Одиночество тоже компания (СИ) - Панина Валерия (мир книг .TXT) 📗
- Не знаю, вспомнилась откуда-то. Я ее любила очень, когда маленькая была, не знаю почему. Пела ее сама себе на ночь...
- А еще знаешь? Маленькой елочке там, или про зайца? - отвлек меня от грустных мыслей Саша.
- Про какого зайца? - удивилась я.
- ... под елочкой скакал! - почему-то басом пропел муж. Я хихикала, пела 'про зайца', пока не увидела указатель 'Ногинск 1'.
- Саш, а что нам в Ногинске делать? Тут до Павлова Посада полчаса.
- Ты с самого начала ни в какой Ногинск не собиралась, а мою бдительность усыпляла? - раскусил меня любимый.
- Ты представить себе не можешь, как я хочу шаль павлово-посадскую, - пожаловалась я. - Себе по каталогу присмотрела, девочкам. Тебе кашне купим.
- Кашне? - подозрительно переспросил.
- Это шарф такой красивый, - я рассмеялась. - За компанию Артему с Игорем купить можно.
- О, женщина, коварство тебе имя, - смирился Саша, перестраиваясь в другой ряд.
Мы немного погуляли, сходили в музей, накупили платков, шалей (и кашне), в магазине народных промыслов набрали игрушек для 'серебрят' и Катиного малыша. Сыночку купили филимоновские колокольчики - мышку и оленя, волчок, свистульку... Воз и маленькую тележку. Зашли погреться в кафе, оказалось, вкусно кормят.
- Довольна? - Саша улыбался. - Не устала?
- Хорошо, Сашуль. Нагулялась, в сон клонит. Я подремлю, ага?
- Спи. Давай, сиденье поудобнее сделаю? - но я уже не слышала, уснула, как маленькие дети засыпают - на ходу.
Проснулась от резкой остановки - машину дернуло. Испугаться не успела, но удивилась - Саша очень аккуратно водит, особенно теперь. Открыла глаза - Саша включил аварийку, выскочил из салона, полез куда-то под капот. Я вытянула шею, как будто бы это помогло увидеть, чем он там под машиной занимается. Не успела я решить, выходить или нет, как Сашка открыл дверь с моей стороны и протянул мне что-то на ладони. Я машинально взяла. Котенок?! Мокрый, ледяной весь, но живой, лапка дергается.
- Саш, откуда?..
Он обошел машину, сел на свое место, плавно тронул машину.
- Тут выезд на трассу от поселка, я фуру пропустил, с нее на повороте упало что-то и шевелится. Хорошо, заметить успел и притормозить, и он удачно спланировал, а то все, разбился бы байкер.
- Саш, он не двигается почти, замерз, по-моему. Надо его завернуть во что-то, - я начала снимать шарф.
- Постой, дай его мне, - Саша забрал находку, расстегнул куртку, толстовку, сунул котенка прямо под майку и опять застегнулся.
- Он маленький совсем, - я отошла от шока настолько, что нашла слова для возмущения. - Как он на фуру попал?
- Закинули, - Сашка был мрачный и угрюмый. - Баловались, ***.
- Не могу понять - откуда жестокость такая? Это ведь вряд ли взрослый сделал. Ребенок, подросток, - я по-настоящему разозлилась. - Неужели родители учат быть злыми? Нет. Где-то они этого сами набираются.
- Наверное, мало не учить злому, Машунь. Надо учить доброму, - Саша вдруг рассмеялся.
- Ты что? - удивилась я.
- Да отогрелся, царапается. Щекотно.
- В ветклинику заехать надо, - озарило меня. - Как они работают, у них сайт в интернете есть, интересно?
Отмытый кот оказался удивительного розового цвета - не рыжий, не белый, а именно бледно-розовый. Кажется, будет пушистый и шкодливый, на елку уже покушался. Мурчит басом, ест хорошо. Назвали Байкером, за покатушки. Орет, спать один не хочет, залез к нам в постель, и мы всю ночь спали как в поезде, в полглаза - раздавить боялись. Вот завтра рожу, и пусть вдвоем спят, чтобы скучно не было!
Глава 13.
- Саш, погладь спину, - попросила я, поморщившись.
Сашина теплая рука погладила поясницу, помассировала. Я лежала на боку, насколько возможно подтянув ноги к животу, отдыхала после схватки.
- Саш, и ноги, - он ласково растер икры, лодыжки.
Я уткнулась лицом в подушку, переживая очередную скручивающую боль, прикусила губу.
- Маш, очень больно? Ты покричи или поругайся, легче же будет.
Я промолчала, потому что кричать очень хотелось, но я терпела. Кричать мне было стыдно, и еще я Сашку жалела. Он был такой виноватый! Если бы не было так больно, я бы похихикала.
- Сашуль, давай походим.
Он осторожно помог мне сесть, потом встать, обнял и мы пошли по палате - до окна, к двери, и обратно. Где-то на пятом кругу меня опять скрутило, и я вцепилась ему в плечи, не сдержав стона.
Тридцать первого декабря я с утра к себе прислушивалась, но ничего такого не происходило, чувствовала себя также как вчера, и позавчера, и намедни. К обеду мне это занятие надоело.
- Саш, давай к празднику готовиться, что ли. Салат сделаем, запеканку с баклажанами. Еще я там тесто слоеное купила, хочешь пирожков с вишней?
Кажется, Саше тоже прискучило смотреть на меня как на мину с часовым механизмом, и он не стал спорить, достал мясо, овощи. Фарш уже золотился, и баклажаны пеклись на гриле, как курортники на пляже, пирожки булькали сахаром в духовке. Я доедала начинку, потянулась за кувшином - налить воды, и...
- Ой! - спазм сжал кольцом живот, поясницу, боль выбила испарину.
- Маша, что? - встревоженный Саша опустился передо мной на корточки.
- Ничего, Сашуль, - я наклонилась, поцеловала его. - Задела животом стол, Данька возмутился.
- Точно?
- Точно, точно. Саша, пирожки посмотри, и баклажаны сгорят сейчас.
Я и в интернете читала, и девчонок спрашивала - пока воды не отойдут, роды не начнутся. Может, схватка ложная, а я в роддом сорвусь. Что хорошего новый год в палате встречать? И мы допекли пирожки, переслоили баклажаны мясом и отправили в горячую еще духовку. Котенок спал, забравшись за диванную подушку, только розовая пуховая попа торчала.
- Саш, салат попозже делать будем, перед ужином. Поваляемся или гулять пойдем?
- Давай полежи, я приберусь и приду.
- Руку дай, - он поднял меня, и мы поцеловались, просто так, потому что любимые губы так близко и пахнет от него хорошо...
А потом я испортила любимый комплект постельного белья, и мы поехали рожать.
- Так, что тут у нас? - в палату стремительно влетела Злата Кудрявцева, дежурный гинеколог. Молодая, веселая, каждый раз бегом прибегает. - Тихо что-то, я думала, спите! Ведите ее сюда, я посмотрю.
- Нет-нет, не садись, - распорядилась она через минуту. - Ты ему на голову сядешь, раскрытие десять сантиметров.
Налетел народ, меня увезли в родовую.
- Мужа забыли, - вспомнила акушерка, полная, уютная. - Позвать?
- Не надо! - всполошилась я. - Я хоть покричу или постону. Ай!
- Надо же, - удивилась та. - Тридцать лет принимаю, все мужиков ругают, одна нашлась - пожалела.
- Это потому, что он один такой... Ой!
- Давай, еще немного, тужься, - приказала она мне, и маленькому скомандовала. - А ты щеки втяни!
Больно, но слезы не от боли, а от того, что я вижу своего сыночка. Я не знаю, мне не сказали еще, но я уверена - сын!
- Мальчик, - подтвердила Вера Семеновна. - Хороший какой, горластый! Как назовешь?
- Андрей, - вытирая лицо косынкой, почему-то сказала я, хотя мы с Сашей давно решили - назовем Даниилом, Данькой.
- Молодец, мамочка, - похвалила меня Злата. - Ни одного разрыва, умничка. А все потому, что не худая.
Я пропустила сомнительный комплимент мимо ушей, и не чувствовала лед на животе. Я смотрела, как моего сыночка моют, обрабатывают пуповину, взвешивают. И все ждала, ждала - когда дадут обнять, взять в руки.
- Ну вот, все чистые и красивые, можно папочку звать. Зовем папу?
Я закивала.
- Дайте мне, дайте! - протянула руку.
- Заходи, отец, - Вера Семеновна открыла дверь, пропустила Сашу, в халате, шапочке, в маске.
- Поздравляю. Сын, четыре сто, пятьдесят пять сантиметров. Здоровый, крепкий пацан, - и неонатолог положил сыночка Саше в руки.
