Беглецы из ниоткуда - Михайлов Владимир Дмитриевич (лучшие книги онлайн txt) 📗
Один из многочисленных клиентов отеля, сидевших в разбросанных по холлу креслах, поднес ко рту уголок воротничка своей рубашки и негромко проговорил:
– Визитер убыл.
– Видим. Держим.
После чего говоривший встал и направился в бар. Видимо, его задача здесь была выполнена.
Подлинный же Бромли тем временем спустился по служебной лестнице в полуподвал и вышел из малоприметной дверцы, от которой на уровень улицы выводил узкий пандус. Тут было безлюдно. У тротуара стояла машина. Бромли сел в нее, включил антиграв, поднялся до второго транспортного эшелона и включил автошофер, предварительно набрав на его клавиатуре место назначения.
Следует сказать, что это не был нижний терминал, откуда только и можно было попасть на Большой Космостарт, где в это время «Альдекор» завершал последние приготовления к приему пассажиров.
«Альдекор» был готов стартовать на Мирель. Последние пассажиры занимали места в каютах и, наскоро уложив сумки и чемоданы в багажные амортизаторы, устраивались в противоперегрузочных коконах. Проводница, встречавшая их, делала пометки в списке. Отметила и Бромли. Чуть повернув голову, едва заметно кивнула стоявшему в сторонке, видимо, дожидавшемуся своей очереди пассажиру. Тот поднял свой длинный узкий чемодан и встал в конец небольшой очереди, провожая взглядом удалявшегося по коридору физика.
Видимо, почувствовав на себе внимательный взгляд, Бромли – а вернее, двойник его – на миг обернулся. Пассажир поспешно отвел глаза. Физик спокойно зашагал дальше и вскоре скрылся за дверью салона, откуда вошел в отведенную ему каюту и стал устраиваться точно так же, как делали это все другие.
Когда очередной пассажир двинулся по коридору по направлению к салону, тот, что стоял в конце очереди, извлек из внутреннего кармана пальто коробочку унифона, набрал номер и негромко произнес лишь одно слово:
– Порядок.
После чего в свою очередь отметился в списке и двинулся, чтобы успеть заблаговременно разместиться в своей каюте, вход в которую оказался рядом с дверью, что вела в каюту Бромли.
Погрузка и посадка закончилась, и «Альдекор» без каких-либо происшествий стартовал точно в назначенное время.
Что же касается Бромли подлинного, то профессор-лауреат еще до старта «Альдекора» изменил маршрут, заданный им машине, в которую он сел возле отеля «Академия». Повинуясь новой команде, гравикар покинул второй транспортный эшелон и начал круто набирать высоту, увеличив скорость с таким расчетом, чтобы не зависать перед парящими на пересечениях эшелонов регулировочными маяками, но проскакивать их без замедления в мгновение, когда запрещающие импульсы сменялись разрешительными. Так продолжалось, пока впереди – на развязке седьмого эшелона – не возникли маяки другой конфигурации, а на дисплее гравикара не зажглась надпись: «Остановка обязательна». Машина зависла. Бромли, протянув руку, нажал расположенную в отдалении от других зеленую кнопку на пульте. Дисплей мигнул, и надпись сменилась новой: «Движение разрешено».
Седьмой эшелон не относился к коммуникациям общего пользования, а предназначался исключительно для транспортных средств Службы Защиты Федерации. И пользоваться им можно было только при установке на машине спецсигнала «Свой». Видимо, гравикар, в котором находился сейчас физик, таким сигналом был снабжен – хотя ничто в нем не говорило о принадлежности машины к могущественному по традиции ведомству.
Миновав контрольные маяки, гравикар, повинуясь программе и ведущему лучу, описал плавный поворот налево и, пролетев еще несколько километров (при этом пришлось зависать еще перед двумя проверяющими устройствами), начал терять высоту и в результате через несколько минут опустился на транспортную площадку на крыше самого верхнего из парящих блоков Службы Защиты.
Там его уже ждали и без малейшей задержки провели к выходившему на крышу экспресс-лифту, который тут же провалился куда-то в недра огромного здания.
По длинным коридорам и переходам Службы Бромли хотя и шел в сопровождении офицера, но уверенно выбирал дорогу сам; конечно, не впервые физик оказался в этих краях. И в нужную дверь он вошел, не пользуясь ничьей подсказкой. Не задерживаясь, пересек приемную и на пороге кабинета был встречен командующим войсками ДКЗ – Дальней космической защиты.
Разговор между генералом и физиком оказался непродолжительным.
– Есть ли необходимость лететь вам самому?
– Безусловно, – сказал Бромли. – Во-первых, не исключено, что с другим человеком – не со мной – он просто разговаривать не станет. А во-вторых – и это главное – никто, кроме меня, не поймет того, что услышит, даже если разговор и состоится. Он может, конечно, привезти запись того, что скажет Бруннер; но, чтобы услышать то, что мне нужно, придется задавать вопросы в зависимости от того, что станет говорить инженер; заранее вопросы сформулировать нельзя, они будут возникать по ходу собеседования. А ведь это лишь первый разговор – необходимо встретиться и с другими участниками монтажа. Кстати, как идут их поиски?
– Думаю, к вашему возвращению мы будем знать все адреса.
– И следить, чтобы адреса эти в последний миг не изменились!
Генерал улыбнулся:
– Пусть это вас не волнует. Хорошо, вы меня убедили. Но не обижайтесь, если вам иной раз придется проталкиваться сквозь толпу людей, которым поручено заботиться о вашей безопасности.
– Разве я вообще обидчив? Не замечал за собой… Итак, когда я могу вылететь?
– В любой миг. Машина готова.
– Хорошо. Перейдем ко второму вопросу. Я имею в виду доктора Функа.
– Да. Мне не совсем ясно: что вам нужно в этом направлении? Чтобы мы изолировали Функа? Лишили его возможности искать связь с кораблем? Или наоборот – предложили ему помощь? Чего вы хотите?
Бромли ответил не сразу:
– Не так легко сформулировать ответ. Все не просто. С одной стороны, связь с кораблем, несомненно, нужна. Мне, вам – нам всем. И Функ, видимо, ближе всего к ее реализации – хотя, признаюсь, его методика мне не вполне понятна. С другой же стороны, установив связь – если ему это удастся, разумеется, – Функ не должен, понимаете – не должен разговаривать с кем-либо на корабле на тему, которая нас интересует. Хотя бы потому, что уровень секретности этой темы настолько высок, что даже для Функа она должна оставаться закрытой – и тем более для тех, кто до сих пор еще жив на корабле. Все, что они должны получить отсюда, – это какие-то советы, рекомендации, связанные с возможностью возвращения корабля в сферу нашей досягаемости. Иными словами, необходимо не только контролировать разговоры, но и определенным образом направлять их. То есть пока я буду отсутствовать – следует этим заниматься.
– Не лучше ли нам обождать вашего возвращения?
– Ни в коем случае. За это время связь может наладиться, и произойдет непоправимая утечка. А кроме того… Кроме того, может, вам удастся разобраться в его способах установления сверхдальней связи? Это ведь имеет значение не только для данной ситуации.
– Это мы уже поняли. И будем работать в этом направлении. Вплоть до того, что, не исключено, предложим старику сотрудничество – не сейчас, разумеется, но потом, когда узел с «Китом» будет наконец развязан. Да, кстати. Как вы думаете, доктор: еще кто-то может вплотную интересоваться данной темой?
– Разумеется. Хотя бы тот же «Трансгалакт». Как вы знаете, у них есть веские причины желать, чтобы все, связанное с «Китом», не стало достоянием гласности.
– Это-то понятно. Такого рода причины есть и у нас. – Генерал невесело усмехнулся, и Бромли ответил ему такой же усмешкой. И сразу же вновь стал серьезным, говоря:
– Поэтому я надеюсь, что ваши люди будут следить не только за моей сохранностью – там, но и заботиться о полной безопасности Функа и его лаборатории – здесь. Включая устранение каких бы то ни было внешних контактов – как его лично, так и всего персонала.
