За право летать - Лазарчук Андрей Геннадьевич (книги бесплатно без онлайн txt) 📗
Сейчас она сидела съежившись за дребезжащим и пыхтящим компрессором – по ту сторону кто-то настороженно ходил, и она считала эти шаги, чтобы не потерять контроль над собой. Но искали не её – и, кажется, даже не искали, а просто очень нервничали. Из-за какой-то пропавшей мертвой кошки…
Оставалось совсем чуть-чуть: два этажа вверх, по коридору и…
И все.
Она уже знала, где есть охрана и как её проскочить – на обратном пути.
Обратный путь будет много короче…
Адаму было очень трудно произнести это, но он все-таки справился.
– Знаете, вы идиот.
И тяжело выдохнул, вытерев со лба мгновенно выступивший пот.
– Знаю, – грустно ответил Барс.
Глаза у него собачьи, вдруг подумал Адам, вглядываясь в пляшущий под тяжелыми струями асфальт. Вот вам и обещанный потоп… Хотелось ехать быстрее, но машина не соглашалась.
– Что все-таки произошло наверху? Почему они отвалили? – спросил он.
– Было применено незаконное оружие, – после довольно долгой паузы сказал Барс. И пока он молчал, Адам слышал, как на заднем сиденье сопит Санька и неестественно ровно дышит Игорь, охранник – теперь, до отмены приказа, неизбежный спутник. Еще двое охранников и оперативная машина остались при Вите. – Вернее, мы продемонстрировали, что оно у нас есть и мы готовы его пустить в дело. Теперь нужно ждать парламентеров… Если бы я знал, что это будет сделано, то отложил бы исполнение своего проекта, чтобы куда тщательнее его подготовить. Вернее, свой блеф. Но, как это у вас говорят: торопливость сгубила кошку?
– Кошку сгубило любопытство, – равнодушно сказал Адам. – А торопливость нужна при ловле блох. Точнее, спешка… Так. Черт с ней, с филологией… Что значит – незаконное?
– Разрушающее генофонд. Не этот единичный взрыв, разумеется, а массовое применение.
– И вы готовы его массово применить?
– Нам нечего применять. Был единственный заряд. Имперцы могут докопаться до этого факта, и тогда… При согласованных действиях мои люди могли бы стать вторым сдерживающим рубежом… Сейчас, похоже, у нас не остается ни одного.
– В общем, я понимаю так: имперцы больше боятся потерь среди землян, чем среди своих. Я прав?
– Можно сформулировать и так. Хотя земляне их интересуют только как ресурс. Можно сказать, биомасса.
– А вы? – спросил Санька.
– Мы несем потери наравне с вами… – В голосе Барса было что-то, царапнувшее Адама, но что именно, он вначале не уловил. – Невосполнимые потери, – тихо договорил Барс.
– А мы, значит… – хрипло проговорил Санька. – Мы – восполнимые? Да?
Барс помолчал.
– Я понимаю, вам тяжело это слышать. Но объективно это действительно так.
…Марцалы были искусственно созданы в период расцвета Империи и предназначены для того, чтобы как можно лучше справляться с ролью представителей императорского дома на каждой колонизированной планете: рафинированный правящий класс. Особенностями их расового модификата были молодость и привлекательность на протяжении всей жизни, способность абсолютно располагать к себе, убеждать в своей правоте и непогрешимости, в том, что марцал, представитель имперского дома – идеален во всем. Чтобы предупредить сепаратизм отдельных планет и зарождение самостоятельных династий, в генотип расы марцалов была встроена «генетическая бомба», запускаемая по правилу мертвой руки – отсутствием поддерживающего сигнала. Сигналом же был аналог земного миропомазания: специфическим эфирным маслом, получаемым из плодов эндемического кустарника Спа, который рос исключительно в долине, где располагался императорский дворец.
Совсем незадолго до вселенского катаклизма, разрушившего первую Империю, на центральных планетах произошло что-то вроде революции, и почти всех марцалов «в двадцать четыре часа» захреначили на самый край галактики и высадили на вполне приличную, но совершенно необитаемую планету. Убить их почему-то не убили – то ли не полагалось по закону, то ли просто рука не поднялась, – но в общем-то выходило, что к тому времени, когда – и если – они сумеют выцарапаться из стадии робинзонады в развивающееся общество, включится «бомба» и начнется обратный отсчет.
Отсчет поколений.
Очень долго марцалы справлялись. Оказалось, что каким-то чудом кто-то вывез то ли семена, то ли жизнеспособные побеги Спа, и с огромным трудом была воссоздана маленькая тайная плантация, дававшая необходимый агент, ингибировавший «бомбу». Кое-какая техника на планете имелась, а когда произошел катаклизм и «надзор за ссыльными» прекратился, началось медленное развитие…
Марцалы заново создали все, включая звездные корабли.
Они издали наблюдали неуклюжее становление новой Империи, не испытывая ни ностальгии, ни ненависти, ни малейшего желания вернуться. Но однажды произошло непоправимое: погибла плантация кустарника. И бомба сработала – женщин с каждым поколением стало рождаться все меньше и меньше.
Марцалы вынуждены были появиться в пространстве Империи, колонизировав две малоценные планеты, – им до зарезу нужен был Спа. Империя сохраняла собственную плантацию, поскольку продолжала использовать потомков марцалов-ренегатов в качестве менеджеров высшего звена. Эта современная изнеженная имперская элита, понимая, что прошедшие огонь и воду изгнанники неизбежно вытеснят её, ответила на просьбу категорическим отказом. И после многих попыток добиться своего легальными, полулегальными, криминальными и даже откровенно военными способами, марцалы пошли на крупномасштабный шантаж.
Они взяли под свой контроль Землю – одну из трех оставшихся в пространстве Империи планет-резервуаров. Без перманентной подкачки «чистого», не затронутого модификациями генного материала. Империя существовать не могла.
Марцалам было из чего выбирать – все козыри сошлись у них на руках. Они могли сделать Землю непригодной для жизни, могли искалечить генофонд с помощью радиации, могли, наконец, подсуетиться и заразить генофонд землян собственной генетической бомбой. Впрочем, у последней идеи было очень много противников. Большинство марцалов истово верили в собственное превосходство над всеми (а тысячи лет жизни в ссылке сделали эту веру почти фанатической) – и скрещиваться с аборигенами считали ниже своего достоинства.
Но главное – терять им было уже нечего. Они жили дольше землян, дольше большинства рас Империи, но при всей исключительной продолжительности их жизни на решение проблем своей расы у них оставалось только одно поколение. Нынешнее. В нем ещё встречались женщины, способные к деторождению. Одна – примерно на сорок пять мужчин. Ни у одной из них не родилось ни единой девочки…
Какие свойства расы унаследуют земные полукровки и в каких отношениях окажутся они с чистокровными марцалами, никто пока не знал, хотя в теориях недостатка не было. Барс, например, был уверен, что для запуска обратного хода генетического механизма время уже необратимо, фатально упущено. И единственное, что остается марцалам, – это просто построить себе дом на этой планете и передать имя потомкам-полукровкам. Возможно, марцалы второго издания будут счастливее первых…
– Если вы нам, конечно, разрешите, – добавил он, обращаясь к Адаму.
Адам, сжав зубы и вцепившись в руль, гнал «субарик» по окружной дороге к развязке с Пулковским шоссе. Дождь, кажется, стал чуть тише, но все равно – семьдесят в час для «концепта» – это не скорость, это ползанье и ерзанье…
– А то вы нас будете спрашивать, – огрызнулся он.
– Очень может быть, что – да, будем.
– Могу себе представить этот референдум… с вашими… фокусами… или чем вы нас обрабатываете? Тоже летучие масла? Или телепатия?
– Ничем, Адам. Можете верить, можете не верить – но ничем.
– Тогда почему я тебе в морду дать не могу?! – И тут же снова накатила тошнотная потная слабость. Хватит откровенностей, подумал Адам, так и в кювет недолго…
– Можете. Только не хотите. Мы ведь не стараемся вас обработать, как вы выразились, – я имею в виду, сознательно не стараемся. Это врожденная способность, такая же, как способность дышать – вызывать симпатию собеседника, пробуждать в нем этакое созвучие себе… вы как бы попадаете в такт дыханию, в тон голосу, вы делаете то, что другому приятно – в мелочах, в каких-то самых незаметных проявлениях. Вы ведь обратили внимание, наверное, – мы стараемся держаться на дистанции от землян…
