Вызов принят - Ингрид Чарльз (книги .txt) 📗
Элибер влезла в бронекостюм, быстро загерметизировала швы и громко сказала:
– Мне кажется, император, что мы с вами находимся в другой реальности, – потом наставила палец на траков, пытающихся сдвинуть с места кровать императора и, кивнув на многочисленные провода и трубки, презрительно произнесла: – Следите за аппаратурой, жучьи морды!
Элибер подошла к окну, посмотрела на выжженные лужайки рядом с дворцом, на которых стояли тракианские корабли, и крикнула Пепису:
– Насколько я понимаю, ваши садовники, увидев этот кошмар, напьются с горя!
Пепис засмеялся. Его мраморный розово-обсидиановый дворец выглядел ужасно – следы бойни, пожара и разрухи виднелись повсюду. Что же, кажется, ему надо поблагодарить Шторма и Крока за их прозорливость – теперь, перед лицом полномасштабной агрессии, взбунтовавшиеся уокеры опомнятся. Как только тракианские корабли приземлились на императорские лужайки, огонь прекратился. Правда, их брал в плен генерал Гузул, а это было плохо. Конечно, ему сказали, что королева Трикатада желает незамедлительно переговорить с Пеписом, а уж перед жучьей королевой он не мог предстать слабым и разобранным.
Элибер ободряюще похлопала Пеписа по плечу. Кажется, она понимала, о чем он сейчас думает.
Шествие возглавлял Вандовер Баластер. Он был обвешан всевозможными сумками и чемоданами и от груза вещей пригибался и никак не мог выпрямить спину. Кажется, он отлично знал, что их всех ожидает, и собрался в дорогу заблаговременно... За Баластером следовали Шторм и еще несколько рыцарей.
– Кажется, нас ждет веселенькое путешествие! – сказала Элибер, посмотрев на космические челноки у кораблей.
– Ничего, – попытался успокоить император не то её, не то самого себя. – Я доведу это дело до конца.
– Конечно, – выпалила Элибер. – Ведь у вас нет другого выбора! – Она скосила глаз на сопровождавших их траков. Что и говорить, на пленников они походили гораздо больше, чем на союзников, – несколько рыцарей, министр полиции, беспомощный император – какое жалкое и постыдное зрелище!
Джек был спокоен. Во всяком случае, после того, как он сдался в плен Гузулу, он выглядел спокойным и бледным. Элибер не могла определить, что на самом деле скрывается за этим холодным покоем.
Джек наблюдал за тем, как они подходят к одному из челноков. Его мысли скользили и путались. Они шли в самое логово врага, и если сейчас каждый из них не будет собранным и внимательным, никому не удастся вернуться обратно. Он старался держать себя в руках и контролировать каждый свой шаг, но стресс и усталость, накопившаяся после битвы, отнимали последние силы. Если бы сейчас Шторм оказался без бронекостюма, он, наверное, споткнулся бы и упал, но верная броня поддерживала тело и немного успокаивала дух. Шторм взглянул на Крока, идущего рядом, и ужаснулся – на какое-то мгновение Милос и Мальтен смешались в его сознании, и он перестал понимать, как их можно различить и отделить друг от друга.
Милосец старался развлечь Шторма и что-то говорил, Джек вынужден был отвечать, и это прояснило мозг. Повсюду, в маленьких укрытиях, похожих на холмики, сидела тракианская охрана. Двигатели сработали. Они вошли в трюм, Джек закрыл глаза и стал вслушиваться в монотонный шум стартующего корабля. Где-то рядом с ним стонал император Пепис. При таком состоянии здоровья этот коротышка может и не пережить тех перегрузок, которые связаны со стартом. Он удивился собственным мыслям. Собственно говоря, а важна ли была для него жизнь и смерть этого человека? На обдумывание этого вопроса времени не было. На его тело навалилась страшная тяжесть. Корабль набирал скорость.
Джек очнулся и обнаружил, что траки возятся с его бронекостюмом. Это было связано с проверкой оружия перед полетом. Дежурные траки насмешливо стрекотали и обсуждали между собой его слабость. Джек поставил на пол свои бронированные ботинки и выпрямился. Что же! Как бы ни смеялись жуки, а он все равно был значительно выше двух этих далеко не маленьких тракианских особей. Шторм огляделся и увидел, что рядом с ним стоят другие люди. Это придало ему какую-то уверенность – ведь его действия должны были помочь им правильно вести себя. Итак, Шторм был побежден. А вот почему при этом он остался жить? Это обстоятельство было для него неразрешимой загадкой. Охраняемый двумя траками, он вышел из челнока и попал внутрь другого, более крупного корабля.
Они прошли несколько отсеков и попали в большой зал, посреди которого, охраняемая многочисленными тракианскими гвардейцами, восседала королева Трикатада. её ослепительно-радужное тело блестело, а хитиновые щитки на спине беспрерывно щелкали.
– Добро пожаловать на корабль, мой доблестный солдат! – обратилась она к генералу Гузулу.
Шторм невольно обратил внимание на то, что свое приветствие Трикатада произнесла на человеческом языке и только потом повторила его тракианским щелканьем. Кажется, на первых порах властительница жукообразных собиралась проявлять уважение к своим пленникам.
Гузул почтительно склонился перед королевой.
В горле у Шторма стоял комок. С того места, где он находился, он запросто мог бы поразить королеву траков. Вместе с нею прекратил бы существование род этих агрессивных и недобрых жуков и человечество раз и навсегда избавилось бы от половины своих кошмаров. Но за это им пришлось бы поплатиться жизнью всех находящихся на корабле людей... Джек еще думал, что ему надо сделать, когда королева подняла на него свои глаза и он услышал голос Гузула:
– Моя королева, разрешите представить вам командира рыцарей Джека Шторма! Вы слышали много похвал его способностям! – генерал церемонно поклонился.
Похвал? Джек еле сдержал себя, чтобы не засмеяться. Королева махнула клешнеобразной лапой и отпустила охрану, потом нажала на кнопку и открыла дверь ангара у себя за спиной:
– У меня есть для вас сюрприз, Джек Шторм! Сюрприз, полностью соответствующий вашей военной славе!
Когда Шторм увидел, что находится за дверью, у него перехватило дыхание – ослепительно сияющий, жемчужно-белый, ни с чем на свете не сравнимый по своей красоте, перед ним стоял его старый бронекостюм. Бронекостюм, который Джек считал утерянным на века!
И сразу же старый кошмар овладел его душой. Что планировали траки? Скорее всего, они знали, что его костюм инфицирован, – ведь они хорошо помнили о тех ужасах, которыми сопровождалась война на планете Милос.
Джек бросился к своему оружию. Ему нужно было как можно скорее вырвать замшевую прокладку и разрушить того хищника, который вызревал внутри перламутрового красавца. И вдруг – за его спиной во весь голос закричала Элибер:
– Джек! Джек! Не делай этого! Это же Боуги!
Глава 22
От натиска Шторма бронекостюм упал на пол. Элибер бросилась к Джеку и повисла на его шее. её била дрожь.
– Не делай этого! Не делай этого! – кричала она.
Шторм оттолкнул от себя Элибер. Обеспокоенный Гузул встал между Джеком и королевой траков. Трикатада двусмысленно произнесла:
– В конце-то концов это его личное дело!
Шторм добрался до замшевой прокладки. На ней пульсировала почти что незаметная желеобразная субстанция. Она была и живой, и неживой одновременно – с одной стороны, он ничего не мог делать сам – ведь ни рук, ни ног у него не было, а с другой стороны, он прекрасно мог управлять бронекостюмом. Бер-сер-кер... милосский бер-сер-кер...
Элибер вскочила на ноги:
– Нет, Джек! Не позволю тебе убить Боуги! И не заставляй меня причинять тебе боль!
Мысли, как листья, сорванные бурей, закружились в его голове. Милос, Мальтен, Дорманд Стенд... Голос Элибер требовательно и властно звенел в ушах.
Джек посмотрел на нее. Она выставила вперед свой упрямый подбородок и глядела на Джека с явным вызовом. На её скулах выступил яркий румянец – она прекрасно знала, что Шторм даже не представляет себе, что стоит за её угрозой причинить ему боль.
Джек почувствовал, что сейчас Элибер находится на грани безумия. Она была похожа на клинок, приставленный к шее. Огромным усилием воли Шторм сдержал себя и не посмотрел на императора Пеписа. Теперь он знал, что вывело из строя Его Величество. Для того, чтобы защитить себя и Шторма, Элибер что-то сделала с собой и возродила к жизни ту темную часть своей натуры, с которой они так долго боролись. Что толкнуло её на этот шаг? Ведь раньше больше всего на свете она боялась убивать.
