРЕМ завершил с окном спальни и переместился дальше по фасаду.

Инга все же встала. Делать решительно нечего, до вечера еще далеко, а как у нас со спутниками?

Взглянув на голограмму, которую тут же выдал личный кибстек, она радостно, безмятежно улыбнулась. Загруженность спутниковых каналов отражалась желтым цветом, значит можно попытаться наладить связь с Эриком.

Инга часто и много думала о нем. Живи Эрик в ее городе, наверное, случилось бы одно из двух: либо они встретились бы в реальности, и может, полюбили бы друг друга, а может, оказались бы совсем не такими, как представлялось в мыслях и тогда, разочарованные, просто бы разошлись, постаравшись навек забыть романтику сетевого общения.

Но все складывалось совершенно иначе. Живи он тут – зачем тогда спутники, да и общаться можно было бы каждый день через локальную городскую сеть, а так им удавалось поговорить иногда раз в неделю, а зачастую и реже.

Да и само общение проходило в архаичном текстовом режиме, без аудио и видеоряда. Почему – Инга не знала. Видимо устройство, которым пользовался он, не позволяло передавать звук и изображение.

Сейчас позавтракаю и попробую. – Она босиком прошла на кухню, откуда минут пять назад слышала характерное шипение пневмотрубы, доставившей герметично укупоренный пакет с завтраком.

День впереди был долгий, сходить в виртуалку еще успеется, но сначала конечно ОН. Инга в радостном предвкушении встречи съела завтрак, потом оделась, сама не зная зачем, просто так было привычнее, и уселась в глубокое удобное кресло перед компьютерным терминалом.

Ее пальчики легли на сенсорную клавиатуру, правую часть которой занимали буквы алфавита, а левую текстоглифы – специальные знаки, шифрующие определенные последовательности различных, часто употребляемых команд.

Сигнал вызова, посланный Ингой с домашнего терминала, успешно ретранслировался в космос, но там его отказался принимать спутник…

Она в первый момент не поверила своим глазам, ведь линии по-прежнему показывали среднюю степень загрузки информканалов, а потом чуть не расплакалась от обиды.

Инга встала, прошлась по квартире, чтобы успокоиться, но постепенно ее обида переросла в злость.

Пусть она отучилась в академии только три курса, но полученные знания никуда не делись. У каждого спутника связи, насколько она помнила, существовал особый канал доступа, через который можно было отслеживать состояние его систем, производить тестирование и другие операции технического обслуживания.

Инга посмотрела на доступные данные. Спутник-то российский, но технический код у него наверняка был изменен во время Американо-Азиатского конфликта.

Ну и что? Существует ведь еще один, аварийный код связи. Его то уж точно не изменили, потому что спутник отреагирует на зарезервированный канал доступа только в нештатной ситуации. А разве за последние полгода орбитальная группировка не вошла в режим аварийного состояния? Параметры орбит постепенно снижаются, но ведь никто не корректирует их, потому что нет кораблей, чтобы доставлять топливо на орбиты.

Можно попробовать использовать код, который не являлся строго секретным в силу того, что система спутника отреагирует на него только в чрезвычайных обстоятельствах, когда речь идет о спасении аппарата орбитальной группировки. Напротив их заставляли учить наизусть таблицы с подобными данными.

Инга не задумывалась, что совершает что-то противозаконное. Ей очень хотелось поговорить с Эриком. В конечном итоге разве не ради человека создавалась сама орбитальная сеть?

Размышляя таким образом, она уже набрала необходимое сочетание символов, и спустя мгновенье перед ней в сфере голографического монитора открылась информация по состоянию технических систем.

Вот это было здорово!

Она, вспоминая давние навыки, быстро протестировала каналы связи, которые действительно оказались загружены лишь на пятьдесят процентов передачей разных технических данных, и разблокировала для себя один из них.

Все операции заняли меньше минуты, но как велико было ее разочарование, когда Эрик ответил ей, но всего двумя короткими фразами:

Извини, Химера, сейчас не могу. Поговорим в следующий раз.

Даже его стилизованная улыбка не скрасила ее разочарования.

Обидно. Так хотелось поговорить.

И тут ей пришла в голову озорная мысль. А что если сменить коды доступа? Так чтобы никто не смог их разгадать, и один из спутников группировки всегда был бы для нее открыт?

Что же придумать?

И тут ее осенило. Образ. Не цифробуквенное сочетание, а образ, который она запишет новым кодом доступа. Вряд ли кто догадается пойти таким путем, особенно машины, которые сейчас контролируют все.

Инга так и поступила. Взяв стило, она быстро нарисовала три стилизованные волны, означающие водную поверхность и языки пламени над ней.

Горящая вода. Логический нонсенс. Чтобы никто уж точно не смог разгадать.

Ладно, Эрик, – подумала она, сегодня отбой, жаль, конечно, но в следующий раз…

У подъезда многоэтажного здания резко притормозила полицейская машина.

Инга закрыла канал связи, стерла данные из памяти терминала, и решила прогуляться, благо погода за окном стояла теплая и безветренная.

Она взяла ключ-карточку от своей машины и пошла к дверям, когда кто-то открыл их с той стороны.

В первый момент Инга остолбенела.

В дверном проеме стоял полицейский сервомеханизм.

– Добрый вечер мисс…

Это была первая и последняя ошибка машины. Чуждое обращение резануло по нервам, она инстинктивно отступила на шаг вглубь коридора, пытаясь понять, что понадобилось механизму в ее квартире, но тот, не обратив внимания на допущенную оплошность в речевом обращении, уверенно перешагнул порог, резко сокращая расстояние.

– Ты вторгся на территорию частной собственности. – Инга с трудом заставила свой голос не дрожать. – Приказываю немедленно покинуть мою квартиру!