Оберон - 24. Трилогия (СИ) - Машков Александр Иванович "Baboon" (книги без регистрации TXT) 📗

— Почему я? — возмутился я.

— Ты мальчик, или я? — спросила меня сестра, уже из-за занавески, выбрасывая мне трусики и маечку.

— Ну, Катя, вечно ты меня обижаешь, — надулся я, подбирая Катину одежду.

— Котичек, я не обижаю тебя, просто прошу помочь твоей любимой сестрёнке!

Я улыбнулся, и больше не обижался:

— Мама! — закричал я, — дай нам чистую одежду!

Мама уже давно приготовила нам сменку, она каждый вечер нас переодевала, каждый вечер мы приходили, вымазанные всем, что найдём на свалке, или на болоте. Всё нам было страшно интересно.

Помывшись, мы уселись за столом, где стояла большая сковородка с жареной картошкой, и куски жареной камбалы, на тарелке.

Давясь и обжигаясь, мы ели эту вкуснющую картошку, жареную на подсолнечном масле, и не менее вкусную толстую камбалу.

Потом напились чаю и стали засыпать на табуретках.

— Умаялись за день, мои котятки! — ворковала над нами мама, — Отец, бери Костю, отнесём в кроватки.

Сквозь сон я слышал, как нас перенесли в нашу комнату и уложили. Устроившись поудобнее под одеялом, я тут же заснул.

Часть вторая

Глава первая

Близнецы

1 Тортик

— Саша пригласил на день рождения, ему исполняется одиннадцать — Сказала Катя, болтая ногой.

Мы сидели за столом на летней кухне, пили чай с вареньем. За окном стояла жара, большая зелёная муха билась, в окно, бесконечно жужжа. В такую жару совершенно ничего не хотелось делать.

На пляж не пускали, мы наказаны в очередной раз. Подумаешь, заигрались. С кем не бывает?!

Ну, пришли, когда уже ночь настала, так что, за это надо за ремень хвататься? Ещё и врезали по попе. Мне. Катя избежала наказания, потому что спряталась в смородине. Я тоже, когда отшлёпали, нашёл её, мы забрались в халабуду, которую там построили, и сидели в ней, не отзываясь на грозные окрики родителей.

Слыша, что к нам пробирается наш брат Саша, мы осторожно перебрались в кусты крыжовника, заросшие бурьяном выше нашего роста. Там нас никто искать не будет. Темно, но вдвоём нам было ничего не страшно. Мы сидели на досточке, рядышком, пока не задремали.

Проснулся я в корыте, куда мама засунула нас, отмывая от дневной грязи. Засунула, конечно, по очереди, вдвоём мы уже не помещались. Мы любили мыться в этом корыте, пока были поменьше, играли в морские сражения, брали с собой разные игрушки, сидели, пока вода не остывала. Тогда мама драила нас мочалкой, Саша помогал обливать чистой водой, потом относили в кроватку.

Год назад мы спали в одной кроватке, нам было очень хорошо вдвоём, не скучно, рассказывали друг другу разные сказки, дурачились. Теперь спим отдельно, но нас так и подмывает прибежать в соседнюю кроватку, побыть рядышком. Нам плохо, когда разлучают.

За все вчерашние дела нас и наказали.

Чтобы мы не перегрелись на солнышке, нам дали задание поработать с утра в огороде, и то, повязав косынки на головы. Потом пообедали, и сидели на летней кухне, задыхаясь от жары. За калитку нам выходить нельзя.

Так бы мы поиграли с игрушечным большим грузовиком, который вчера отремонтировали, но он остался на заброшенном песчаном карьере, который находился на пляже, рядом с болотом.

Вчера, когда стало совсем темно, мы спрятали грузовик, и побежали домой, теперь туда нам ходу нет.

— Что мы ему подарим? — загорелся я. Я любил ходить на день рождения к друзьям. Там угощали разными вкусностями, которые бывали на наших столах только по праздникам. Особенно я любил кушать торт! Его делали в нашей поселковой столовой по заказу, и был он необычайно вкусен и нежен, прямо таял во рту. Мысленно я уже облизывался.

— Я уже приготовила подарок, — сказала мне сестра, — попросила маму купить…

— Вот хорошо! — обрадовался я, — Не надо голову ломать. У него, когда день рождения?

— Сегодня, — сказала Катя, — Саша сказал, в четыре приходить, чтобы светло ещё было.

— Так… — сказал я, задумавшись, — давай оденемся, в одинаковые шортики, как раньше ходили? Они ещё нам впору, и рубашечки такие хорошенькие. Тебе очень идёт сиреневая, к бантику!

— Нет, Саша, я хочу надеть новое платье, мне мама купила. Лёгонькое, бело — розовое, я заплету одну косичку, как большая девочка, у меня ещё есть белые босоножки.

— А мне что надеть? Мне надо что-то в тон к тебе, как мама учила. Что у меня есть?.. — задумался я.

— Костя, Саша меня одну пригласил.

— Что? — я подумал, что ослышался.

— Саша попросил извиниться перед тобой, попросил, чтобы я одна пришла. Это ведь его день рождения, приглашает, кого хочет. Он обещал оставить для тебя кусочек торта…

Я вытаращился на Катю:

— Чево? Торта? Да пусть он подавиться этим тортом! И ты не ходи!

— Коть, он же пригласил, я подарок купила…

— Что? Подарок? — я понял: — Так ты давно знала, что пойдёшь одна?

— Ну, Котя… — опустила глаза Катя. Я знал, что Саша нравится Кате. Мне он тоже нравился, я бы хотел, чтобы он был моим другом. Но, почему-то с Катей он дружил, а со мной водился, как с её братом.

Я резко соскочил с табуретки и пошёл в сад, в заросший угол, где вчера мы прятались от расправы.

Значит, Катю мама отпускает, а я наказан? Ну и пусть. Я сел на дощечку, обнял ноги и уткнулся подбородком в свои сбитые коленки.

Подошла Катя.

— Котя! — села она рядом, — Ну, что ты обижаешься? На один вечер, я могу сходить к другу?

— Сходи, — тусклым голосом ответил я.

— Правда? Ты на меня не обижаешься? — обрадовалась Катя.

— Нет, — ответил я, не глядя на сестру.

— Спасибо, Котик! — чмокнула меня Катя в щёчку, и убежала. А я остался, с комком в горле. Я его глотал, глотал, пока не потекли слёзы из глаз. Тогда я сердито вытер глаза рукой, и решил прополоть крыжовник, а то ягоды не будет. Крыжовник я любил, он мне ещё не надоел.

Я встал, и стал выдёргивать сорняк. Сорняк держался хорошо, рукам стало больно.

Тогда я вспомнил, что в сарае у папы, где он хранит столярный инструмент, есть белые нитяные перчатки. Я пошёл во двор, Кати нигде не было. Наверно, примеряет своё дурацкое платье, подумал я, открывая дверь в сарай. На верстаке, действительно, лежали перчатки, и нож.

Вот, подумал я, буду срезать сорняки, выносить на тропинку.

Мой взгляд упал на моток бечёвки, и я вспомнил про грузовик.

Зачем носить сорняки? Буду возить на грузовике! Теперь, когда меня предала родная сестра, мне уже ничего не было страшно. Пусть наказывают, всё равно теперь я остался один. Обида разъедала мне душу, я не верил, что прощу Катю за измену. Я взял клубок, отмерил верёвочку, сколько мне надо, чтобы привязать машинку, отрезал ножом.

Карманов на моих трусиках не было, я обвязал бечёвку вокруг пояса. Засунул за неё перчатки, и решительно пошёл к калитке.

— Костя, ты куда? — услышал я Катин окрик, но даже не обернулся, — Вернись!

Когда закрывал калитку, увидел, что, Катя стоит в своём новом платье.

«В своей обновке не побежит!» — подумал я удовлетворённо, и неспешно отправился на карьер, за машиной.

— Костя, вернись! — ещё раз услышал я Катин голос, но упрямо шагал своей дорогой. Втайне я надеялся, что, Катя догонит меня, и попросит прощения, но этого не произошло.

Мне стало ещё горше. Я понял, что долго буду дуться на неё, а без Кати, какая жизнь? Но и не мог её простить за предательство. Я бы никогда не пошёл к своему другу на день рождения один.

Или с Катей, или никуда. Мне Катя дороже всех друзей. А Кате, наверно, Саша дороже меня. Ну и пусть теперь гуляет со своим Сашей!

С такими горькими раздумьями я добрался до карьера, нашёл в зарослях череды, которая радостно вцепилась мне в одежду, самосвал, вытащил его на дорогу, и стал привязывать к бамперу машинки верёвочку.