Его высочество господин целитель - Башун Виталий Михайлович (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
— Я полагаю, это лишнее, — прервал ее Лабриано. — Клетки тела сами разберутся, что для них необходимо, а что — нет.
— Они-то разберутся, лишнее потреблять не станут. Но куда это лишнее девать? Предлагаешь фильтровать через печень? Ты же прекрасно знаешь: то, что для одной области организма — лекарство, для другой — яд. Мало клеткам и без того достается? А ну как не выдержат даже с магической поддержкой? Ведь не просто так лекари прокачивают через вены существенно ослабленные растворы. А ты предлагаешь… Может, еще и к печени капельницу подвести с магически насыщенным раствором?
В течение десяти минут они спорили, забыв не только обо мне, но и о Кламириане, который некоторое время назад растворился где-то в углах кабинета да так и не появился на своем месте. Кажется, целители заполучили новую игрушку. Как говорил когда-то дедушка Лил, декан лекарского факультета: «Все мудрецы знают, что невозможно сделать невозможное, но приходит один дурак, который этого не знает, и… делает невозможное». В данном случае мои наставники настолько привыкли передавать ресурсы пациенту непосредственно от самих себя через кожу, что и не задумывались о достижениях простых лекарей, то есть о капельницах. Ведь давно известен метод дозированного снабжения организма необходимыми веществами наряду с магическим воздействием, однако никто из целителей почему-то даже не пытался взять его на вооружение. Неужели банальная гордыня? Дескать, а что полезного для нас, небожителей, вообще могут изобрести эти лекаришки? Куда им до нас, могучих целителей? Целитель — это звучит гордо!
Тьфу! Я на миг представил себе, что пытаюсь исцелить егеря без помощи капельницы. То есть традиционным методом. Боюсь, и больного не спас бы, и сам бы загнулся.
С одной стороны, да, рискнул. Действительно самоуверенный мальчишка, правы наставники. Но их правота отдает мертвым формализмом и пыльными инструкциями, не способными заменить простейший антисептический порошок. Эти до ужаса правильные указания не допускают риска, но заслоняют толстой пачкой бумаги живого человека. Избежать выволочки, которой я сейчас удостоился? Да запросто. Вот он, умирающий егерь, а в моих руках — совершенно четкая инструкция, требующая не вмешиваться и дать ему спокойно умереть. Однако стоит вдуматься и осознать, что человек умер из-за твоего бездействия и нежелания рисковать — сразу становится страшно. Завтра твой друг так же холодно, в соответствии с этой же правильной инструкцией, оставит тебя умирать и будет абсолютно прав с точки зрения мертвой логики бездушной бумажки. Значит, инструкции — зло? Наплевать и забыть?
Но, с другой стороны, помер бы я там, с Норбиано в обнимку — и, как сказали наставники, тысячи таких Норбиано остались бы без моей помощи в будущем. Не было бы у них будущего. Некому было бы им помочь.
Так для чего же я существую? С какой целью боги дали мне целительский талант? Оценивать риски или спасать людей? Не будет ли поздно, если я начну излишне долго раздумывать об этом?
Заметив мои душевные терзания, Лабриано прервал спор с коллегой и мягко сказал:
— Осознал наконец, чем могло завершиться твое целительство? Двумя могилками, двумя безутешными вдовами и детьми-сиротами в двух семьях сразу… Однако, — он мне неожиданно подмигнул, — не помоги ты егерю, я бы засомневался, целитель ли ты. Риск в нашем деле неизбежен, милейший. И мы тебя учим не избегать его, а минимизировать. В Бардиносе, признаем, у тебя не было никакой возможности подстраховаться, но продумать весь процесс ты был обязан, пусть и потратив на это лишних полчаса.
— Так я и продумал… как мог… — начал было оправдываться я, но меня прервали на самом интересном месте.
— Давайте уже закончим с этим вопросом и перейдем к следующему. Надеюсь, с егерем все? — тоном, не допускающим возражений, спросила Греллиана.
— Не совсем…
— Еще что-то? — с нешуточной угрозой в голосе прервала меня наставница.
— Сущая ерунда. Я всего лишь внедрил в его тело узор регенерации и в разум — знание, как им управлять.
Мне снова пришлось демонстрировать структуру узоров и объяснять, что к чему. Наставники сошлись во мнении, что узор, конечно, любопытный, но не более того. Без присоединенных знаний по его управлению сам по себе он ничего не стоит, а внедрить егерю знания удалось только потому, что при исцелении у меня с ним был очень плотный контакт. Так что в повседневной работе с обычными людьми этот узор использовать нельзя — гораздо проще и надежнее задействовать уже давно известные амулеты.
— Теперь-то все? — в очередной раз спросила Греллиана и, дождавшись моего подтверждения, продолжила: — Перейдем к любимым вопросам КСОРа. Речь идет о секретности… Сомневаюсь, что младшая помощница, присутствовавшая при операции, могла отличить магию целителя от простой магии лекарей, поэтому, я считаю, тайна короны нисколько не нарушена. А ваше мнение, господин Кламириан?
— Если уж говорить о секретности, то здесь все гораздо проще, чем можно предположить.
Я даже вздрогнул, когда Кламириан возник из воздуха прямо в своем кресле. Мы уже и забыли, у кого в гостях выясняем отношения.
— Буквально на днях король подписал указ, который предписывает до минимума снизить режим секретности в отношении целителей. Ох! — совсем по-человечески вздохнул порученец. — Мне даже страшно произнести то, что сейчас я собираюсь довести до вашего сведения. Однако надо. Принято решение… рассекретить этих специалистов. Правда, до публикации имен в газетах, как в Лопере, дело не дошло, но теперь, в соответствии с указом, «означенным персонам разрешается называть свой истинный статус и в доказательство принадлежности к целителям демонстрировать способности, дабы граждане королевства, а равно и других стран, участвующих в договоре о лекарско-целительской взаимопомощи и взаимообмене, могли осознанно помогать им и не чинили препятствий в профессиональной деятельности», — процитировал он.
— Ну наконец-то, свершилось! — воскликнула Греллиана, не сдержав радости.
Лабриано скромно покивал головой — дескать, давно пора.
Вспомнив, как он высмеял мои потуги законспирироваться при первой нашей встрече, я догадался, что мои приключения в Бардиносе и скитания в Лопере если и повлияли как-то на издание королевского указа, то незначительно. Примерно как последняя капля дегтя шлепается с маху в и так уже переполненную чашу уксуса.
— Я знаю, что вы, госпожа Греллиана, принимали самое активное участие в рождении этого межгосударственного договора, — обратился к целительнице порученец генерала.
Только сейчас, к своему стыду, я обратил внимание на несколько больной вид своей наставницы. У нее было бледное, изрядно похудевшее лицо и тени под глазами, а в одежде усматривалась некоторая едва заметная небрежность.
— Однако на означенные меры руководство страны пошло исключительно благодаря работам небезызвестного вам графа Гиттериана деи Ванторо, — добавил Кламириан.
Мне это имя ни о чем не говорило. Я с недоумением посмотрел на наставников. Они, похоже, прекрасно знали, о ком идет речь, но тем не менее их лица также не выражали понимания ситуации.
— Граф — весьма известный за границей целитель. У нас он почти неизвестен из-за секретности, — специально для меня пояснил Кламириан.
— Он специализируется на изучении мозга, психических процессов, структур памяти, воображения и мышления, — добавила Греллиана. — И каким образом его работы помогли вам принять столь страшное для себя решение? — с легкой усмешкой спросила она.
— Вы не понимаете, — мрачно посмотрев на наставницу, ответил порученец. — Веками мы хранили и оберегали тайну целителей. Думаете, легко внушить всему миру, что целителей не существует? Что их нет? Что они — миф, сказка? Даже исцеленные обязаны были хранить тайну. Многие высокопоставленные персоны, пока их не касались болезни или увечья, до последнего момента толком ничего не знали. — Кламириан горько вздохнул. — Сколько изощреннейших слухов было пущено среди населения, сколько газетных статей и даже романов написано талантливейшими авторами с целью сокрытия информации… Вы себе не представляете! А сколько профессионалов высочайшего уровня в одночасье фактически лишились работы…
