Оберон - 24. Трилогия (СИ) - Машков Александр Иванович "Baboon" (книги без регистрации TXT) 📗
— Смотри, Дэник, как хорошо здесь устроились твоя жена и мой муж! Пожалуй, не будем им мешать, тоже поищем себе укромный уголок, отдохнём там! — Катя развернула своего коня, хлестнула его плёткой так, что конь с обидой заржал, взвился на дыбы, и рванул вперёд.
Дэн криво усмехнулся, и поскакал, вместе с моими друзьями, вслед за Катей.
Я вскочил и застыл, глядя, как уезжает от меня моя любимая. Ком застрял у меня в горле и в груди.
Постояв, я снова сел, задумчиво выпил ещё напитка, закусил кониной, и снова забыл про всё на свете, отдавшись подругам.
Потом я купался в речке, наслаждаясь тёплой ленивой водой, а девчонки остались лежать в шалаше, объяснив мне, что боятся вымыть сокровища, что я им подарил.
Вспоминая Катю, я всё больше мрачнел.
К вечеру мои подруги оставили меня, сказав, что им пора к своим любимым.
Когда я вошёл в свою кибитку, там уже сидела Катя за накрытым столом.
— Привет, мой милый! — улыбнулась она хищной улыбкой.
— Катя, что ты злишься? — покраснел я, — Ты же знала, на что мы идём, ты сама с Дэном…
— Я с Дэном! — презрительно скривила губы девушка, — На вот, выпей, поешь, а то все силы растратил на своих девочек, на меня, наверно, ничего не осталось.
Я выпил, поел. Мы улеглись на ложе, раздевшись. Я целовал её бесчувственные губы, пытался расшевелить сосочки, но меня будто сглазили. Я не смог. А ласки Катя допускала лишь до уровня груди.
— Так я и знала! — с сарказмом сказала Катя, — Все твои уверения в любви — только слова. Девочки уверяли меня, что ты в постели бесподобен. Ну и понятно, их ты любишь!
Слова Кати больно ранили меня, я даже не подумал, что, Катя не успела встретиться и поговорить с девчонками.
Какая разница?! Я выглядел жалко.
— Жаль, что у Дэна сегодня жена, вот кто настоящий мужчина! — добила меня Катя. Я отвернулся к стене, пряча катившиеся по моему лицу слёзы досады и обиды.
Катя отвернулась от меня, и больше мы не общались до утра. Я всё-таки уснул, а когда проснулся, Кати уже не было. Мне приснилось только, будто Катюша перед уходом поцеловала меня и прошептала: «прости, любимый, так надо».
Сегодня с утра ко мне пришли Юлик с пацанами. Они попросили обучить их моим искусством борьбы.
После лёгкого завтрака ребята расстелили самодельные маты, и я начал обучать ребят правильному падению, движениям и стойкам. За этими занятиями я только развеялся от мрачных мыслей, как увидел, что, Катя с Дэном, весело смеясь, вспорхнули на лошадей, и, в сопровождении друзей, умчались в широкую степь. Посмотрев им вслед, я вздохнул, поняв, что теряю любимую, и занялся воспитанием ребят, чтобы отвлечься от страшной ревности. Простите, ребята, за боль, что вам причинил, растягивая ваши неокрепшие ноги и руки! Завтра вы будете не бегать, а ковылять.
— Несмотря на боль, делайте с утра разминку, которую я вам показал! — сказал я на прощанье, отправляясь к реке, чтобы смыть пот и грязь. Ребята стайкой двинулись за мной.
Выкупавшись, мы разошлись по домам. Меня опять обслуживали девчонки, на этот раз другие. Неизменной осталась жена Дэна. Я почувствовал себя жеребцом-производителем.
Но перед этим я видел вернувшихся с прогулки Катю и Дэна. Они буквально сияли от счастья.
Невыносимую душевную боль я смыл напитком, который принесли мне девчата. Я уже перестал смущаться, не стал обращать внимание, что мне приводили девственниц. Я представлял, что играю с Катей, и мне становилось немножко лучше.
На другой вечер снова ко мне пришла Катя. С постным лицом она угостила меня ужином, разделась и легла на лежанку. Мы не разговаривали. Я сделал безуспешную попытку, отвернулся к стене и долго лежал, предавшись своему горю.
— Зачем ты приходишь ко мне? — наконец спросил я, — Мучить меня?
— А где мне спать? На улице? — спокойно спросила она меня. Я промолчал, глотая слёзы.
Так прошла неделя. В следующий раз, когда пришла Катя, я даже не посмотрел на неё. Выпив напитка, поскольку очень хотелось пить, я сразу улёгся на лежанку, отвернувшись к стенке.
Слёзы катились у меня из глаз, а я не замечал их, думая, что пора всё это прекращать.
Я уже с Юликом и его товарищами объехал ближайшие окрестности, тайком выведал у друга Юлика, Листика, где находятся скалы с пещерой. Однажды даже, издали, я видел вершину скалы!
На лошади можно было добраться часа за два-три. Однако надо было уходить пешком. Ковыль высокий, человека скрывал полностью. На лошади же меня можно было выследить очень легко.
Катя присела рядом со мной, силой повернула меня к себе, поцеловала моё заплаканное лицо и легла спать. Мне стало ещё больнее. Что ж, если ты предпочла этого дикаря… я уйду, не буду мешать вашему счастью. Слёзы потекли ещё обильней, я сдерживал рыдания, как мог.
— Тоник, успокойся! — вдруг сердито сказала Катя, но я не мог сдерживаться, тогда она легла подальше от меня.
На другой день мы с мальчишками взяли луки, стрелы, и отправились в степь, на охоту.
В зарослях водилась мелкая и крупная дичь, мы настреляли немало добычи.
У меня созрел план.
Мы составили расписание с ребятами, с утра бегали по песчаному берегу реки, купались, потом, переодевшись в мягкие набедренные повязки, отрабатывали приёмы. Позавтракав, отправлялись в степь, на конную прогулку, вооружившись луком со стрелами и пиками, на случай встречи с диким кабаном. Нападать нам строжайше запретили, только для необходимой обороны.
Прогулявшись и подстрелив несколько крупных птиц, возвращались, обедали, и снова тренировались. Потом я шёл в свой шатёр, отрабатывать договор.
На другой день я сказал ребятам, что хочу проверить себя, побродив в зарослях один.
Ребята согласились, однако выделили одного верхового, который издали, смотрел, чтобы я не заблудился. Экзамен я выдержал с честью, добыв несколько жирных перепелов.
Вечером, когда пришла Катя, я был в приподнятом настроении, поздоровался с женой, шутя, поцеловал ручку, и принялся за ужин. Катя настороженно смотрела на меня, но ничего не говорила. Наевшись, я сытно рыгнул, пожелал спокойной ночи, и улёгся на своё место, не снимая нижней повязки.
— Эй! — позвала Катя, — К тебе, между прочим, жена пришла, а ты спать ложишься, даже не раздевшись.
— Зачем тебе бесполезный муж, когда у тебя такой любовник есть?! — почти весело ответил я, не поворачиваясь.
— Что ты задумал?! — пристала ко мне Катя, — Ну ка, сознавайся, — она повернула меня к себе.
— Катя, тебе доставляет удовольствие мучить меня? Когда я не плачу, тебе плохо? Я спать хочу, отстань от меня! У меня каждый день тренировки с ребятами, я устаю, это ты развлекаешься с ребятами… — я повернулся к ней, внезапная догадка молнией вспыхнула у меня в мозгу, я даже сел на лежанке:
— Так ты… ты… со всеми?!
— А ты? — спокойно спросила меня Катя. Я лёг, отвернулся к стене. У меня внутри что-то оборвалось, я почувствовал страшную пустоту и усталость, закрыл глаза и больше не реагировал ни на что. Слышал, Катя что-то говорила, я не слушал и не слышал. Мне стало всё равно.
Мне снова снился сон, будто бы Катя целовала меня перед уходом, шептала ласковые слова, но, проснувшись, никого не обнаружил возле себя.
«Вот и всё!» — подумал я, собираясь. Выйдя из своей кибитки, увидел, что моя команда уже ждала меня, для пробежки. Я посмотрел всё-таки, как Катя с Дэном, о чём-то весело щебеча, собирались в степь. Катя глянула на меня, и тут же отвернулась, вскочила на коня, и ускакала, друзья кинулись за ней. Я вздохнул и повёл ребят на разминку. Оставив их отрабатывать приёмы, я забежал в свою кибитку, собрал вещи: старое бельё, шорты с майкой, одежду из клиники, аккуратно сложил всё в вещмешок, потом завернул в тонкую шкуру вяленого и копчёного мяса, флягу воды, лук, стрелы, боевой топорик. Вздохнув, решил, что после обеда, когда все будут отдыхать, отправлюсь, якобы на охоту, а на самом деле к скале, где лежат наши скафандры.
Что с ними? Влезу ли я в свой детский скафандр? Ничего я этого не знал. Не получится, так не получится. Возвращаться я не собирался, слишком сильна боль, выжигавшая меня изнутри.
