Одиночество тоже компания (СИ) - Панина Валерия (мир книг .TXT) 📗
Она еще что-то говорила, я кивала, кивала. Потом сдавленно попрощалась и ушла к себе.
Глава 2.
Утром мы с мамой сделали вид, что ничего не было. Папа вел себя, как обычно, я так никогда не узнала, рассказала ли она отцу об этом разговоре. Неделю собирала документы, складывала книги, одежду, всякие мелочи. За эти дни у меня было время подумать. После ссоры с мамой я была ошеломлена. Опрокинута. Обессилена. Потом успокоилась, начала размышлять. Родители - хорошие, добрые люди, заботятся обо мне. Правда, на что мне жаловаться? Многим квартиры в Москве покупают, открывают счет в банке на приличную сумму? Вот есть люди, которые цвета не различают. Или, например, у меня слуха нет, и я никогда не смогу на скрипке играть. Так и мама. Разве она виновата, что не может меня любить? Я ее люблю, и папу, только не нужно им это... Помню, я где-то прочитала 'душить любовью', и не поняла. Тогда. А теперь поняла...
В воскресенье, пока завтракали, сказала, что утром еду в Москву и останусь там: пока документы сдам, потом экзамены, зачисления подожду, обживусь. Попросила папу помочь с вещами, думала, вызовет мне такси, договорится с водителем, чтобы донес вещи до квартиры. Но он неожиданно предложил:
- Маша, я сам могу отвести, но только сегодня. Ты не думай, мы тебя не выпроваживаем, но если решишь ехать сегодня, мне будет спокойнее.
Я, не веря, радостно закивала. Мама не поехала - завалили коробками не только багажник, но и заднее сиденье. Я сидела на непривычном переднем сиденье, украдкой смотрела на папу и всю дорогу улыбалась. Перед отъездом домой отец отвез меня в супермаркет, накупил продуктов, еще чего-то.
Проводила, осталась одна в пустой незнакомой квартире, со сваленными в кучу пакетами, коробками, сумками... Почти не спала этой ночью. День суетилась, ездила в приемную комиссию, разбирала вещи, ходила гулять в парк Воробьевы горы - родители купили мне квартиру как раз между парком 'Воробьевы горы' и метро 'Ломоносовский проспект', а вечером так одиноко стало... Позвонить? А если не ответят, или рассердятся, что надоедаю? А если не позвоню - не получится, что я неблагодарная? Квартира-деньги есть, родители не нужны? Кусала губы, брала телефон, откладывала... Все-таки набрала, послушала длинные гудки. Торопливо отключилась, набрала сообщение: 'Мама, папа, у меня все хорошо'. Мама прислала улыбающийся смайлик, папа перезвонил через два дня, немного поговорили. Больше никогда первая не звонила, отправляла сообщения, даже когда зачислили. Папа звонил раз в неделю, по скайпу или просто, мама - очень редко.
Первые дни в Москве мне было тоскливо и скучно, никак не могла найти себе занятие, сосредоточиться на подготовке к экзаменам. Даже книжки читать не хотелось. Документы я, как и решили, подала на 'Перевод и переводоведение'. Правда, зимой я настолько увлеклась письменностью Мезоамерики, что несколько раз робко заговаривала про истфак. Родители считали это глупостью, бесперспективным занятием, и я не посмела настаивать. А сейчас мне пришла в голову смелая мысль попробовать поступить на два факультета и учиться на двух специальностях одновременно. Тем более, правила позволяют, я узнала. Успешно сдала сначала документы, потом экзамены. Когда увидела себя в двух списках на зачисление на бюджетные места, даже загордилась немного.
- Бабуля, спасибо! - горячо говорила я в трубку. - Это ведь все ты! Ты сказала, что у меня способности к языкам.
- Конечно, как и у меня, - я слышала по голосу, что бабушка улыбается. - Какие языки ты взяла?
- Английский и испанский, - я оживленно жестикулировала, болтая, радуясь возможности поговорить. - А на истфаке хочу взять Переднюю Азию и эпиграфику.
- Маша, я подзабыла, это что?
- Эпиграфика изучает содержание и формы надписей на твердых материалах, а по программе Передней Азии можно стать уникальным специалистом по майя.
- О! - уважительно протянула бабушка.
- Да, это невозможно интересно! Знаешь, я нашла монографию 'Этноистория Мезоамерики', говорят, редкую, только читать начала, и мне еще предложили пройти отработку на кафедре древних языков, представляешь!
- Машуня, эта 'отработка' дело добровольное. Можешь отказаться. Давай, бери билет и прилетай к нам. Или хочешь, я тебе сама билет куплю?
- Нет, бабуль, - я погрустнела. - Неудобно. Я уже согласилась. Они даже заплатить пообещали, если я до первого сентября там поработаю. Можно и на постоянно там остаться, пока учусь.
Бабушка Маша еще поуговаривала меня, даже чуть-чуть рассердилась. Я извинялась, оправдывалась, но не поддавалась. В конце концов она взяла с меня обещание приехать к ней на каникулы и сдалась.
Каждый день, кроме субботы и воскресенья, к девяти тридцати я приходила в *** кабинет, разбирала старые курсовые и рефераты, папки с черновиками. Показывала результаты аспиранту, Феликсу Найденову, он небрежно проглядывал и командовал: 'На выброс'. Некоторые 'реликвии' я уничтожения спасала - уносила к себе. В основном это были фотографии, некоторые еще черно-белые. Древние города, пирамиды в прорехах джунглей, плиты с характерными значками и рисунками.
Выходные я проводила в прогулках по Москве. Побывала во всех 'каталожных' местах, потом начала обходить и объезжать 'книжные' древности и достопримечательности. Начала со Шмелева, его 'Лето Господне' - просто путеводитель. На прогулках стала замечать - все старые здания, церкви, например, 'утоплены' в улице. Вот так не замечаешь, что под ногами 'культурный слой' несколько метров. Интересно, а на раскопки мы ездить будем? Ходила на выставки, в кино. Одна. Да я привыкла, я и дома почти никуда в компании не ходила. А здесь вообще никто внимания не обращает. Так, в кино или в кафе парни подойдут, спросят телефон или 'клеиться' начнут.
Как и всякая девчонка, я была готова влюбиться в любую минуту. Не то, что бы я б этом мечтала, строила планы. Я просто была уверена, что вот-вот, совершенно неожиданно, я познакомлюсь с парнем - красивым, умным, веселым. Еще он будет меня провожать до дома, а я ему звонить и все рассказывать. Тут у меня фантазия заканчивалась. Ну ладно, по ходу дела разберемся. У него-то, в отличие от меня, опыт же будет? В чем я точно была уверена - так это в том, что не стоит на улице знакомиться. Но и грубить тоже не стоило, а то нарвешься. Поэтому, когда со мной заговаривали, я начинала быстро-быстро отвечать по-испански. Английский-то худо-бедно в школе большинство учат, а испанский нет. Поэтому, когда на очередное: 'Девушка, а что вы вечером делаете?' я тарабанила: 'El hombre joven, que habría salido de aquí!', улыбалась и хлопала ресничками, большинство тут же 'заднюю включало'. Я потом сидела, лицо варежкой, слушала, что они про меня говорят и мысленно хихикала.
Первого сентября я встала пораньше, а это для меня целый подвиг, между прочим. Надела брючный костюм, белую блузку, волосы собрала на макушке и заплела в косу. Сумочку на ремешке на плечо, портфель с планшетом и будущими конспектами в руку, туфли на тонком каблуке, шла к корпусу филфака и улыбалась. Совершенно беспричинное веселье какое-то, хотелось петь и дурачиться. Почему-то была уверена, что сегодня что-то хорошее произойдет, очень хорошее.
Группа у нас всего тридцать человек, поэтому и аудитория нам досталась маленькая, класс и класс, как в школе. Я пришла одной из первых, выбрала себе место поближе к кафедре, положила вещи. Оглянулась на однокурсников - три девушки чему-то смеялись, парень с гарнитурой в ухе уставился в айпад. Подумала, подошла к девчонкам.
- Привет, - улыбнулась. - Меня Маша зовут. Бородина.
- Кира.
- Полина.
- Леля.
Меня оглядели довольно придирчиво, и я порадовалась, что выбрала эту марку. Пусть не самый дорогой бренд, но вещь качественная. И обувь тоже.
- Ты при параде, - насмешливо оценила Кира. - А я решила не заморачиваться. Хватит с меня этих стандартов, пиджачок с гербом еще в лицее надоел.
