Алмазная маска - Мэй Джулиан (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗

Я попытался вразумить его — начал объяснять, что опасно вмешиваться в естественный ход вещей, экспериментировать над гормонами; что подавление потенции может привести к самым серьезным психическим сдвигам. Он только криво ухмылялся — скоро эта усмешка стала знаменита на всю галактику. Что было делать? Размышляя о Марке, я склонен согласиться, что у сына такого отца мозги действительно должны быть набекрень, однако поверить в его врожденное отвращение к сексу я никак не мог.

Когда появится одна-единственная женщина — загадал я, — тогда посмотрим. Тогда Марк, возможно, поймет, что он такой же человек, как и все остальные.

Я дождался… Правда, ждать мне пришлось семнадцать лет.

Марк много рассказывал мне об Орбе — впрочем, так же, как и его брат Люк и сестра Мари. В подростковом возрасте каждому из них довелось побывать в этой столице в качестве — как бы сказать? — пажа при отце или тете Анн. Они исполняли мелкие поручения, там же учились, сдавали зачеты по различным дисциплинам, изучаемым в колледже, ведь сессии Консилиума иной раз затягивались на несколько недель. Самым захватывающим развлечением на этом сказочном планетоиде была возможность посещать и участвовать в различных праздниках, устраиваемых представителями той или иной расы. Всего на Консилиум Орбе было тридцать два отдельных анклава — во время той сессии, когда мне удалось побывать на Орбе, сначала даже сектор лилмиков был открыт для посещения. Также нам удалось принять участие в некоторых заседаниях, на которые допускали публику. Мне особенно запомнилась церемония выборов новых магнатов.

В конце полета большинство пассажиров-оперантов «Скайкомиш-Ривер» собрались на восьми наблюдательных палубах, чтобы не упустить мгновение, когда, прорвав суперповерхностную пленку, звездолет вынырнет в трехмерном пространстве и нашим глазам откроется гигантская космическая станция размерами с небольшую планету, вращающуюся вокруг невиданной редчайшей звезды Телонис. По глупости я решил воздержаться от приема болеутоляющих пилюль — даже не выпил ни капли в ожидании замечательного зрелища. Не дай Бог что-нибудь упустить! Век себе не прощу!.. Старый дуралей!.. В то самое мгновение, когда все собравшиеся на смотровой палубе перед распахнутым в серое, бесформенное, клубящееся бездонье иллюминатором услышали характерное «цанг», потом еще раз — «цанг», что-то или кто-то вонзил мне в темя дюжину цепких острых коготочков и принялся рвать мой разум на мелкие куски. Я едва удержался, чтобы не закричать от боли. Постановка защитного барьера была моей самой сильной ментальной способностью, и я сделал все, чтобы окружающие ничего не заметили. Однако дрожь в руках мне скрыть не удалось, Шиг Морита тронул меня за плечо и участливо спросил:

— Все в порядке, дядя Роги?

Трое его товарищей тоже озабоченно посмотрели в мою сторону.

— Конечно, ребятки, — я принял бравый, независимый вид, — так, легкое недомогание…

— В вашем возрасте надо бы использовать болеутоляющие средства, — заметил Алекс Манион. — Тем более при прорыве суперповерхностной границы… Сразу бы приняли ударную дозу…

Чертов щенок! До сих пор не может простить, что я спал с его матерью!..

— Послушай, Алекс, — сказал я. — Мне всего сто семнадцать лет, я, как и любой другой Ремилард, бессмертен. Понимаешь, я — вечен, в том числе и в смысле здоровья. Так что не надо обращаться со мной, как с баскетбольной корзиной.

Туша Бум-Бума маячила передо мной и загораживала иллюминатор. Я перебрался вперед, чтобы не упустить ни малейшей детали из потрясающей картины, которая вдруг открылась перед нами.

За толстенным кристаллическим стеклом сейчас должна заполыхать самая редкая диковинка нашей галактики — звезда Телонис.

Где же она?

Серое лимбо, разбежавшись цветными разводами, погасло, и за пределами корабля открылся все тот же черный вельвет космоса, утыканный золотистыми, серебряными, голубоватыми, багряными точками. Глубокая торжествующая пустота!.. Никакого светила, никакого планетоида!.. В те годы я вряд ли мог назвать себя опытным путешественником, однако на планетах со смешанным населением Авалоне и Оканагоне мне удалось побывать, а также на Ассавомпсете (сначала ее заселяли выходцы из Северной Америки, потом там тоже все перепуталось). Посетил я и «японский» мир Езо — вот уж чудненькое место. Более живописного мира я не встречал. Атмосфера там была необыкновенно прозрачная, оттого, может, так прекрасны там восходы и закаты. Побывал я и на «французской» планете Блуа. И каждый раз перед глазами пассажиров звездолетов являлось нечто грандиозное, пылающее, раскаленное… Ну, конечно, не совсем раскаленное — ученые Галактического Содружества еще за несколько лет до Вторжения составили каталог пригодных для расселения землян миров. Все они находились в системах, где звезды имели желтый цвет и принадлежали к спектральному классу G2 с нормальной светимостью.

Теперь же не было ничего похожего. Правда, я знал, что Телонис относится к карликам, к какому-то необычному подвиду, но так или иначе это была звезда — значит, мы должны были лицезреть нечто масштабное, впечатляющее, а не тусклый светлячок, чуть побольше других ярких пятнышек, на который указал пальцем Алекс Манион. Насчет других звезд все ясно — они располагались от нас на расстоянии многих световых лет, но эта?! Диковинка-то!.. Чудо природы!..

Когда мои глаза привыкли к темноте и поляризованному свету, пропускаемому стеклом иллюминатора, я увидел, что увеличивающийся на глазах Телонис — это миниатюрная, густо-белая, с желтоватым отливом звезда. Сверкающий пятачок по краю покрыт величаво колыхающейся бахромой багряного и оранжевого цветов. Что-то подобное ворсистой оболочке какого-нибудь земного микроорганизма… Светящаяся двойная корона окружала это карликовое солнце. Внутренний ее обод состоял из искрящихся, жемчужного оттенка лучиков, выходящих из полюсов светила и, словно магнитные линии, сбегавших к экваториальной плоскости, где они соединялись, образуя голубовато-серый, ровно горящий пояс. Еще более впечатляюще выглядела внешняя прозрачная сфера, окружавшая Телонис. Облако прозрачно-зеленоватого, с малиновыми, фиолетовыми и лазурными прожилками замерзшего газа украшало звезду. Я бы сравнил облако с пузырем, в центре которого вращалась яркая точка.

Чем дольше я смотрел на удивительное космическое тело, тем сильнее вид его привораживал взгляд.

— Боже мой! — Шиг Морита выдохнул за моей спиной. — Что бы это могло значить? В системе Тельца ему бы никогда не удалось сотворить что-нибудь подобное…

— Это же не Телец, — возразил Алекс Манион. — Звездочка была окончательно стабилизирована около шести миллионов лет назад. В ту пору она была обычным белым карликом, потом лилмики вмешались в естественный ход вещей. Теперь мы можем воочию наблюдать артефакт…

Я ничего не понял из их разговора, поэтому задал сам собой напрашивающийся вопрос.

— Зачем? — потом подумал и добавил: — И как?

— Очевидно, — ответил Алекс Манион, — чтобы оно стало таким приятным на вид. А то болталось какое-то неуравновешенное чучело, того и гляди, космическую катастрофу устроит… А сейчас любо-дорого поглядеть…

Я укоризненно посмотрел на него.

— А если серьезно?

— Если серьезно, — нахмурился Манион, — никто не знает, как им удалось. Даже крондаки… Мы с Марком сейчас работаем над теорией, однако не хотел бы утомлять вас деталями… Одним словом, возможно, она даст приблизительный ответ на ваш вопрос. Сам по себе Телонис чуть поменьше нашей Земли, а вот радиус внешней газовой сферы — вот той, зеленой, — что-то около пятисот миллионов километров. Консилиум Орб — единственное планетарное тело, вращающееся вокруг него. Некое искусственное спутниковое образование… О, мы почти достигли его северного полюса.

Я напряг глаза и только тогда заметил в сияющей вуали, заполнившей все поле зрения, почти у самого нижнего среза иллюминатора непроглядно-черный кружок. Через какое-то время он превратился в знакомую каждому первоклашке в Галактическом Содружестве сферу. Диаметр ее составлял почти полтысячи километров, по ее поверхности то тут, то там были разбросаны светящиеся пятна. Мы взяли курс на одно из таких пятен, и, когда металлический бок планеты заполнил почти все поле зрения корабельного иллюминатора, до меня наконец дошло, что мы причаливаем во входном шлюзе космопорта, построенного в анклаве землян.