Дисфункция реальности: Угроза - Гамильтон Питер Ф. (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
— Фактически мы двигаемся по территории поместья Криклейд с того самого момента, как выехали из города, — язвительно заметил Вильям Элфинстоун.
Джошуа ободряюще улыбнулся Луизе.
— Все, что я вижу вокруг и есть поместье Криклейд?
— Да.
— Тогда я могу понять, почему вы относитесь к нему с такой любовью. Если бы я и надумал где-нибудь поселиться, то именно в таком месте, как это.
— У нас будет возможность посмотреть розы? — громко спросил Дахиби Ядев.
— Да, конечно, — ответила Луиза, внезапно оживившись. — Я так невнимательна! Ведь кузен Кеннет сказал мне, что вы здесь впервые.
Обернувшись назад и постучав возницу по плечу, она обменялась с ним парой слов.
— Впереди, сразу за лесом, будет посадка, там и остановишься.
Поднимаясь вверх по северному склону холма, посадка занимала в общей сложности акров десять. Чтобы все кусты как следует освещал солнечный свет, как пояснила Луиза. Посадка была отгорожена каменной изгородью. На поверхности камней темнели длинные пятна аналога мха, который цвел крошечными розовыми цветками. Сами эти плоские камни в результате эрозии во многих местах стены обрушились; следов ремонта почти не было заметно, исключение составляли только те участки, которые совсем разрушились, но они были просто целиком заменены новой кладкой. В одном углу огороженного пространства стоял длинный сарай, крыша которого также была покрыта мхом, заполнившим зазоры между связками почерневшего от времени тростника. Сквозь открытые двери сарая были видны новые деревянные поддоны, заполненные тысячами конических горшков с каким-то белым растением.
Неподвижный сухой воздух еще больше усиливал атмосферу умиротворенного покоя, придавая этому месту вид некоего облагороженного запустения, нарушаемого лишь безупречными рядами растений. Если бы не они, Джошуа счел бы, что посадка действительно заброшена и является скорее причудой снисходительного землевладельца, нежели жизненно-важной отраслью промышленности.
Норфолкская Плачущая роза, бесспорно, являлась самым знаменитым растением во всей Конфедерации. В естественных условиях она представляла собой хаотично растущий кустарник без шипов, который произрастал на очень сухой торфяной почве. Однако в результате культивации растения превращались в ряды подстриженных кустарников, достигавших высоты трех метров. Нефритово-зеленые листья размером с ладонь своей формой напоминали листья земных кленов, их острые зазубренные концы имели красноватый оттенок.
Но внимание Джошуа больше всего привлекали цветы. Это были золотисто-желтые бутоны, двадцати пяти сантиметров в диаметре. Толстое кольцо морщинистых лепестков окружало центральную часть кокона, формой напоминающую луковицу. Каждое культивируемое растение имело тридцать пять — сорок цветков, державшихся на мясистых зеленых стеблях толщиной с большой палец. Под яркими лучами Герцога они приобретали лимонно-желтый оттенок.
Все четверо совершили небольшую прогулку вдоль рядов этих удивительных растений. Ступая по скошенной траве, они осторожно подрезали слишком разросшиеся кусты так, чтобы каждый цветок был полностью открыт солнечным лучам.
Придавив носком ботинка упругую как проволока траву, Джошуа почувствовал под ногой твердую землю.
— Почва очень сухая, — заметил он, — достаточно ли будет им влаги?
— В середине лета никогда не бывает дождей, — ответила Луиза, — во всяком случае на обитаемых островах. Потоки воздушных масс переносят все облака к полюсам. Большая часть ледяных шапок тает из-за наводнений, но в этот период температура там поднимается совсем незначительно и лишь на пару градусов превышает точку замерзания. Было бы ужасным несчастьем, если бы за неделю до Дня середины лета хлынул дождь. Ведь корни роз накапливают всю необходимую для цветения влагу весной.
Подойдя к одному большому цветку и прикоснувшись к нему, Джошуа поразился жесткости его стебля.
— Ума не приложу, почему они такие жесткие.
— Это старая посадка, — ответила Луиза, — розам здесь по пятьдесят лет, и они вполне проживут еще двадцать. Каждый год мы высаживаем несколько новых посадок, используя для этой цели розы из наших питомников.
— Видимо, это довольно сложная операция. Я хотел бы посмотреть, как это делается. Может быть, вы сами могли бы мне ее показать, — похоже, что вы весьма хорошо разбираетесь в вопросах культивации роз.
Луиза вновь покраснела.
— Да. То есть я хотела сказать, что покажу вам, — смущенно ответила она.
— Если, конечно, это не будет в ущерб вашему времени. Я не хочу быть навязчивым, — улыбнулся Джошуа.
— Вы вовсе не навязчивы, — быстро успокоила его Луиза.
— Прекрасно.
Она обнаружила, что без всяких видимых причин улыбается ему в ответ.
Лишь в конце дня Джошуа и Дахиби были представлены Гранту Кавана и его жене Марджори. До этого момента Джошуа получил прекрасную возможность ознакомиться с огромным домом Кавана и прилегающими к нему участками. Луиза продолжала играть роль хозяйки-экскурсовода. Здание усадьбы было внушительным сооружением; невидимая армия слуг поддерживала помещения в безупречном порядке. Огромные суммы денег были потрачены на то, чтобы со вкусом обставить дом, интерьеры которого были выдержаны в стиле восемнадцатого века.
Вильям Элфинстоун благоразумно оставил Луизу и Джошуа, заявив, что у него много работы на посадках. Однако едва выехав за ворота поместья, они повстречали Женевьеву Кавана. Постоянно хихикая, младшая сестра Луизы весь день неотвязно их сопровождала. Джошуа не привык к общению с детьми такого возраста и считал, что Женевьева слишком избалованная девчонка, которой нужна хорошая взбучка. Если бы не Луиза, то он едва ли удержался бы от искушения выпороть ее. Однако вместо этого ему пришлось молча выносить страдания, довольствуясь лишь созерцанием в те редкие моменты, когда приподнимался край платья Луизы. Помимо этого его внимание привлекло то бесценное обстоятельство, что все доступное его взору пространство было практически безлюдным.
Середина лета на Норфолке была порой, когда каждый сельский житель так или иначе принимал участие в сборе урожая Плачущих роз. Даже цыганские таборы были нарасхват. Помещики и независимые владельцы посадок наперебой предлагали им работу. Школьные семестры также выстраивались с учетом сезона сбора урожая. В результате этого дети получали возможность оказать помощь своим родителям, а основным временем учебы становилась зима. Поскольку весь урожай Слез нужно было собрать всего за два дня, подготовка к этому процессу была делом непростым и весьма скрупулезным.
Имея более двухсот посадок только в своем имении (не считая хуторов), Грант Кавана в предверии сбора урожая становился чуть ли не самым трудолюбивым человеком во всем округе Стоук. Ему было пятьдесят шесть лет; результатом генинженирования его предков стало бочкообразное телосложение, пять футов и десять дюймов роста и каштановые волосы, которые уже седели вокруг его похожих на баранью шерсть бакенбард. Но активный образ жизни и постоянный контроль за питанием позволили ему сохранить энергию двадцатилетнего, и по своей работоспособности он не уступал целой своре помощников управляющего поместьем. Что в округе Стоук, как он знал из своего горького опыта, было единственным способом чего-то достичь. Ему приходилось не только присматривать за бригадами, которые занимались сбором коллекционных чашечек роз, но и нести ответственность в масштабах всего округа за качество разлива напитка по бутылкам. Грант Кавана не переносил глупцов, бездельников и тех, кто по протекции родственников занимал теплые места, не особенно утруждая себя работой. А таких, по его собственному мнению, на Норфолке было не менее девяноста пяти процентов. В течение последних двухсот семидесяти лет (из трехсот с момента основания), дела в поместье Криклейд шли хорошо, и оно стабильно приносило доход. К счастью, у него не было никаких оснований предполагать, что столь благополучная ситуация изменится к худшему, во всяком случае, на его веку.
