Девушка и звездолёт (СИ) - Владимиров Николай (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
И, наконец, четвёртый член семьи, черноволосая кудрявая девочка лет четырёх с веснушками и носиком-кнопкой. Девочка носила короткое платье и носочки с сандаликами. В руках у неё был плюшевый японский медвежонок-панда. Видно было, как этот медвежонок ей нравится — однажды взяв на руки, девочка не расставалась с ним ни на секунду. Сидеть вместе со всеми ей было откровенно скучно — стоило красивой даме и высокому старику отвлечься, соскочившая с табурета девочка подбежала к Вадиму.
— Здравствуй! — наклонился тот к неожиданной гостье.
— Здравствуйте, дяденька! — ответила девочка. — А вы тоже в Японии были?
— Да, был, — согласился Вадим. — Как ты догадалась?
— А у вас на галстуке японский значок, — объяснила девочка.
Вадим опустил глаза. В галстуке у него и в самом деле поблёскивала булавка с алым лучистым солнцем на белом фоне. Обернувшись, Вадим коротко кивнул сидевшим за соседним столиком Олегу и Сергею Волкову, бывшему офицеру-спецназовцу, ныне его личному телохранителю. Те специально устроились в стороне, зная, что шеф не любит, когда смотрят в его тарелку.
— А твои родители тоже были в Японии? — спросил Вадим.
— Не-а, только дедушка, — мотнула головой девочка. — Дяденька! А ты там моего папу не видел?
— Не знаю, — честно ответил Вадим. — А кто твой папа? Кстати, твоя мама и дедушка, наверное, волнуются. Разве можно без спросу убегать и подходить к незнакомым людям…
Взяв девочку за руку, Вадим подвёл её к соседнему столику. Рассматривавшая на планшете фотографии семья ничего не заметила.
— Простите! — нарочно громко сказал Вадим. — Ваша принцесса-озорница убежала сегодня несколько далековато…
— Ой! — воскликнула темноволосая девушка. — Вы знаете Кага-но Тиё?..
Говорила она по-японски не очень уверенно, порой делая паузу в поисках нужного слова. Услышав про Кага-но Тиё, Вадим, лишь выругался про себя.
— Да, я знаю это стихотворение, девушка-госпожа, — ответил он. — Извините, я вовсе не то хотел сказать… В своё оправдание отмечу, что я сказал «принцесса-озорница», а не «охотница за стрекозами»…
— Химэ… — девушка густо покраснела, несмотря на загар. — Ой, я так не могу. Вы, наверное, много лет жили в Японии, а я… Понимаете, я всего лишь студентка…
— Вы говорите не так уж плохо, — возразил Вадим. — В вашей речи есть свойственная иностранцам неправильность. Но, поскольку для японцев всякий, кто не японец, является чужаком, большой беды в этом нет. Кстати, сам я в Японии бываю лишь изредка, проездами…
— Вы бизнесмен? — вежливо поинтересовалась красивая дама.
— Немного, — согласился Вадим. — А ещё я немного путешественник. Я, действительно, недавно вернулся из Японии. В скором времени мне предстоит ещё одно путешествие. Вот я и решил, пока есть возможность, немного прогуляться по родному городу…
«А заодно кое с кем встретиться, — добавил он про себя. — Но об этом ещё кое-кому не следует знать. Как и о том, что сегодня вечером я отбываю в Санкт-Петербург».
В дороге легко знакомятся, а потому очень скоро Вадим знал об этой семье всё. Знал, что высокого курносого старика зовут Глеб Георгиевич, что несмотря на свои семьдесят лет, он ведущий инженер в одном из московских НИИ. Знал, что красивую даму зовут Нелли Глебовна, и что старику она приходится младшей дочерью. В Японию он ездил к живущему и работающему там зятю, мужу другой дочери, историку, специалисту по древней металлургии. И что смуглую девушку, старшую внучку Нину, студентку института иностранных языков, он взял с собой в качестве переводчицы.
Так же выяснилось, что из токийского «Нарита» они летели одним рейсом — только Вадим наверху, а Глеб Георгиевич с внучкой — эконом-классом. А кудрявая черноволосая девочка с игрушечной пандой приходится Глебу Георгиевичу самой младшей внучкой Машей.
— И не говорите, Вадим, озорница страшная, — жаловалась Нелли Глебовна, выслушав перевод. — Разве что по деревьям не лазает. В подполе под домом как-то спряталась. Мы с Борисом, это ещё один наш зять, и с бабой Анютой, эта наша тётя, уж искали её, уж искали… А это она, оказывается, в прятки играла. А уж когда она кошку в постель затащила…
— Как вам понравилась Япония, Глеб Георгиевич? — спросил Вадим.
По опыту он знал, что человек, впервые оказавшийся в стране восходящего солнца, не устаёт ахать и восхищаться. Марико Львовна Ионесян, второй вице-президент Компании и вовсе считала, что японцы давно уже живут не в XXI, а в XXXI веке. А зять Глеба Георгиевича работал не где-нибудь, а в Камакура, старой японской столице, в шестидесяти километрах от нынешнего Токио.
— Плохо! — неожиданно резко ответил Глеб Георгиевич. — Вы представить себе не можете, молодой человек, насколько всё плохо.
Вадим удивился. Бывало, его знакомые поругивали японцев за волокиту и страсть к мелочному этикету с церемониями. Но чтобы вот так, отмести всё с порога…
— Чем же? — спросил он.
— Тем, что раньше мы все вместе жили, — так же жёстко ответил Глеб Георгиевич. — Пусть бедно и кучно, зато дружно. А теперь? Всяк по разным углам норовит. Зять с дочерью в Японии, сын и того дальше, в Америке, на Аляске…
«Старый большевик», — догадался Вадим. Всё было ясно, и следовало вежливо откланяться и уйти. Вот только «смуглая леди сонетов». Девушка была очаровательна и, судя по лёгкой грустинке во взгляде, не очень-то устроена в личной жизни.
— А что плохого в том, что ваш зять работает в Японии? — с деланной наивностью спросил Вадим. — Многие живут и работают за границей. У вас собственный дом, талантливые и успешные дети. Вам не грозит нищая старость, напротив — Японию увидели собственными глазами, а не в передаче «Клуб Кинопутешествий». Зять ваш, наверное, крупный специалист, если японская сторона сочла необходимым его пригласить. Так что жить и работать ему стоило бы поближе к предмету исследований. Вы согласны со мной, Нина-госпожа?
Последний вопрос, как легко догадаться, Вадим задал по-японски.
— О, да! — так же по-японски ответила Нина. — Я дедушке об этом всё время говорю, только он не слушает…
— Сказать вам страшную ересь, Глеб Георгиевич? — продолжал ободрённый успехом Вадим. — Вот вы говорите: в прежние времена государство о нас заботилось, а теперь каждый должен сам завоёвывать себе место под солнцем. Не спорю, самому решать свои проблемы гораздо труднее. Зато теперь ты точно знаешь, чего на самом деле стоишь…
— Вот оно! — гневно ударил себя по колену Глеб Георгиевич. — Всё меряете по себе, «я» да «я», вся ваше паршивое «ячество», да не менее паршивые импортные тряпки. Вам сколько лет, молодой человек? Тридцать девять? То-то и оно, что настоящий Советский Союз вы не застали. Нет в вас настоящего, советского чувства коллективизма. Всяк врозь норовит…
«Ну да, конечно, — усмехнулся Вадим. — Прожить жизнь в закрытой стране, скучая на партсобраниях и подсчитывая рубли до зарплаты. Милица Матье, великий египтолог, чьими книжками я зачитывался в школе, прекрасно знавшая древнеегипетский язык и письменность, так никогда и не увидела страны, изучению которой посвятила всю жизнь…».
Но, сказать такое вслух, значит, вызвать новую вспышку гнева. Посмотрев на прелестную «смуглую леди сонетов», Вадим осторожно спросил:
— Скажите, Глеб Георгиевич! А если бы вам предложили попробовать ещё раз?
— Как это, ещё раз? — кажется, старик по-настоящему удивился.
— Вы ненавидите современную разобщённую жизнь, ненавидите капитализм и капиталистов, — продолжал Вадим. Старик согласно кивнул. — А, между тем, именно капитализм даёт вам массу возможностей. Вы можете слетать к дочери в Японию, можете своими глазами увидеть Лондон и Париж. Можете купить остров, самолёт, основать Нобелевскую премию. А можете, собрав таких же единомышленников, основать новое социалистическое государство, в котором смогли бы жить и работать так, как вам нравится. Сообща…
«Другое дело, — подумал он про себя. — Что меня в подобное поселение и калачом не заманишь. Если только… — он улыбнулся, потому что это была тайна, которую знал только он. — Немногие согласились бы жить в тоталитарном государстве. Но многие были бы не прочь им управлять».
