Зов странствий. Лурулу (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
«Разве такого никогда не бывает?»
«Все бывает. Случаются и другие, еще более невероятные вещи. Шуйи очень сноровисто обращаются с небольшим инструментом — его достаточно воткнуть тебе в шею и повернуть, тем самым отделив спинной мозг от головного. Смерть наступает мгновенно и почти безболезненно; кроме того, шкура остается практически неповрежденной».
«У нее и в мыслях нет ничего подобного — не могут же инстинкты настолько меня обманывать! Бьюсь об заклад, что я не ошибаюсь!»
Восклицание Мирона носило чисто риторический характер — он забыл о наклонностях Шватцендейла.
«Превосходно! — оживился механик. — С тебя десять сольдо чистоганом, если она попробует снять с тебя шкуру, тем или иным способом. По рукам?»
«По рукам!» — отважно отозвался Мирон, хотя его уже начинали одолевать сомнения.
Винго возмутился: «Нельзя заключать пари на таких условиях! Жизнь Мирона будет в опасности — особенно в том случае, если у нее есть сообщники».
«Мы примем меры предосторожности, — успокоил стюарда Шватцендейл. — Я буду стоять у двери и смотреть в щелку».
«Нет, ни в коем случае! — запротестовал Мирон. — Тогда я не смогу ничего сделать».
«Хорошо, я просто буду стоять за дверью. Если мерзавка вытащит нож, Мирону стóит только позвать, и я встану на защиту своих финансовых интересов. Не сомневаюсь, что Мирон сможет о себе позаботиться. Само собой, он возьмет с собой лучемет».
«Само собой! — подтвердил Мирон. — Развлекаясь с девушкой, я буду держать лучемет в зубах».
«Неплохая идея, — поддержал Винго. — Не забывай: внезапного нападения следует ожидать именно тогда, когда ты больше всего отвлечен другими вещами».
«Совершенно верно! — заметил Шватцендейл. — Как-то раз я беззаботно обнимался с девицей и не заметил, как вошла ее мамаша с метлой в руках. Я ее увидел, когда она уже замахнулась метлой, и быстро перевернулся на спину, заслонившись девицей. В результате мамаша изо всех сил огрела метлой ягодицы собственной дочери. Я воспользовался последовавшей перепалкой, схватил штаны и унес ноги. Больше я никогда не встречался с этой девицей и, разумеется, обходил за версту ее мамашу».
«В таких случаях нельзя терять бдительность ни на минуту!» — назидательно произнес Винго.
Шватцендейл поднялся на ноги: «Так что же, Мирон, ты готов?»
«Готов», — мрачно отозвался Мирон.
«Еще пара полезных советов. Обыщи ее хорошенько и убедись в том, что она не прячет нож — не забудь заглянуть также под подушку. А если она спросит про лучемет, скажи, что капитан строго приказал тебе держать его при себе».
«Да-да, — пробормотал Мирон. — Все это не так романтично, как хотелось бы. Пойдем, что ли? Не наступай мне на пятки. И будь так добр, не спрашивай через дверь, как у меня идут дела!»
«Можешь на меня положиться!»
Мирон пересек трактирный зал и углубился в полутемный коридор; Шватцендейл следовал за ним. Они миновали туалет и остановились у приоткрытой двери — коридор пересекала полоска света, проникавшего через щель. Мирон растворил дверь пошире и потихоньку проскользнул в комнату. Остановившись, он осторожно прикрыл дверь за спиной, не защелкивая замок — так, чтобы край двери лишь слегка притерся к раме. Он оказался в относительно просторном помещении, меблированном роскошнее, чем он ожидал. Оштукатуренный белый потолок был окружен по периметру лепным декоративным фризом, раскрашенным в светлые голубые и охряные тона. На паркетном полу из полированного темного дерева лежала широкая чистая циновка, сплетенная из пучков сухой травы. У левой стены, рядом с небольшим стеллажом, стоял сервант с шестью нижними ящиками; на полках стеллажа наклонились, опираясь одна на другую, несколько книг; там же лежала пачка довольно-таки потрепанных журналов. Справа, на круглом деревянном столе, красовались лампа с абажуром и ваза с пучками перистых листьев розовато-лиловой, черной и яркой прозрачно-коричневой окраски. У противоположной входу стены ютилась кровать, аккуратно застеленная стеганым голубым одеялом с белым орнаментом. Правую стену украшала большая карта Древней Земли, а на длинной полке над кроватью стояла дюжина небольших красочно наряженных кукол.
В воздухе чувствовался приглушенный аромат: деликатный, чуть щекочущий ноздри и — как показалось Мирону — в какой-то мере экзотический. Помимо этого запаха, кукол и карты, здесь ничто не говорило о характере девушки, сидевшей на краю кровати — не было никаких фотографий, побрякушек или сувениров. Бросив быстрый взгляд на Мирона, она опустила голову, словно задумчиво изучая свои руки, сложенные на коленях. Она сбросила сандалии — ее босые ноги были обнажены до бедер.
Мирон смотрел на нее, не двигаясь с места; у него в голове копошились всевозможные противоречивые мысли. Его продолжали беспокоить циничные замечания Шватцендейла: можно ли было им доверять? Могло ли такое грациозное, хрупкое существо, полное мечтательного очарования, таить в себе кровожадные помыслы, которые приписывал официантке корабельный механик?
Девушка подняла голову, взглянула на Мирона и тихо спросила: «Ты сожалеешь о том, что пришел?»
«Нет, — Мирон напряженно усмехнулся. — Но, пожалуй, я немного нервничаю».
«Не хочешь оставаться — не оставайся».
«Дело не в этом. Сегодня, на верхнем плоскогорье, в Меле, мальчишка пытался заманить меня в тень, чтобы зарезать. Воспоминание об этом приключении все еще вызывает у меня дрожь».
Девушка улыбнулась: «Мы внизу, в Шоло. Я не мальчишка, и у меня нет ножа».
«Понятное дело — но тот паренек тоже казался совершенно безобидным. Причем друзья не забыли мне напомнить, что моя шкура позволит тебе купить билет до Танджи».
Улыбка девушки стала натянутой: «И все же, несмотря на опасения, ты пришел».
«Пришел. Мне хотелось бы познакомиться с тобой поближе. Еще больше мне хотелось бы, чтобы мы встретились где-нибудь в другом месте».
Девушка снова опустила глаза к рукам, сложенным на коленях: «Мне тоже хотелось бы оказаться где-нибудь в другом месте. Именно поэтому я спросила, не хочешь ли ты ко мне придти. Но я подумала и решила, что не хочу брать у тебя деньги. Не хочу, чтобы ты считал, что я готова себя продать за пять сольдо — ведь больше ты не можешь заплатить? За пятьсот сольдо — да! За тысячу сольдо — с радостью, отдамся кому угодно!»
Мирон рассмеялся: «Увы, я даже представить себе не могу такое богатство! Но я хотел бы все же внести свою лепту, чтобы ты могла скорее купить билет до Танджи — даже если я могу предложить не больше пяти сольдо». Он выложил монеты на полку серванта.
Девушка поднялась на ноги: «Спасибо». Подойдя к серванту, она открыла верхний ящик, небрежным движением ладони сбросила в него деньги, с улыбкой повернулась к Мирону и протянула к нему руки: «Не бойся! Посмотри внимательно — где ты видишь нож?»
Мирон пригляделся; в руках девушки, обнаженных до плеч, ничего не было.
«Этого недостаточно! Ты должен меня обыскать!» — продолжала она. Заметив колебания Мирона, она сказала: «Не робей! Разве я не предлагаю то, чего ты хотел?»
«Тебе это может показаться смешным… — в смятении выдавил Мирон. — Но мальчишка с его шкуросъемным ножом — и предупреждения бывалых астронавтов… Никак не могу избавиться от опасений».
«Так обыщи меня! — настаивала девушка. — Ощупай все мое тело, ищи! Тебя это смущает?»
«В какой-то мере. У нас в Саалу-Сейне считалось бы невежливым обыскивать девушку, прежде чем ложиться с ней в постель». Запинаясь, покрасневший Мирон прибавил: «Конечно, у разных народов свои обычаи».
Девушка отвернулась, лицо ее напряженно застыло: «Делай, что хочешь — убедись в том, что на мне нет ни пружинной бритвы, ни игольчатого кинжала, ни шкуросъемного ножа».
Мирон встал у нее за спиной и осторожно ощупал все ее тело, не пропуская ни одного места, где она могла бы спрятать нож. Наконец он отступил на шаг, тяжело дыша — у него дрожали руки: «Я тебя внимательно обыскал, но не нашел ничего, кроме теплой девичьей кожи. Прикосновения к тебе опьяняют, у меня зубы стучат — надо полагать, от похоти».
