Оберон - 24. Трилогия (СИ) - Машков Александр Иванович "Baboon" (книги без регистрации TXT) 📗
Я упорно не смотрел на Катю.
— Нам, наверно, надо сходить, помолиться, — неуверенно сказал я.
— Помолитесь, — согласился Микула, — где вы хотите молиться? На нашем Капище? Вас проводят.
— Нет, не там, — мотнул я головой, — здесь, в лесу, есть тайное место, капище Хозяйки домашнего очага. Вот там нам надо помолиться.
— Вон оно что, — протянул Микула, — очиститься хотите. Ну что же, не буду препятствовать.
Я пошёл собираться.
— Ты хочешь их бросить? — догнала меня Катя. Я не ответил. Что они для меня сделали, чтобы я помогал им? Причинили мне только горе! Подождут нас, да отправят других гонцов! Делов-то!
Я собрал свой рюкзак, Катя, видя, что я не собираюсь её уговаривать, или отступать от своего решения, собрала свой.
Я пошёл на выход, ни с кем не прощаясь. Все они любили не меня, а Катю. Вон, кричат:
— Лада, вы куда? Скоро вернётесь? Приходи скорей!
Мне стало противно, я невольно ускорил шаг.
— Тоник, позволь тебе всё объяснить! — просила меня Катя, поспешая за мной.
Я не останавливался.
— Я никуда не пойду, пока ты не выслушаешь меня!
«Ну и оставайся!», — подумал я. Через некоторое время Катя догнала меня, уже не пытаясь заговорить. Молча, дошли мы до избушки, прошли через неё, и вышли к «Мальчику». Как хорошо, что нас не забросило куда-нибудь в другой мир!
Как тягостно было на этот раз возвращение! Мы угрюмо молчали, не глядя друг на друга.
Приехав, прошли шлюз, переоделись, встретились в кают-компании. Катя заказала обед, поставила передо мной тарелку. Я не двигался, глядя на полку с Хранительницей.
— Тоник, нам надо вернуться. Иначе всё будет зря, всё твоё горе будет напрасно.
«Зачем?», — спросил я её взглядом.
— Ну… — замялась Катя, — давай, ты успокоишься немного, и я тебе всё-всё расскажу! Я старалась оградить тебя от всего этого, но этот дурак Вольха всё испортил. На самом же деле я тебе одному верна. Я только тебя люблю.
Я смотрел на Катю, а в глазах темнело, в груди что-то оборвалось. Я подумал, что, ещё раз такое случится, и Катя больше ничего не будет для меня значить.
Катя поймала моё падающее тело, повела куда-то.
— Тебе надо в родовую камеру, да и мне, тоже.
Она сама раздела меня, помыла и уложила в капсулу, где я благополучно заснул.
Когда проснулся, почувствовал себя куда лучше, к тому же появился зверский голод.
Я оделся, прошёл в кают-компанию. Там уже накрывала на стол Катя.
— Тебе уже лучше? — спросила она меня. Я промолчал, усаживаясь за стол и принимаясь за еду.
Когда я всё съел. Катя сказала:
— Вот тебе больно. А мне не больно? Ты только переживаешь, а мне приходится делать это!
— Что «это»? — спросил я.
— Ты же сам знаешь, меня такой сделали. Я должна выносить генный материал, сдавать его в родовую камеру.
— Это как? — удивился я.
— Понимаешь, у меня два входа… — Катя покраснела и опустила глаза, — Один только для тебя, он нормальный, другой, с хранилищами для сбора, э-э, генного материала. Я нахожу нужный объект, и беру у него образцы… — мне показалось, что Катя сейчас заплачет, но не мог её пожалеть, услышав столь жуткую правду.
— Самое противное, вход постоянно зарастает… Мне больно, понимаешь, Тоник, всегда очень больно, и противно! Только с тобой мне было сладко! Тоник, я люблю только тебя! Но я не могу победить инстинкт! Когда я встречаю подходящую кандидатуру, я схожу с ума!
— И нет никакого выхода?
— Есть. Сэппуку. Прикажи, и я сделаю это.
Антураж кают-компании сразу изменился. Появилась комната в японском стиле, подставка с мечами и ритуальными ножами.
— Харакири? — удивился я, — это же что-то японское!
— Да, японское, у меня ведь корни оттуда, но не харакири, сэппуку. Женщинам можно убить себя ударом в сердце, или перерезать ярёмную вену, сонную артерию. Прикажи, мой господин, и я не буду больше мучиться, и тебя мучить!
Я встал, и пошёл в свою каюту. Там лёг на свою кровать, собирая разбегающиеся мысли. Нет, я не могу послать Катю на смерть, не зря же я её спасал! Да что это за изуверы? Сделать с девочкой такое!
Катя пришла, прилегла рядом.
— Тоник, мне открыл глаза Натаниэль. Хорошо, что открыл, иначе, я давно сделала бы обряд сэппуку.
Потому что, будь ты прежним Тонькой, который любил только археологию, я наплевала бы на тебя, ты нужен был только в качестве проводника. А теперь ты стал для меня частью моего естества, — Катя помолчала. — Потом, я посмотрела секретный файл, который открылся, когда я капнула на карту каплю своей крови. Оказывается, всё не так, как мы думали. Город — это свёрнутые пространства, заповедник давно вымерших существ, живших когда-то в нашей Галактике. Наши учёные решили собрать там генный материал и заселить этими существами специально обустроенные для них планеты. Для этого надо как минимум материал троих разных, не родных, существ, в идеале пять. Столько во мне хранилищ. Тогда можно их расселять, не боясь родственных связей. Материнские клетки делают рецессивными, мужские — доминантными. Поэтому женские половые клетки можно брать человеческие, любые.
— Постой! Значит, у Сахов ты… тоже?!
— Да Тоник, там были подходящие особи. Тот же Уран обладал таким же первородным геном, как и ты, только в большем объёме, Дэн, Бахар… Тоник, прости, что обманывала тебя, я старалась, чтобы ты ничего не узнал. Там я поняла, что ты почувствуешь, потому что, увидев тебя с девушками, я буквально озверела.
Я замер. Думал, хуже мне уже не будет.
— А там, в городе, на вечеринках?!
— Там пустышки. Можно было взять, но элиты не было, я не зря танцевала там со всеми, они такие противные! Каждый хотел меня. Вот у Вольхи хороший, чистый ген, от него получится сильный и здоровый народ, да и душа у него добрая…
Я перестал дышать от ужаса и ревности, в глазах опять потемнело, я закрыл их, чтобы не видеть ничего и никого.
— Тоник! Успокойся! Прости, что сразу не сказала! Прежде чем принимать решение, знай, в родовой камере уже зреет наш ребёнок! Зачатый нами совместно, ещё там, в степи! Подумай, у него будут настоящие папа и мама. Мне обещано, что, когда выполним миссию, нас поселят на любой планете, на выбор, кроме Земли, оставят в покое, и мы сможем там жить, сколько захотим, хоть тысячу лет! Тоник! Ну, Котичек!
Котичек?!
Близнецы.
1. Мы едем к брату.
Я открыл глаза и посмотрел на Катю. Мы лежали, обнявшись и уткнувшись носами. Если вытянуть губы, можно коснуться Катиных губ… Что я и сделал.
Катя зашевелилась, что-то пробормотала, и перевернулась на другой бок.
Я огляделся: что меня разбудило? В комнате ещё совсем темно, тихо. Какой-то неприятный осадок на душе: как будто теряю Катю! Но вот же она! Хоть и повернулась ко мне спиной, но так даже удобнее, коленками не упираемся! Я прижался к своей сестре, обнял её и, со счастливой улыбкой, снова уснул.
Утром нас разбудил отец.
— Долго собираетесь спать? Не встанете, без вас уеду! — и ушёл. А мы подскочили на кровати, вспомнив, что папа обещал взять нас с собой в Находку, к брату!
Бегом, наперегонки, побежали мы в сад. Потом Катя зашла в душ, завизжала там, наверно, вода холодная! Теперь узнает, каково мне по вечерам.
— Котик, я полотенце забыла…
Ну вот, начинается!
— Хорошо, сейчас принесу.
— Тебе бы тоже не мешало помыться…
— Зачем это? — насторожился я.
— Ну как же, всё-таки в город едем, папа куда-нибудь нас сводит, а мы не помытые.
Я сделал недоумённую гримасу, но ничего не сказал, пошёл за полотенцем.
— Костя, ты куда полотенце понёс? — спросила меня мама.
— Там Катя, в душе.
— Ненормальная! Простыть хочет? Вода холодная!
— Да, она ещё и мне предлагает…
— Заболеете!
— Ничего, пусть закаляются! — весело сказал отец.
— Закалятся! На тот свет, — буркнула мама. Если бы она так не сказала, не стал бы мыться. А то получается, Катя смелее меня?
