Несущий перемены - Ингрид Чарльз (читать книги без сокращений txt) 📗
Вместилище дикой силы, неукротимой, без-» думной, нуждающейся только в успокоении, понимании, помощи, обучении. Ничего не боящееся — кроме самой себя.
Инопланетянка, но не одиночка. Странная, но не отталкивающая. Не поддающаяся приручению, но достойная жалости и помощи. Утратившая узы дружбы, ничего не понимающая, лишенная глаз и присутствия духа.
— Мне нужна поддержка, — пробормотала она, вторя его мыслям. Рэнд смотрел, как странно двигаются ее губы, еще не отрываясь от своего видения.
— Я помогу тебе, — сказало чужое существо и обняло ее крепче, придвинув ближе, как будто это могло чем-то помочь. Их души вновь соприкоснулись и разошлись, как корабли на всех парусах в полночном море.
Рэнд покачнулся, ослабнув, потеряв веру в самого себя. Прорицательница высвободилась из его объятий и забилась, ее подхватили другие чоя.
Рэнд почувствовал, что дрожит, и только Чирек осмелился коснуться его. Рэнд был слишком тяжел, и оба они мягко осели на пол.
На полу, там, где они только что стояли, виднелось черное пятно.
— Что случилось? — умоляющими голосами спросил Чирек, пытаясь встать.
— Не знаю. Ничего не понимаю. Должно быть, мы мертвы.
Прорицательницу донесли до стула и осторожно усадили. Она подняла руку, прекращая возмущенные восклицания и вопросы.
— Он принес Преображение. Он открывает ворота внутри всех и каждого, но вы должны знать и понимать: мы — только половина всего. Мы должны примириться с подобными себе, иначе мы погибнем.
— Половина… — прошептал Рэнд. Чоя из Домов и Заблудшие. Чоя из Домов должны приучить их к порядку, а те после Преображения — дать им силу, генетическое разнообразие, в котором они так отчаянно нуждаются.
Чирек отряхнул его и приглушенно заметил:
— Ты можешь встать? Не стоит выдавать свою слабость.
С помощью священника Рэнд поднялся. Он подошел к стулу, и Дорея потянулась к нему. Снаружи было тихо и спокойно, ветер не залетал в отверстие крыши, хотя иногда оттуда падали капли дождя. Буря утихла.
— Я могла уничтожить нас обоих, — произнесла прорицательница. — И до сих пор могу, несмотря на то, что ты показал. Помоги мне.
Рэнд не мог смотреть на ее полускрытое повязкой лицо, не мог принять то, что открылось ему о себе. Никогда больше он не сможет доверять ни Палатону, ни кому-нибудь другому, зная, что таится в их душе. Он чувствовал боль, рану, которую ничем не исцелить. Но он шагнул к До рее, зная, что мог бы помочь ей.
Она взяла его руку и вложила ее в руку ближайшего чоя.
— Преобрази его, — попросила она.
Он не знал, чья это сила — его или Палатона. Он представлял, как пользоваться ею — если только мог. Но он не имел ни малейшего представления о том, что случилось с Дореей и Чиреком, и сейчас из него ничего не истекало.
Рука чоя спокойно лежала в его руке, чоя смотрел на него широко открытыми, пугливыми глазами — почти старик, с белыми прядями в темных волосах. Он внезапно крикнул:
— Я ничего не чувствую!
Даже без бахдара Рэнд понял, что ощущает стоящий напротив него чоя — его горло стискивали страх и отвращение. Рэнд отшатнулся и сжался.
Чоя вытянул руку, повторяя:
— Ничего! Ничего!
Через щель в двери были видны чоя, заполняющие улицу. Они приближались все ближе, просачивались в дом, выкрикивая: «Прорицательница! Прорицательница!» К этим крикам примешивались другие: «Инопланетянин! Чужак!»
Его бахдар тревожно мигнул. Чирек пробился к нему и встал рядом.
— Делай что-нибудь или давай побыстрее уходить отсюда.
— Не могу, — шок появился с запозданием. У Рэнда застучали зубы, он чувствовал, как дрожит каждый сустав его тела. Несмотря на теплый воздух и пар, валящий от его одежды, его знобило, морозило до мозга костей.
Он подвел их — ее и себя.
— Давай же, — приказал Чирек, предчувствуя беду.
Рэнд шагнул назад.
— Преображение! Она обещала Преображение!
— Который? — закричала костлявая чоя, пробиваясь к нему. — Который тут Вестник?
Рэнд поднял руки, чтобы защититься от нее, и в нем начала нарастать сила. Чоя повернулась и с ненавистью уставилась на него выцветшими серо-зелеными глазами. Они столкнулись.
Она отступила с криком.
— Что со мной стало?
Чирек взглянул на Рэнда.
— Сила отзывается на силу, — произнес он. — Только на силу.
Рэнд взглянул на свои руки — под кожей плясала голубоватая сеть нервов. Чоя потянулся и схватил его за руки, крепко и отчаянно. Рэнд изумился этому неожиданному действию. Их глаза встретились, но прежде чем чоя смог моргнуть, он повалился на колени и закричал от радости, отстраняясь от Рэнда.
Бахдар нарастал в нем, как прилив. Рэнд начал пробиваться через толпу, прижимаясь к тем, кто хотел коснуться его, чувствуя, как выливается нечто, находящееся в нем, и открывает спрятанный в них бахдар. Он работал яростно, зная, что сила бывает не всегда, что она достигнет пика и исчезнет, успокоится, и пытался коснуться всех, до кого только мог дотянуться. Он метался по тесному дому, молясь, чтобы Чирек и прорицательница как-нибудь удержали его от губительных действий.
Прежде, чем он обессиленно упал на колени, пол комнаты заполнился телами тех, кого он коснулся. Вокруг стояли стоны и крики, чоя прижимались друг к другу, будто спасаясь от ужасной гибели. Чирек осторожно уложил его на пол у порога, и Рэнд увидел, что наступила ночь. Весь дом был забит Преображенными.
— Я сделал все, что мог, — хрипло пробормотал Рэнд, ощущая, как ноют исцарапанные в кровь руки.
— Завтра, — объявил Чирек, — мы сделаем больше!
Над Мерлоном быстро садилось солнце, горные пики скрывали его из виду. Когда Палатон вышел из храма, уже похолодало. Глава общины оставил его, ничего не сказав, не подав ему ни единой мысли. Он мог бы побродить по округе, разыскивая Огненный дом или его останки, но это не принесло бы ничего, кроме сожалений. Если здесь и есть потомки Огненного дома, они тщательно скрывают свое происхождение. Он ничего не добьется, расспрашивая чоя, неважно, чем он будет объяснять свое любопытство. Разгадку можно найти либо прислушиваясь к непонятным словам, либо обследуя округу, но ее можно и совсем не найти.
Следующий день он провел в колонии, надеясь найти какие-нибудь сведения о матери, некогда живущей здесь, и о ее любовнике, но вскоре пришло время возвращаться в Чаролон. Его внимания требовали Рэнд и школа Голубой Гряды. Он не мог позволить себе так долго впустую тратить время.
Он запахнулся в куртку, думая, что напрасно не взял теплый костюм. Будь у него сила, она помогла бы согреться. Его дыхание превращалось в туман и быстро рассеивалось в холодном воздухе. Он спешил к дому Гонри, уже ощущая его тепло, но вдруг остановился — его внимание привлекло одно из строений.
Это был не единственный дом на улице, но стоял на отшибе, у подножия ближайшего пика, и если взглянуть на него на рассвете, он показался бы таким, каким видела его Треза — одиноким, гордым. Возвышающимся над другими домами.
Позади послышался хруст гравия. Тяжело дыша, к Палатону приблизилась Бака. Она чуть не пыхтела от напряжения.
— Узнаешь? — спросила она.
— Я видел его в музее.
— Мы называем его Огненным домом, — пояснила чоя, не глядя на Палатона и даже не замечая, что тот едва не подпрыгнул на месте.
— Что?
— О, она была невероятно талантлива, эта чоя. Она изобразила его на фоне рассветного солнца, и казалось, что дом поднимается из пламени, охваченный золотисто-розовым светом, — Бака закашлялась и плотнее обхватила свое тощее тело руками. — Встаньте пораньше и взгляните на него еще раз — вы тоже поймете, что это талант. Она обладала редкими способностями. Мы рады думать, что даже краткого пребывания с нами ей хватило, чтобы найти свой путь.
— А утренняя звезда? Над домом появляется звезда?
— Да, но завтра ее будет трудно разглядеть — в это время года она исчезает немного раньше. Лучше всего ее видно весной. Мы привыкли называть так нашу Трезу — Утренняя звезда.
