Звездный вирис (сборник) - Бейли Баррингтон Дж. (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗

— Ты не понял. Женщины не занимают официальных должностей ни в Реатте, ни на Мераме. Мое влияние, если оно вообще существует, другого рода. Я не могу занять место своего мужа… тем более, когда он жив.

Я от удивления поднял брови.

— Разве твоего мужа не убили в самом начале войны?

Она пронзила меня своим ясным взглядом. Затем отвернулась и стала смотреть в широкие окна. Мне сделалось интересно, всегда ли она так накачана «голубым пространством», как сейчас. Этот наркотик даже трагедию превращал в поэтическое переживание. Я решил, что таким образом ей легче переносить то, что с ней случилось.

Она заговорила низким, бесстрастным голосом.

— Они пришли в начале лета. Для нас это стало летней войной. С неба, сверкая на солнце, спускались цилиндры из алюминия и меди. Что мне было делать? Ты явно не понимаешь роли женщины в нашем мире. Я осталась здесь, в этом помещении, стала изо дня в день переставлять украшения, чтобы создавать приятное разнообразие, как того требует обычай. А в окно я видела, как самолет моего мужа врезался в землю.

— И он не погиб?

— Многие посчитали, что он погиб, но он остался жив, хотя и оказался ранен. Ротроксы выволокли его из-под обломков и забрали на Мераму, где и держат в плену. Раз в тридцать дней они показывают мне его по телевизору, хотя он об этом не знает. — Она указала на находящийся в углу круглый экран. — Иногда они пытают его у меня на глазах.

— И ты смотришь? — удивился я.

— А что мне делать? Если я не стану смотреть, они все равно будут его пытать. По традиции ротроксам нельзя проявлять милосердия к побежденным. Если хочешь мне помочь, то пусть они отпустят моего мужа.

Я молча помотал головой.

— Не думаю, что смогу это устроить. Он ведь народный вождь.

— Конечно, не можешь. — Она посмотрела на меня тусклым, кротким взглядом. — Видишь, как я беспомощна. Надеюсь, вы действительно облегчите положение Реатта, но помочь вам я не могу.

Тут мне явно нечего было делать. Мне не хотелось уходить, но я никак не мог придумать предлог остаться. Я неохотно повернулся, чтобы уйти.

В дверях она меня остановила.

— Тем не менее, твои… планы меня заинтересовали. Если захочешь сообщить какие-нибудь новости или задать вопросы — добро пожаловать.

Что-то дрогнуло во мне, когда я услышал приглашение. Я кивнул и ушел.

Я никак не мог выбросить из головы эту реаттскую женщину. В Клиттманне все знакомые мне женщины были грубы и скандальны. Госпожа Палрамара была не такой. Она обладала качествами, каких я раньше не встречал в женщинах.

И я действительно снова пришел. Затем начал посещать ее регулярно. Мы говорили часами без перерыва. Я ей все рассказал о Клиттманне и о том, как мы оказались на Земле. Но о Бекмате я много не говорил: инструмент неохотно говорит о направляющей его руке.

Она, в свою очередь, рассказывала о своей жизни до того, как пришли ротроксы. В рассказе все выглядело действительно хорошо: легкая, приятная жизнь, где все возможности находят свое проявление, жизнь без нагрузок и нервного напряжения, совсем не так, как в Клиттманне. Думаю, у них бы я не ужился — я уже укоренился в своих привычках и не мог бы сделаться мягким, — но все равно время, проведенное в той красивой зеленой комнате, оказывалось лучшей частью дня.

Я очень долго к ней не притрагивался. Я, естественно, не робкий. Никто бы меня не остановил, да и ей некому было пожаловаться. Просто это было совершенно новым ощущением — находиться рядом с такой женщиной, как онг. Но зачастую ее сознание почти полностью выключалось от «голубого пространства», и случай мне представился.

Она начала принимать наркотик все чаще и чаще. Я понимал, что она уже намного превысила норму — большинство принимало его лишь от случая к случаю. Однажды вечером она отключилась прямо на полуслове. Я поднял ее с пола. Я стоял там, держал ее на руках, и кровь моя закипала. Я по лесенке отнес ее в расположенную под главным помещением спальню.

Я знал, что с ней все будет в порядке. «Голубое пространство» никому особого вреда не приносит. Я положил ее на диван. Палрамара пошевелилась, открыла свои большие глаза и посмотрела на меня сонным взглядом. Я понял, что она даже не поймет, кто я такой, что может даже спутать меня со своим мужем. Некоторое время я боролся с искушением и наконец поддался своему стремлению. Я опустился на нее и погрузился в мягкое, теплое ложе блаженства.

Когда я рассказал Беку о том, что народный вождь все еще жив, он недоверчиво покачал головой и сказал:

— Эти придурки мстить определенно умеют.

Позднее он спросил меня, куда это я все хожу по вечерам, я ему и рассказал.

Бек потер свой подбородок.

— А муженек на Мераме, да? Знаешь что, Клейн, что если мне попросить Инмитрина всадить в него ради тебя пулю?

Я понял, как далеко зашли мои чувства к Парламаре тогда, когда вдруг заметил, что начал надеяться, что придет наконец известие о смерти этого бедного придурка Дальго.

— Неплохая мысль, — тотчас сказал я. Но голос мой прозвучал неуверенно.

— Конечно, он прикончит его как-нибудь помедленнее. У них такая традиция. — Бек многозначительно почесал свой бок там, куда впивались щипцы палача.

Я долго молчал.

— Брось, Бек, — сказал я, наконец. — Будь добр, оставь все, как есть.

— Конечно, Клейн. Все, как ты пожелаешь.

Больше Бек об этом не заговаривал. Мы были заняты созданием новых организаций, штат которых состоял в основном из реаттцев, а мерамиты присутствовали лишь символически — эти серые великаны вообще мало что делали. Мы взяли Рита из Долины голубого пространства, чтобы он обучил реаттских механиков делать клиттманнское оружие. У нас уже работал экспериментальный цех. Теперь мы были готовы расширить производство, запустив настоящую фабрику.

Бек был убежден, что как только оружие начнет сходить с конвейеров и поступать к ротроксам, мы добьемся их полного доверия. Все их подозрения относительно наших целей окажутся рассеяны; и более того, мы вместе сможем назначить примерную дату вторжения на Каллибол, а вторжение и было главной целью Бека.

Бек все чаще оставался у себя в кабинете, а выполнять всю тяжелую подготовительную работу взвалил на меня. Я приобрел огромный опыт. Бек, как всегда, быстро схватывал технические новшества и уже создавал телевизионную сеть, благодаря которой мог следить практически за всем в Реатте. Куда бы я ни направлялся, телевизионное изображение Бека было рядом, стоило связаться.

Организация фабрики — дело трудное. Наблюдать за всеми работами Бек посылал меня вместе с Ритом и Харменом. Территория должна будет охраняться воинами ротроксов, чтобы продукция не попала не в те руки, но вся фабрика управлялась реаттскими инженерами — представителями новой элиты, создание которой задумал Бек. Фабрика находилась милях в пятидесяти от Парка. Я провел на ней примерно четыре недели, налаживал производство и добивался необходимой дисциплины. Под конец этого срока реаттцы начали понимать, что от них требуется, но я был вымотан.

Когда я вернулся в Парк, Бека у себя не было. Я сразу направился в башню Палрамары, страстно желая отдохнуть в своем самом любимом месте на этой планете. Лифт плавно, словно через толщу воды, поднял меня сквозь зеленые тени. Я вошел в помещение с большими окнами.

Бек был здесь, сидел на диване под одним из окон. Он был по пояс голым. Рубашка и ботинки валялись в другом конце комнаты. Палрамара тоже была тут. Она заметила, что я вошел, но не посмотрела на меня, а просто отвернулась и стала глядеть в окно.

Ситуация читалась ясно. Никаких речей было не нужно.

— Сколько ты уже здесь? — спросил я прямо.

— Да пару недель, то прихожу, то ухожу. С тех пор, как решил взглянуть на эту бабу. — Бек почесал свою волосатую грудь. — Я выяснил, почему ротроксы ее не прикончили, Клейн. У них, похоже, есть одна традиция: победитель пользуется женой побежденного вождя. Мило, да? Инмитрину на земных женщин наплевать, так что он оставил ее в покое.