Происхождение - Леки Энн (версия книг txt) 📗
— Потому что он рядом с палатой Ассамблеи.
— Правильно. То есть их планы не изменились, вот что я хочу сказать.
Гарал нахмурилось.
— Понимаешь? — продолжила Ингрей. — Что хранится в ларии? Хвайские раритеты. «Отказ от дальнейших обязательств перед Тиром», который провозглашает существование Хвай и определяет его таким, какой он есть. А что находится в палате Первой ассамблеи, даже если там нет представителей?
— О! — воскликнуло Гарал, которое наконец–то начало понимать.
— Колокол Ассамблеи.
На самом деле Колокол представлял собой огромную керамическую чашу, она появилась в те времена, когда Первая ассамблея была еще единственной и только начала собираться и обсуждать вопрос, что хвайцы больше ничего не должны Тиру. Все хвайцы знали, что когда–то чашу использовали для засолки капусты, пока однажды звук, раздавшийся от удара ложки о край посудины, не возвестил об официальном начале работы Ассамблеи.
— Ингрей, это всего лишь наши раритеты. Омкемцам нет до них дела.
— А как по–твоему, что искала Зат в заповеднике? Я знаю, ты говорило, что люди, не живущие в Хвай, смеются над нашими раритетами, для них они ничего не значат. Они ценны лишь для нас. По закону Первая ассамблея не может собираться без Колокола. Это, конечно, не то же самое, что контроль над членами Ассамблеи, но уже кое–что. Омкемцы увязли в ситуации и не отступятся. Они захотят удержать в своих руках хоть что–то.
— «Отказ» — несомненная подделка, — сказало Гарал. — И ты это знаешь. А Колокол Ассамблеи… Он относится к тому самому периоду, и да, первые заседания Ассамблеи проходили в небольших временных помещениях, так что я не удивлюсь, если кто–то постучал ложкой по чаше, чтобы призвать всех к порядку. Но, Ингрей, ты когда–нибудь видела другую посуду для квашения капусты, кроме Колокола?
— Нет. Но какая…
— Они выглядят совсем по–другому, — сказало Гарал. — У большинства из них ровные стенки, и верхняя часть обычно уже, чем сама посудина. Смысл в том, что капусту надо плотно закрывать, потому что при доступе воздуха она правильно не заквасится. В общем, то ли всю историю про квашеную капусту просто придумали, то ли Колокол Ассамблеи ненастоящий.
— Но ведь теперь он используется как Колокол Ассамблеи. Возможно, что–то случилось с тем самым, настоящим колоколом, и его заменили. То же и с «Отказом от обязательств». Если с ним что–то случится, это не будет означать, будто Хвай больше не существует. Омкемцы пришли сюда не для того, чтобы уничтожить нас, они не собираются нас захватывать. Они просто хотят вынудить Первую ассамблею сделать то, что им нужно. И если они отберут у нас символы Ассамблеи…
— То, что считает символами большинство хвайцев, — догадалось Гарал. — Теперь понимаю, что ты имеешь в виду. Но что изменится, если ты будешь там?
Ингрей набрала побольше воздуха.
— А то… Что, может, нам удастся все это выкрасть.
— Нам? — спросило Гарал, как обычно, ровным голосом, но Ингрей показалось, что она услышала горькие нотки. — Ты забыла, что я — Гек.
— Не забыла. Просто подумала, что ты могло бы дать мне дельный совет. Или предложить что–нибудь.
— А еще ты забыла, что я ничего не крало. — Гарал с отвращением оттолкнуло от себя миску с лапшой.
— Нет, я это помню. Но ты знакомо с грабителями, так ведь? Ты говорило, что занималось подделками. Самая искусная ложь всегда основывается на правде. Может, ты рассказывало и не о себе, но о каком–то реальном человеке. Возможно, ты встретилось с ним в «Милосердном устранении», а потом опознало его работу в нашем доме. Может, ты само и не подделывало раритеты, но многое об этом знаешь. Ты само ничего не крало, но можешь дать мне совет. Это не будет считаться нарушением соглашения, ведь мы просто болтаем за завтраком.
Она взяла чашку, которую поставило перед ней Гарал, и отпила немного. Скривилась, распробовав тепловатую соленую воду.
— Фу, гадость! Это и есть пойк?
— Я же сказало, к его вкусу надо привыкнуть. Да, ты права, я многое узнало в «Милосердном устранении», но все это тебе не поможет. Такая кража, в какой меня обвинили и которую ты думаешь провернуть, по большей части совершается лишь при наличии превосходящей физической силы. Наши силовики уже сделали бы это, если б считали, что такой план может сработать, так что тебе не нужны мои советы. А если сила не применяется, то обычно кражу совершает тот, кто имеет прямой доступ к раритетам, — добровольно либо из–за того, что на него оказали давление. Все совсем не так, как в развлекательных шоу, где используются древние инопланетные артефакты, отключающие сигнализацию, или еще какие- нибудь хитроумные планы. — Гарал хлебнуло пойка и скривилось. — Иногда, конечно, и планы разрабатываются, но чаще всего что–то идет не так, и преступники попадаются.
— Тогда мне такой план не нужен. — Ингрей постаралась сказать это как можно более спокойным голосом. Ей нужен был такой план. И помощь Тира или кого угодно. — Хочу, чтобы сработало. А если у меня и не получится, то надо хотя бы освободить маму и детей.
— А что недя Лак думает об этом?
— Ты шутишь? — Ингрей попыталась выудить лапшу пальцами. — Я ему ничего не говорила. Оно, скорее всего, скажет, чтобы я ничего не делала.
— Чем больше узнаю твое недю, тем больше оно мне нравится.
— Если бы я все время советовалась с недей Лак, ты до сих пор сидело бы в «Милосердном устранении», — заметила Ингрей. Она сунула холодную размокшую лапшу в рот и тут же пожалела. Вкус был просто отвратительным, но Ингрей заставила себя прожевать ее и проглотить. — Рада, что тебе удалось оттуда выбраться.
Гарал вздохнуло и прикрыло глаза.
— Ты же все равно поступишь по–своему?
— Да, — сказала Ингрей, мучительно желая, чтобы она хоть наполовину была так же уверена в себе. — Сделаю!
Глава 16
Оказалось, что достаточно лишь назвать свое имя, чтобы обер–капитан Утури из Службы обороны системы Хвай обратила на Ингрей внимание. Обер- капитан встретилась с ней в небольшой комнате, затерявшейся где–то в закоулках станции. Коренастая Утури в золотисто–голубой форме производила впечатление, даже несмотря на невысокий рост, особенно эффектно она выглядела на фоне скучных бежевых стен и жестких пластиковых столов и стульев.
— Ни за что! — сказала она, когда Ингрей объяснила свои намерения. — Мы стараемся оградить гражданских от опасности, вместо того чтобы посылать их туда. И если совсем честно, то я согласилась встретиться с вами лишь потому, что мое начальство не желает расстраивать вашу мать. Лично я прекрасно понимаю, что вы сейчас чувствуете, но, если вы хотите, чтобы жизни заложников ничто не угрожало, перестаньте тратить мое время впустую и позвольте мне исполнить мои обязанности. — После паузы она добавила: — При всем моем уважении, мисс.
— Но обер–капитан…
— Нет, — спокойно сказала обер–капитан Утури тоном, не терпящим возражений. — Я встретилась с вами. Выслушала вашу просьбу и дала отрицательный ответ. Вы немедленно отправитесь в ближайшее укрытие для гражданских и там будете ожидать окончания операции. Если я еще раз увижу вас, то арестую, для меня не имеет значения, кто ваша мать. Я понятно объяснила?
Слезы душили Ингрей. Но она не расплачется. Ни за что!
— Да, мадам.
— Хорошо, — сказала обер–капитан Утури и покинула комнату.
Спустя пару секунд вошел солдат.
— Я буду сопровождать вас в укрытие, мисс.
Ингрей больше не могла сдерживать слез. У нее ничего не вышло, все, что ей остается, — это сидеть в укрытии с незнакомыми людьми и ждать, чем завершится операция.
— А можно… — Она шмыгнула носом и утерла глаза. — Можно мне сначала в туалет?
— Я должен сопроводить вас прямо в укрытие, — сказал он. — Это приказ обер–капитана.
— Знаю. Но мне нужно умыться. И… вы же понимаете.
— Дверь в туалет прямо за вашей спиной, мисс. Я вас здесь подожду.
В туалете было очень мало места. Ингрей закрыла дверь. Высморкалась и помыла руки. Потом плеснула воды на лицо. Ей придется пройти в укрытие и ждать там. Другого выбора нет. Она сделала все, что смогла.
