Когда нет выбора - Гусейнова Ольга (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
Девушка помялась, но ответила решительно:
– Нет, лучше с вами.
Вот понимаю ее: месяц бедняжка промаялась в одиночестве, а уж шурки… Бр-р-р…
Увеличившейся группой мы покинули столовую, предварительно убедившись, что Иванка действительно в порядке. К сожалению, еды у нас с собой не было. В анабиозный отсек мы с ней шли позади Тария и засыпали друг друга вопросами:
– Какой ты расы, Есения? И что с твоим лицом? Обожглась сильно? Неужели тебе не смогли медицинскую помощь оказать?
– Нет-нет, видишь ли, я тсарек, и у меня сейчас трансформация. Как следствие, кожа меняется. Я стала половозрелой женщиной.
– Недалеко от нашего дома тоже живет женщина тсарек, – тут же радостно вскрикнула девушка. – Она образовала связь с мужчиной илишту. Совсем молоденькая, ей всего пятьдесят шесть лет. А тебе сколько?
Я смутилась, но ответила:
– Мне тридцать один будет через несколько дней.
Краем глаза отметила, как навострил уши Тарий, прислушиваясь к нашему разговору.
– Так мало? И уже половозрелая? – с недоверием спросила Иванка.
Уже зная, что пережила эта девушка, я тоже захотела поделиться:
– Да, мне еще минимум лет двадцать пришлось бы ждать второй трансформации в обычных условиях. Но так случилось, что одной компании понадобились знания моего отца. Его убивали несколько часов, а я пряталась в тайной комнате и весь этот кошмар проживала вместе с ним. После убийцы подожгли наш дом из мангуя, буквально замуровав меня в подвале… под землей. Несколько дней я рыла проход наружу. А потом несколько недель скиталась по галактикам, скрываясь от преследователей. Стресс спровоцировал линьку и взросление. И украл у меня пару десятков лет жизни…
Иванка взяла меня под руку и сочувственно произнесла:
– Мне так жаль, Есения!
Помимо ее сочувствия, я ощутила таковое и от вечно недовольного Тария, который сейчас был согласен с соотечественницей.
– Мне тоже жаль, что с вами такое случилось, – я похлопала ее по руке и отметила, что моя кожа все равно светлее. – Особенно с тобой. Даже представить жутко, как ты выдержала так долго здесь одна!.. Но благодаря тебе мы смогли вас найти.
– Благодаря мне? – изумилась девушка.
Кивнув, коротко рассказала об идее Тария и остальных эсаров, тщательно приукрасив и добавив мужественности мужчинам илишту. Мне не жалко, а, судя по их ощущениям, им необыкновенно приятно. Лишь Биана с каждой минутой нашего разговора с женщиной илишту мрачнел все сильнее, и я чувствовала его растущее напряжение. Странно это…
– А тебе сколько лет, Иванка? – поинтересовалась я, спрыгивая с очередной ступеньки.
Девушка смутилась, поковырялась в своих лохмах и, освободив изящное ушко, продемонстрировала на нем восемь маленьких тонких серебристых колечек:
– Мне восемьдесят шесть лет.
– Ты выглядишь лет на тридцать – не больше! – я честно выразила свое мнение.
Она же улыбнулась, на мгновение блеснув клычками:
– Это наследственное. Моей маме уже четыреста, а ей никто больше двухсот не даст. Я ее третий ребенок, но единственный – от второй связи. Отец моих братьев погиб в аварии на предприятии, где тогда работал, а мой отец навсегда останется здесь… я так понимаю. А мама… сильно привязана к нему и вряд ли захочет жить без него дальше.
Ее боль снова разбередила мою. Я вспомнила отца, и стало так тоскливо, что выть хотелось от печали и одиночества. Ведь теперь я совсем одна во Вселенной. Как жить дальше? Если ты никому не нужен?
– А вы возраст колечками отмечаете? – спросила я, отвлекаясь от собственных проблем – им не место и не время.
– Нет, только свободные женщины, – девушка снова клыкасто улыбнулась. – Так мужчинам проще ориентироваться при выборе своей пары. Ведь легче найти понимание, когда возраст не сильно различается. – Немного помолчав, она снова спросила: – Есения, а как вы со своим аннаром познакомились?
После вопроса Иванки напряжение Тария возросло в разы.
– А кто такой «аннар»?
Она с недоумением посмотрела на меня, потом в спину Тарию и только открыла рот, чтобы ответить, как он проскрипел, с явным облегчением прерывая ее:
– Вот и наша цель! Анабиозный отсек.
К нам присоединились еще две группы спасательной команды. Увидев их, Иванка снова неосознанно хотела поправить волосы, но, к своей сильной досаде и разочарованию, так и не смогла их распутать.
Дальнейшее напоминало тихий ужас. Иванка стояла снаружи – не могла и не хотела вновь видеть погибших. Запах стоял соответствующий, а среди спящих живых продолжали лежать мертвые. Я и сама сильно старалась не присматриваться к мертвецам, выполняя работу. Внимательно осмотрела установку с целыми функционирующими капсулами на предмет возможности их транспортировки. Если действовать быстро и слаженно, нам удастся с наименьшими трудностями выполнить задачу. Об этом я и доложила Биане.
Было принято решение корабль ненадолго поднять, чтобы успеть эвакуировать капсулы с женщинами через транспортные отсеки. Эсин Лоренк ушел к центральному блоку управления, чтобы ввести команды головному компьютеру, а остальные направились к шаттлу. Нам придется тоже всплыть, чтобы подать сигнал на «три семерки» и согласовать действия.
Глава 19
Сквозь прозрачный купол капсулы для анабиоза я всматривалась в очередное женское лицо. Спокойные умиротворенные черты и едва заметное движение грудной клетки в такт дыханию. Женщины спали и даже не подозревали, что им пришлось пережить. Я уже привыкла к мужчинам илишту и вполне отличала их друг от друга. А представительницы их прекрасной половины, с более светлой кожей, разными прическами и украшениями, разительно отличались одна от другой.
Иванка ошиблась – в живых осталась сто одна женщина, включая ее саму. Несколько часов мы переправляли капсулы – одну за другой – на «три семерки», и сейчас Фисник был на «пятьсот сорок шестом», а я подключала их к оборудованию в подготовленном нами отсеке. Иванка крутилась неподалеку. Тарий позволил ей забрать из каюты свой багаж для более комфортного возвращения домой. К моему удивлению, она прихватила и мамин, и папин. А еще девушка явно испытывала неловкость из-за своего непрезентабельного внешнего вида, хотя никому не было до нее дела – у всех своих невпроворот. Илишту работали вокруг в очках и перчатках, да и неприступное холодное поведение мужчин тоже заставляло ее нервничать, а меня в который раз удивило.
Как только последняя капсула была доставлена и установлена на «трех семерках» и последний спасатель покинул поврежденный корабль, тому позволили затонуть. Мы с Иванкой не пошли на это смотреть. Она сидела возле капсулы своей матери и оплакивала отца, а я искренне сочувствовала ее горю и утешала.
К нам подошел Фисник в таких же черных очках и перчатках, как старпом, когда забирал меня с ИР-154. Как-то непривычно было смотреть на единственного доброжелательно настроенного ко мне члена экипажа и в то же время любопытно ощущать его чувства и эмоции, когда он неуверенно шел к нам обеим, расположившимся прямо на полу возле капсулы.
Я с покаянной улыбкой извинилась:
– Простите меня, эс Лека, за вынужденный обман! Пожалуйста! – Негатива не ощутила и решила попробовать продолжить с ним хорошие отношения: – Позвольте сразу сказать, что я очень благодарна вам за все, чему научилась. И прошу вас – не лишайте меня вашего общения и сотрудничества из-за того, что я женщина.
До меня дошло его радостное удивление, а заодно и явный интерес… к Иванке. Она тоже заинтересовалась светлым илишту и сейчас, внезапно успокоившись, искоса поглядывала на мужчину. Тянуться к своим запутанным черным лохмам уже не стала.
Фисник обратился к девушке – если ее можно так назвать в восемьдесят шесть лет. Хотя я скорее по стандартам знакомых мне рас сужу, у которых жизненный цикл не более трехсот лет. А мы – тсареки и, как теперь выяснилось, илишту – живем гораздо дольше. Так что возраст этой илишту не достиг даже четверти жизненного цикла. В отличие от Фисника.
