Дороги. Часть вторая. - Йэнна Кристиана (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
— Давай выпьем? — Белла разлила золотистый ву по бокалам. Они чокнулись и выпили — молча. И так понятно, за что и почему.
— Хорошие ребятишки, — сказала Белла негромко, — они у тебя как свои.
Ильгет смотрела на темные головки своих крестников, увлеченных игрой. В Данга пошли оба, темноволосые и черноглазые, и такие же широковатые носики.
— Да, я давно к ним привязалась, — сказала Ильгет, — еще когда своих не было... и думала, уж не будет.
— Хорошо, что они у тебя сейчас... когда отца нет.
— Я бы и совсем к себе взяла, но... вроде бабушка не против, ну и я не настаиваю, конечно.
— Тебе тяжело, ведь свои такие маленькие.
Да, подумала Ильгет, но скоро им придется оставаться вот так же без меня и Арниса — и хорошо бы нашелся кто-нибудь, кто отнесется к ним, как к своим. Впрочем, конечно, найдется! Хотя бы родная бабушка...
Белла, словно прочитав мысли Ильгет, сказала.
— Когда твои подрастут, я возьму их к себе, если надо будет.
Ильгет посмотрела на нее с благодарностью и кивнула.
— Мне придется летать снова, — сказала она, — я уже и не знаю, хочу или нет, но дело не в этом.
— Да, я понимаю, — сказала Белла, — вам досталась тяжелая доля. У меня вот так вопрос не стоял, я могла выбирать. И мне без всяких оговорок нравилось в экспедициях, конечно, это интересно, всегда узнаешь столько нового... Ну, не без приключений, конечно. Но боюсь, ваши приключения — это уже чересчур.
— Да уж, чересчур, — согласилась Ильгет.
Арли содрала очки, пошла к остальным детям. Ильгет проводила ее взглядом.
— Я очень надеюсь, что она станет нормальной... нормальным эстаргом. Будет просто летать, а еще лучше займется наукой.
— Да, это самое лучшее, — сказала Белла, — но мы не можем влиять на выбор наших детей.
— Да, я знаю...
— Надо настроиться сразу, Иль, что они вырастут и будут выбирать свой путь сами. Они — не наша собственность. Мы их растим не для ублажения самих себя. И не для собственной самореализации.
— Я читала, — сказала Ильгет, — такую книгу, автор ее, забыла имя, утверждает, что в Традиции родители воспитывали детей для себя, дети были по сути рабами родителей, и зато родители хотели заводить по многу детей и растили их с любовью, как свое продолжение и свою опору. А с исчезновением Традиции, когда старики перестали быть зависимы от выращенных ими детей, пропал и стимул вообще их заводить, растить. Это писал артиксиец.
— На Артиксе серьезные проблемы с рождаемостью, — подтвердила Белла, — народ вымирает, прирост только за счет иммиграции... А жаль, артиксийская раса очень красива, их уникальные синие глаза...
— На Олдеране вот это понимают и искусственно продлили некоторые элементы традиции. Пресловутое двоеженство, когда одна женщина реализует себя как личность, а вторая рожает и воспитывает детей.
— Ну да, а на Капелле тоже проблемы с рождаемостью.
— Но Белла, почему их нет на Квирине? Ведь у нас, вроде, тоже нет стимула детей заводить...
— Ну, есть информационные потоки, направленные на это. А потом — почему нет стимула? Мы живем в неотрадиции. У нас другие стимулы, — сказала Белла, — ведь дети — это любовь. Чем больше детей, тем больше любви... Правда, любовь, она и болью может обернуться.
Белла замолчала, видимо, вспомнив о старшем своем сыне, Эльме. И Арнису сейчас грозит смертельная опасность. Ильгет сказала.
— Я бы хотела еще детей... сына бы хотела. Хотя, конечно, здорово и то, что эти двое родились. Я ведь думала — все уже. И вот иной раз посмотришь, а какой смысл в жизни, если детей не останется.
— Да нет, Иль, почему же? Есть и другой смысл, это не главное. Живут же люди и без детей, всякое бывает, — возразила Белла. Арли тем временем схватила верхушку построенной башни и начала ею размахивать, Лайна подняла крик.
— Тихо! — сорвалась с места Ильгет, — ну-ка успокойтесь! Давайте разберемся. Арли, ты зачем это взяла? Ты видишь, Лайна какой красивый домик построила? А ты ломаешь, — Ильгет отобрала кубик у девочки, которая уже скуксилась, готовясь зареветь, — ну-ка, пойдем лучше другой домик построим, хочешь?
Белла включила тихую музыку. Все бы хорошо, все чудесно... если бы не саднило все время под сердцем — что с Арнисом? Похоже, Иль переживает точно так же. Бедная девочка. Мы хоть с Руфом прожили вместе долго, детей спокойно вырастили.
Ильгет вновь уселась рядом с ней.
— Иль, почитай мне еще раз письмо Арниса...
— Сейчас, — Ильгет вызвала на стенном экране домашний каталог, выбрала пришедшее позавчера письмо. Шло оно неделю (через подпространственные маяки), за это время могло многое измениться... Но все равно.
— Тебе разве он не написал? — спросила Ильгет. Белла кивнула.
— Написал, конечно. Но мне так понравилось, как он тебе пишет... Почему нет рейтинга в эпистолярном жанре?
На экране возникли строчки — вроде бы, набранные, но такое ощущение, что их выводила рука Арниса, словно от них пахнет его теплом.
"Милая, милая Иль...
Здесь у нас весна. Стаял снег — а в Лервене он лежит всю зиму сугробами, как на Алорке. Я все вспоминаю, как мы с тобой гуляли прошлой зимой, когда снег подтаял, и как солнце светило и отражалось в сосульках. И Арли грызла сосульку. Здесь не так красиво, и кажется, что света меньше. Но это только кажется, конечно. Да и пасмурно последние дни. Странно думать, что скоро Рождество, какое же Рождество, когда природа просыпается, уже почки набухли, и такой особый весенний запах. Помнишь — «здесь пахнет дождем и дымом, здесь небо слилось с землею, здесь черны деревья и серы дома за моей спиною»...
Меня понесло. Лирика какая-то. Обычно принято в письмах сообщать о своих делах. А я даже не знаю, что сообщить. Скучновато. Мы все сейчас разделены, мне декурия досталась десантная, смешные ребята. Один цергинец, Син, всех научил делать свистульки из тростника, здесь у нас речка и тростник. Теперь свист стоит — кошмар сплошной. Правда, Эйри и Ант уже научились что-то вроде мелодии высвистывать на два голоса. А так делать особенно нечего. Ноки тут себя чувствует как дома, купается с удовольствием. Недавно дэггеров гоняла — очень нас выручила. Но вообще-то дэггеров мало. Все больше с людьми приходится, сильно они здесь убежденные. Беда в том, что воздействие-то очень уж давнее, лет тридцать, как у них эти общины и вся эта цхарновская идеология. Впрочем, ты знаешь...
Ландзо, бедняга, переживает сильно. Хотя я давно его не видел. Да и никого почти из наших не вижу.
Солнце мое, Ильгет..."
«А ты помолись».
«Не могу».
Голос Дэцина стоял в ушах до сих пор, и теперь фраза эта казалась издевательской. Арнис смотрел в голубое, эмалево блестящее анзорийское небо. Там, за небом ничего нет. Чернота и вакуум. Когда-то ему в голову пришло — в детстве, лет в восемь: что, если ТАМ нет ничего? Что, если люди всего лишь придумали Бога? Может ли быть что-то страшнее, чем вечное ничто?
Он не верил в ничто. Но иногда это накатывало снова. Как и сейчас. Как, наверное, легко было придумать Бога, глядя вот в такое небо — невообразимо прекрасное, вечное. По краю сознания скользили аргументы против такой версии, давно известные, но сознание заполнила смертная тень.
Сагонская атака? Арнис мысленно напрягся. Да нет... здесь, на Анзоре еще никто не жаловался на атаки сагона. Все гораздо хуже.
Хотя раньше он и представить не мог, что может быть хуже. Его снова затошнило.
Да ведь я же убийца. Я убивал на Визаре, и не так, как сейчас — ножом убивал, добивал раненых, глотки резал. И ничего не шевельнулось внутри, ничего — так велика была ярость... будто год, проведенный с ними рядом, сделал меня своим, будто я стал с ними наравне.
А здесь...
Как хорошо, что Иль здесь нет. Как стыдно было бы сейчас смотреть ей в глаза. Как страшно... Нет, она бы не осудила. Она и сама мучилась бы сейчас точно так же. И все равно — лучше уж никого не видеть. Арнис сел, сорвал прошлогоднюю сухую травинку. Темная вода медленно текла под ногами.
