Капитан звездолета (сборник) - Журавлева Валентина Николаевна (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
— Откуда? — отрывисто бросил генерал.
— Командир танковой роты дивизии “Великая Германия” обер-лейтенант Отто фон Монцер, — отрапортовал я, не отводя взгляда от холодных глаз генерала.
На лице генерала мелькнуло любопытство.
— Это какие же Монцеры? Баварские?
— Так точно, господин генерал.
— Эрих фон Монцер…
— Мой двоюродный дядя, господин генерал.
— Отлично. Будете писать, передайте привет от Конрада фон Граббе, генерала инженерных войск. Я, господа, не только танкист, но и сапер! — подняв тонкий указательный палец, воскликнул генерал. И тут же спросил:
— Как сражаются наши доблестные танкисты?
Я чуть замялся, так как по нашим сведениям “Великой Германии” здорово досталось в последние дни.
— Танкисты “Великой Германии” готовы умереть за фюрера! — отрапортовал Виктор, делая шаг вперед.
Генерал-сапер-танкист с одобрением посмотрел на этого гиганта, милостиво кивнул головой и отвернулся. Машина взвыла и сорвалась с места, за ней последовала вторая.
Поеживаясь от нервного озноба, я вдруг услышал насмешливый голос Володи:
— Приветик дяде не забудь передать.
Он был спокоен и холоден, как всегда, и я в душе позавидовал его выдержке.
Но тут нас снова окликнули. На этот раз голос принадлежал женщине. Мы обернулись. На месте, где стояли машины генерала и его свиты, остановился небольшой элегантный “мерседес”. За рулем сидела девушка.
Нам прежде всего бросились в глаза ее белокурые волосы, длинными пышными локонами спадавшие на плечи. Девушка была в сером спортивном костюме, на руках ее, лежавших на руле автомашины, были изящные замшевые перчатки, сшитые на манер шоферских — с высокими раструбами, аккуратно завернутыми вверху. Правильные черты ее овального лица с чуть заметным загаром и голубые глаза показались мне удивительно знакомыми. У меня мелькнула мысль, что я где-то встречал ее.
Девушка улыбнулась и тоном избалованного ребенка еще раз окликнула нас:
— Господа, подойдите сюда!
Мы недоуменно переглянулись и медленно подошли к машине.
— Вы танкисты “Великой Германии”? — спросила девушка.
— Да, фрейлейн, — сухо подтвердил я, отвешивая короткий поклон.
— Ах, как я рада! — затараторила она. — Я встречаю офицеров “Великой Германии”, как родных. Я — Эдит Хеймнитц, дочь покойного генерала Ульриха Хеймнитца, бывшего командира вашей дивизии.
Мы поспешили изобразить на своих лицах радостное изумление: “Мы очень рады!..”, “Вот счастливая встреча!” Но каждый из нас при этом подумал, какими осложнениями может грозить эта “радостная” встреча. На минуту наступило неловкое молчание.
— Ну, как наша славная дивизия, господа? Как наши герои-танкисты? — интересовалась непрошеная собеседница.
— Танкисты сражаются, как львы, как славные легионеры Цезаря и Антония! — вступил в беседу Леонтьев.
Я мельком огляделся, боясь пропустить человека, которого мы ждали. Девушка оказалась наблюдательной.
— Мне кажется, вы спешите. Я тоже! — воскликнула она. — Кстати, сколько времени на ваших часах?
Посмотрев на часы, я ответил, думая при этом, что уже полтора часа, как мы ждем напрасно.
— Ну, хорошо, господа, — проговорила дочь генерала. — Мне пора ехать. Я так была рада этой встрече. Так приятно увидеть значок родной дивизии…
“Вот она — немецкая сентиментальность”, — подумал я.
— Да, кстати, обер-лейтенант, — снова обратилась ко мне девушка. — Взгляните, не понадобится ли вам вот такая вещица?
Стянув с руки перчатку, она показала мне кольцо. Взглянув на него, я замер, пораженный. Это был платиновый перстень с пластинкой в виде старинного щита. На зачерненном фоне щита было выгравировано изображение северного оленя. Закинув на спину могучие рога, животное гордо стояло на высокой скале.
Я медленно стянул перчатку и поднял правую руку на уровень окна машины. Мои товарищи стояли рядом, удивленные не меньше меня. А девушка за какое-то мгновение совершенно преобразилась и пристально, уже без улыбки оглядев меня, негромко сказала:
— Пожалуй, о деталях продажи мы договоримся дома. Садитесь, господа.
И тут я вспомнил, где видел это лицо. Ее поразительная способность к перевоплощению, в чем пришлось убедиться уже позднее, ввела меня в заблуждение, возбудив в то же время смутное беспокойство в первый момент встречи. Но теперь, когда с нее упала маска легкомысленной немочки, я сразу узнал то самое врезавшееся мне в память лицо, которое я видел на фотографиях в доме Петровского.
— Вы очень взволнованны, обер-лейтенант. Надо быть сдержаннее, — снова переходя на шутливый тон, заметила девушка. От этого упрека мне сделалось не по себе: ведь она совсем не поняла причины моего волнения, и “дай бог, чтобы не поняла никогда”, — подумал я про себя, садясь в машину.
Все время с момента вылета из Москвы мы думали о человеке, к которому идем, ожидая увидеть его или в форме офицера германской армии, или в роли спекулянта с черной биржи. И мы никак не подозревали, что наш начальник, свой родной советский человек, предстанет в облике вот такой очаровательной девушки с модной прической и изысканными манерами, обладательницы шикарного автомобиля.
“Мерседес” медленно катил по улице в направлении Шарлоттенбурга. Я сидел рядом с девушкой и украдкой смотрел на нее. Теперь, видя ее совсем близко, я понял, что она значительно старше, чем можно было ей дать на первый взгляд. Она была или ровесницей мне или чуть моложе.
— Ну, а теперь, здравствуйте, дорогие друзья, — заговорила девушка уже по-русски дрогнувшим от волнения голосом, когда машина вышла на широкую часть улицы. — Вы не представляете, что значит так долго не видеть родных людей!
Я не мог сказать ни слова и только молча положил свою руку поверх ее руки, лежавшей на рулевом управлении, крепко пожал ее. А девушка, снова став серьезной, словно боясь, что слишком дала волю своим чувствам, обратилась ко мне:
— Скажите, как вы добрались?
Я коротко сообщил ей о наших приключениях. Она слушала очень внимательно, изредка улыбаясь. Я был рад услышать ее похвалу, когда рассказал о том, что мы не пошли в гостиницу. Я говорил и чувствовал, что рядом со мной сидит близкий, дорогой мне человек…
…Саша помолчал, потом встал и продолжал рассказ, шагая взад и вперед по комнате.
Она сказала, что многие очень смелые, очень хорошие наши люди гибли из-за неосторожности, из-за какой-нибудь мелкой ошибки, допущенной в разговоре или одежде. Осторожность — вторая сторона мужества.
— Вы правильно сделали, — продолжала девушка, — что дождались встречи со мной. Впрочем, одну серьезную проверку вы уже прошли: я наблюдала ваш разговор с генералом и приблизительно догадываюсь о его содержании. Вы держались именно так, как нужно было. Однако кое-что следует немедленно исправить. Первое и главное — снимите знаки дивизии “Великая Германия”. Они теперь не особенно требуются, дисциплина в немецких войсках пошатнулась, этого нельзя не учитывать. Таким образом вы избежите встреч с “однополчанами”.
Мы выехали на площадь. Я огляделся и увидел памятник Шиллеру. Его вдохновенное лицо показалось мне лицом старого друга. Как, должно быть, одиноко стоять ему здесь, в этом мрачном городе, ему, почетному гражданину республики Франции времен грозного якобинского конвента, ему, неукротимому мечтателю!
Через полчаса мы сидели в низких мягких креслах в гостиной особняка. Мы здорово проголодались, поэтому кофе со свежими булочками, которые подал нам на легком передвижном столике старик-немец, казались особенно вкусными.
Хозяйка, уже переодетая в черное домашнее платье, остановилась возле небольшого рояля.
— Я знаю каждого из вас, — говорила она. — Вы тоже должны знать меня… до некоторой степени. Чтобы вам не было досадно выполнять мои указания, — улыбнулась она мне, — знайте, что мы с вами в одном звании. Я — капитан. Зовите меня Эдит. Это мое здешнее имя. В доме никого нет. Прислугу я сейчас отпустила. Вы пройдете в библиотеку. Оттуда — ход в небольшой тайник, где все приготовлено для жилья. Сколько вам придется здесь пробыть, не знаю, но думаю, что очень недолго. Никто не знает и не должен знать, что вы здесь. Когда наступит время действовать, я скажу.
