Из другого теста (СИ) - Сергеева Александра (книги бесплатно TXT) 📗
— Я хочу быть с тобой этой ночью. Разве ты этого не хочешь?
— Хочу, — хрипло выдавил он из себя, поневоле крепче сжимая руки.
Второй поцелуй Ари вышиб из него дух.
— Почему ты против нашей близости? — прямо в лоб засветила та неудобным вопросом.
— Я не против, — буркнул Риг.
Вступил на центральную улицу и направился к хозяйскому дому.
— Тогда почему мы идём не туда?
— Не туда? — опешил он, и встал столбом.
— Ты хочешь быть со мной в доме Наруги? — удивилась Акери.
— Ни за что! — выпалил Риг и только тут сообразил, куда продолжает машинально шагать.
— Когда мы пойдём к тебе? — завозилась девушка, показывая, что её пора выпустить на свободу.
Вконец обалдев, он поставил её на землю. А потом навис над хрупкой Ари, касаясь крутым лбищем её высокого чистого лба.
— Ты делаешь не то, что хочешь, — пояснила она чуть нетерпеливо. — Но, я бы не хотела стоять тут и говорить об этом. Да ещё и рядом с домом Наруги. Ты сказал, что готов взять меня прямо сейчас. Давай поскорей уйдём отсюда, — задёргала она его за лапу своими ручонками.
Риг молча развернулся и пошагал за ней обратно к лестнице, не желая и думать, кого он сейчас может встретить в собственном доме. Приноравливаясь к семенящим шажкам Акери, он ничего не видел вокруг. Им всецело завладела одна мысль: только бы не помешали.
Опершись на руку, он разглядывал застывшее белой маской лицо спящей девушки. Берры не умеют спать, лишь подрёмывают. А это создание — такой же, в принципе, мутант — прямо-таки дрыхнет мёртвым сном. Даже дыхание больше угадываешь, нежели слышишь или ощущаешь. Грудь почти не поднимается. А под белоснежной матовой кожей не различить голубоватых сосудов с кровью — странное существо. Он не слишком-то осторожничал, крутя её из стороны в сторону. Изучал каждую линию худого, но ладного и чересчур гибкого тела, будто созданного плавать. Или вообще ползать змеей. Разглядывал лицо с высокими скулами, тонким носом и острым подбородком над длинной тонкой, но сильной шеей. Красива Ари или нет — так сразу и не скажешь. Она чужая. Непохожа на людей, с их рельефными фигурами — больше напоминает бледного червяка. Зато уж одно-то Риг мог сказать точно: ни разу в жизни при сращивании со зверем он не испытывал такого слияния, как этой ночью с женщиной. Ни со своими дублями, ни с прочими тварями.
Под его пальцами оживала каждая пядь белой кожи, источая тончайшую вибрацию, что впивалась в его тело. И оно сотрясалось от разбегающихся волн знойного возбуждения. Риг ощущал не только отклики тела Ари, но и затмевающую всякую рассудочность жажду её требовательной души. Та беспощадно высасывала из него и силы, и любые некстати зарождающиеся мысли. Даже сращивание со зверем не превращало оборотня в такого же зверя, всего лишь обостряя собственные животные свойства человеческого существа. Когда же он овладевал Ари, оборотень в нём, пройдя некое обращение, исчезал под напором самого настоящего зверя. И для него уже не существовало ничего, кроме подруги и жажды обладания ею любой ценой.
Совершенно новый, ни с чем несравнимый опыт — Риг не мог бы с уверенностью признаться самому себе, что получил лишь удовольствие. Может, ему мешало это страстное желание каждого берра во всём, где получится, оставаться человеком? И нынче ночью его покоробило внезапное болезненное низвержение в животное бездушное состояние? Враз с этим не разобраться. И он ещё долго будет ломать голову над природой слияния двух разных, но одинаковых оборотней. Сейчас же ему понятна одна единственная вещь: он это испытал, и ни за что от этого не откажется. За это он станет драться, какая бы сила не покусилась на принадлежащее ему и только ему. Думать о том, что подобной силой может оказаться собственная стая, было страшно, а потому совершенно не хотелось. Риг и не думал, размышляя лишь о ближайшем будущем.
Ведь ему предстояло отправиться к месту его перерождения, как это называла Ари. Туда, где он когда-то давно умер, вспоминая об этом так, будто всё случилось вчера. Туда, где он очнулся, с первой секунды, с первого вздоха ощутив собственную чужеродность. А ощутив, первым делом смирился, что его наставники и друзья по академии убьют отвратительного перерожденца. Раздавят без всякой жалости, с отвращением к монстру, в которого он превратился. Да, он пойдёт туда, в котловину, хотя никакой тяги нынче не чувствовал. Акери не требовала, но её просьба звучала, как приказ самой сущности оборотня. Выйти же из повиновения этой силе не смог бы ни один берр.
Тут память весьма кстати подсказала, что старый вожак намеревался послать его на дальний рудник. В башке тревожно завыл непривычный вопрос: как нарушить законы стаи, предписывающие ему повиноваться вожаку? Просить Нутбера в этот раз заменить его на руднике? Договориться с братьями в обход старика? Чертовски не хотелось оставлять Акери так надолго. Она… Она же… Эти наносные человеческие мыслишки канули, не успев, как следует зацепиться в мозгу. Нет! Берры не лгут друг другу. Они слишком одиноки, чтобы заводить в стае прежние человеческие порядки. Остаться без стаи — верный путь к гибели! Тут и дубль не поможет, коли у его партнёра с башкой нелады. Берр не погибает в одиночку — утягивает за собой того, кому и в голову не придёт спастись без него. Такова уж у них с дублем общая природа. И выйти из игры не получится ни у одного из двоих.
было со стариной Фроди, что служил под рукой майора Нута. Он погиб на тридцать четвёртом году их жизни здесь. Его дубль лёг рядом с тем местом, где порвали верблюда, в котором находился Фробер, и больше не встал. Как не старались его подбодрить, через три дня Дубль-Фро умер, всерьёз растревожив остальных медведей. Да и беррам досталось. За полгода до этого у Фроди родился Локи. Малыш Локбер не прожил и года, как остался круглым сиротой. И никакие заботы стаи не заменили ему ни умершей матери, ни погибшего отца. Да что там говорить! Их слишком мало, чтобы потеря даже одного не наносила по стае чудовищного удара. Может, потому Эйбер и решился родить сына.
Просыпалась Ари тоже не без вывертов. Внезапно распахнула вполне живенькие глазёнки и так подскочила со шкур, будто присела туда лишь на минутку.
— Ты чем-то озабочен, — с полной уверенностью заявила она, едва глянув на него.
Не дождавшись ответа, подошла к широкой бадье. Принялась полоскаться в холодной воде, окуная голову, чуть ли не до макушки. Оборотни могли себе это позволить — с их странных, будто чем-то пропитанных волос вода скатывалась без помех.
— Сейчас ты пойдешь к себе. Тебе лучше быть подальше, когда я оспорю приказ Нутбера, — твёрдо, как о деле решенном, объявил Риг.
И потянулся. Он же не дерево, как некоторые, а зверь — его тело требовало этой непременной процедуры.
— У нас получится его убедить, — со всей уверенностью заявила Акери.
— Ты не можешь…
— Могу, — мягко возразила она. — И должна. Если бы не наша близость, я ушла бы к месту перерождения в одиночку. Но теперь я не могу что-то делать без твоего одобрения. Это неправильно. А идти туда очень правильно. Так надо. И ты чувствуешь, что я права.
— Нутбер будет не в восторге, — попытался, было, побрюзжать Ригбер, да не тут-то было.
— Я сама ему скажу. У вожака нет причин мне отказывать. Он обязательно поймёт, что так надо. А когда мы пойдем к месту перерождения? — как о деле решённом, осведомилась Ари.
Её кожа быстро впитывала капельки воды, как у самого обычного берра. Никаких различий, кроме деторождения. Если, конечно нет других, на которые малышка так упорно намекает. Ригбер уловил, но не распознал таинственную интонацию в её невозмутимости. Он подскочил, в один прыжок оказавшись рядом с провалившейся в себя девушкой. Та не вздрогнула и даже не посмотрела на него. Просто закинула руки на его плечи и уткнулась слепым взглядом в широкую грудь.
— На твоём острове вы иногда заходите в круг столбов? Я правильно понял?
— Заходим.
— Зачем?
— Чтобы быть, — почти равнодушно бросила Ари. — Вот вы можете быть только на этой планете. Если тебя оторвать от неё, ты развоплотишься. Очень неудобно для жизни. А меня увезли с Кунитаоши, но я осталась собой. В мире людей всё сообразно и целесообразно. Такие, как мы, уже не являемся его порождением…
