Ковчег Спасения - Рейнольдс Аластер (лучшие книги онлайн txt) 📗

Зажимы раскрывались один за другим, звонко щелкая, словно допотопный телеграф. На какую-то секунду корабль завис в пространстве — казалось, его поддерживает какая-то магия. Затем центробежная сила победила, и скелетообразное детище космического кораблестроения выплыло из ремонтного дока — плавно и элегантно, почти величественно, как падающая люстра. Ксавьер не смог видеть, как грузовоз удаляется. Карусель повернулась, и судно скрылось из виду. Конечно, можно увидеть его снова, дождавшись, пока колесо сделает полный оборот… Но у Ксавьера было слишком много срочных дел.

Он знал, что судно не пострадает. Как только оно отойдет чуть подальше от Нью-Копенгагена, его немедленно подберет кто-нибудь еще. А еще несколько часов спустя оно, скорее всего, уже будет идти прежним курсом к Дому Коррекции вместе со своими пассажирами, чьи мутации не вполне соответствуют последней моде.

Само собой, платить придется по всем статьям. Во-первых, самим пассажирам — если они поняли, что случилось. Во-вторых, Свифт-Августину — анклаву, который отправил это судно. Картелю, которому грузовоз принадлежит. И, возможно даже самому Дому Коррекции за задержку клиентов.

Ну и пошли все они к черту. От Антуанетты пришло послание. И это единственное, что имеет значение.

Глава 8

Клавейн смотрел на звезды.

Он находился за пределами Материнского Гнезда, совершенно один, и поворачивал голову то ли вниз, то ли вверх — он не мог понять, на какой стороне кометы оказался. В пределах видимости не было ни одного человеческого существа, ни одного признака присутствия людей. Случайный наблюдатель мог подумать, что Клавейна безжалостно бросили на поверхности кометы на произвол судьбы, не оставив ему ни корабля, ни провизии, ни защиты. Никому бы и в голову не пришло, что в сердце кометы находится сложнейший механизм — он ничем не выдавал своего существования.

Комета вращалась довольно медленно. Время от времени на горизонте Клавейн видел бледную пасть Эпсилон Эридана — более яркую, чем остальные звезды, но слишком удаленную, чтобы походить на солнце системы. Он чувствовал беспредельный холод пространства, которое отделяло ее от Материнского Гнезда. Конечно, дистанция в чистых 100 астрономических единиц [21] не сравнима с расстоянием от звезды до звезды, но даже она до сих пор вызывала дрожь. А что говорить о самом межзвездном пространстве? Даже сейчас Клавейна не покидало смешанное чувство благоговения и ужаса, которое охватывало его всякий раз при встрече с будничной безграничностью космоса.

Внезапно его внимание привлек свет. Вспышка где-то в плоскости эклиптики, неподалеку от Эридана — настолько слабая, что непонятно, как глаз ее заметил. Вот снова — колкая, неожиданная искры на пределе видимости. Значит, не показалось… Еще одна, рядом с предыдущими. Клавейн приказал шлема создать затемнение, чтобы не мешала разница в яркости, и Эпсилон Эридана мгновенно исчезла за темным диском.

Клавейн понял, что это такое. Космическое сражение, которое происходит в десятках световых часов от Материнского Гнезда. Похоже, корабли ведут бой в секторе пространства, ограниченного несколькими световыми минутами, обстреливая друг друга из тяжелых орудий, использующих релятивистские эффекты. Если бы Клавейн находился в Материнском Гнезде, можно было бы обратиться к основной базе тактических данных и запросить информацию о том, кто патрулирует данную часть системы. Правда, база не сообщит ему ничего такого, что он не сможет вычислить сам.

Вспышка, скорее всего, означает гибель корабля. Или — в данный момент — пусковой импульс тяжелой электромагнитной пушки, какие в ходу у Демархистов. Это громоздкое сооружение в виде цилиндра длиной в тысячу километров, снабженное ускорителями. Пушка заряжается для детонации цепочкой бомб из кобальтового сплава. Заряд мог разнести орудие на атомы — но не раньше, чем глыбы стабилизированного металлического водорода размером с танк разгонятся до семидесяти процентов скорости света, которые вылетят на гребне всесокрушающей волны.

Орудия Объединившихся были не менее мощными, но «вытягивали» активирующие импульсы напрямую из пространства-времени, что делало количество выстрелов неограниченным и позволяло и быстрее перенацеливаться. Такие орудия стреляли без вспышки.

Клавейн знал, что результаты спектроскопического анализа установят происхождение каждой из этих вспышек. И, пожалуй, он не слишком удивится, узнав, что большинство из них означало прямое попадание в крейсера Демархистов.

Там гибли враги. Гибли мгновенно — взрывы были столь мощными и быстрыми, что люди не успевали почувствовать боли, осознать наступление смерти. Но безболезненная смерть — маленькое утешение. Эскадра Демархистов многочисленна. С уцелевших звездолетов наблюдают за уничтожением своих товарищей и гадают, кто будет следующим. Им не узнать, когда заряд вылетит в их направлении и, тем более, когда он прибудет к цели.

Оттуда, где находился Клавейн, это выглядело как фейерверк над далеким городом. От знамен Азенкура [22] до горящей Герники, нестерпимого зарева Нагасаки, подобного блику солнца на полированном лезвии катаны, жестоких боев в небе над Куполами Тарсиса… До этих далеких вспышек тяжелых релятивных орудий зари двадцать седьмого века, которые лупят по звездолетам цвета вороненой стали. Клавейн помнил, что война — это кровавый кошмар, и не нуждался в напоминаниях. Но издали она завораживала яростной красотой, от которой леденела кровь.

Вспышки боя перемещались к горизонту. Вскоре они скроются из виду, и никакие деяния людей не будут пятнать небо.

Клавейн размышлял о том, что услышал от Ремонтуа. Тот — похоже, с молчаливого согласия Скейд — слегка просветил Клавейна относительно роли, которую собирался ему отвести Закрытый Совете. Оказывается, его завлекали не просто ради того, чтобы уберечь от ненужных опасностей. Его собирались задействовать в одной деликатной операции — в военных действиях за пределами системы Эпсилон Эридана. Речь шла о каких-то ценных артефактах, которые попали не в те руки.

Что это за артефакты, Ремонтуа не сказал. Он только дал понять, что их возвращение — следовательно, в свое время они были каким-то образом похищены! — жизненно необходимо для обеспечения безопасности Материнского Гнезда в будущем. Если Клавейн желает узнать больше… и если ему следует узнать больше, чтобы и по-прежнему быть полезным Материнскому Гнезду… то его прямой долг — стать членом Закрытого Совета. С ума сойти, как все просто! Но сейчас, уединившись на поверхности кометы и размышляя над тем, что узнал, Клавейн приходил к выводу, что они правы. Его сомнения отступали под натиском фактов.

Тем не менее, он не мог себя заставить полностью доверять Скейд. Она знает гораздо больше, и ситуация не изменится, даже если Клавейн войдет в Закрытый Совет. Да, он станет на одну ступеньку ближе к Внутреннему Кабинету. Но только ближе — кто знает, сколько их, этих ступенек?

Вспышки снова показались над горизонтом, теперь с противоположной стороны. Клавейн с дежурным интересом наблюдал за сражением. Сейчас они стали реже. Бой подходил к концу. Можно уже не сомневаться: Демархисты понесли огромные потери, а из кораблей Объединившихся не пострадал ни один. Уцелевшие звездолеты противника поспешно возвратятся на свою базу. Во время этого отступления, похожего на бегство, они сделают все возможное, чтобы не ввязаться в очередную стычку. Что касается этого боя, то его еще долго будут использовать в пропагандистских передачах, слегка приукрасив факты и сдобрив каплей оптимизма. Демархисты потерпели поражение? Что вы, ни в коем случае! Такое происходило уже тысячи раз, и будет происходить… Только уже недолго. Враг сдавал позиции. Он сдавал позиции вот уже несколько лет.

Но тогда откуда это беспокойство о будущей безопасности Материнского Гнезда?