Надежда патриарха - Файнток Дэвид (версия книг TXT) 📗
В отличие от гардемаринов кадеты считаются детьми, которым для их же пользы нужна строгая дисциплина. Но я никогда не позволял гардемарину наказывать кадета, ни разу в жизни. Это вполне могло привести к злоупотреблению властью. И наглость Ансельма была прямым следствием моей к нему снисходительности.
– Почему он это сделал? Дэнил помялся и сказал:
– Мы подрались.
Я подскочил на месте, как стартующая баллистическая ракета:
– Ансельм, спускайся сюда!! – Мобильник полетел на пол. – Надо приложить лед, малыш.
– Сэр, он…
– Не спорь. Приложи лед к синяку, сейчас же.
– Слушаюсь, сэр. – И он выскочил из кабинета.
– Гардемарин Ансельм докладывает, сэр!
– Снимай эту свою куртку! Пятьдесят отжиманий! Быстро!
– Слушаюсь, сэр! – Он упал на пол.
Я кипел от ярости, катался в кресле туда-сюда, как будто расхаживал по кабинету.
– Быстрее! Если ты думаешь, что сумеешь избежать…
– Этого хватит, сэр? – вошел Бевин с большим пакетом льда, который он держал у своей скулы.
– За что он тебя ударил? Только не вешай мне лапшу на уши. Я не потерплю…
– Сэр, я…
– Молчать, гардемарин! Еще тридцать отжиманий! Ну, кадет?
– Это был не мистер Ансельм! Я пытался вам рассказать!
– Кто же тогда?
– Мистер Тамаров, сэр.
Я поперхнулся. Потом промолвил:
– Вольно, Ансельм. – Гардемарин с облегчением расслабился. – Я, э-э… сожалею. – Я выразительно посмотрел на задыхающегося молодого человека. – Сколько нарядов у тебя скопилось?
– Три, сэр.
– Один отменяется. – Это было самое меньшее, что я мог сделать.
– Благодарю вас. – Ансельм замялся. – Можно мне сейчас сделать восемьдесят отжиманий за еще один наряд? – В его глазах блеснул озорной огонек.
– Нет. И не насмехайся надо мной, не то… – Ладно, не всегда же мне быть людоедом, – Хорошо, можно.
Удовлетворенный, он упад на пол и начал отжиматься. Обычно для отработки наряда требовалось два часа физических упражнений.
– Дэнил, ты первый ударил Майкла?
– Нет, сэр. – Ответ был твердым, без колебаний.
– Прекрасно, отложи эти журналы. Ты знаешь, что там. Кресло, на выход.
Я нашел Майкла в его берлоге, он смотрел голографовизор.
– Ты. Пошли-ка. – Я привел его к себе в кабинет. – Извинись перед мистером Бевином.
– Это он мистер? Кадет несчастный!
– Честно тебя предупреждаю, Майкл. Много на себя берешь.
«Если он сейчас же даст отступного, я отпущу его с миром».
Сжав кулаки, он шагнул к Ансельму:
– Чё лыбишься, вояка долбаный!
– Дэнил, Тэд, извините нас, – произнес я тихо, но угрожающе. Я резко повернулся к Майклу:
– У тебя изо рта дурно попахивает.
– Мое дело!
Почему какое-то пацанье позволяет себе так разговаривать со взрослыми? Он что, думает, что мы все еще живем в Мятежные Века?
– Принесите-ка мне кусок мыла.
Гардемарин с кадетом скрылись за дверью.
– Вы с ума сошли! Никто не сумеет…
– Ты сделаешь это сам.
– Хрен я сделаю!
Словно нехотя я выехал из-за стола, подкатил к двери, повернул кресло:
– Вот и все, Майкл. – Я нащупал свой ремень.
– Вы ко мне не прикоснетесь.
Я покатился к нему. Он скакнул за стол. Я упрямо следовал за ним.
Майкл бросился отворять закрытую на задвижку дверь на веранду.
Выругавшись про себя, я изменил направление и открыл мою дверь:
– Заходите, ребята. – Я показал на кресла. – В чем там было дело? – Они обменялись взглядами. – Что стоите, словно языки проглотили? Говорите.
Бевин тревожно на меня посмотрел:
– Он опять дразнил мистера Ансельма.
– И?
– Вместо того чтобы одернуть его, мистер Ансельм вышел. Я сказал Майклу все, что о нем думаю. – Юноша виновато улыбнулся. – И он ударил меня.
– Я бы тоже ударил, – резко промолвил я. С каких это пор кадет считает себя вправе ругать гражданского, сколько бы лет ему ни было?
– Это была моя ошибка, сэр, – вступил в разговор Ансельм. – Дэнил должен был это знать.
Как гардемарин он нес за него ответственность.
– Совершенно верно. Что между вами происходит? Я не собираюсь это терпеть. Идите в свои комнаты.
– Сэр, я… – Сейчас же.
Они удалились. Я катался от стола к двери и обратно, произнося непечатные выражения.
Зазвонил мобильник.
– Это Уилкинс, охранник у ворот. Здесь Марк Тилниц, сэр. Его больше нет в списке.
– Впустите его. Вызовите Карен для сопровождения. Она прочистит ему мозги.
Я вытер лоб и постарался собраться с мыслями. Непростой будет разговор. Я хорошо относился к Марку, но не мог позволять секьюрити диктовать мне распорядок дня. Я буду ходить куда мне надо, разговаривать с теми, с кем…
Дверь распахнулась. Карен Варне стояла с лазером наизготовку.
– Какого дьявола… – Я уставился на нее.
Она стащила меня с кресла, ударила в висок. Оглушенный, я пытался от нее заслониться.
– Иди сюда, ты, мерзавец. – Она вытащила мой ремень, связала мне руки за спиной, сдернула мой галстук и воспользовалась им как кляпом. Затем открыла шкаф и втащила меня внутрь. – Я вернусь. А потом мы отправимся на прогулку. – Закрыв дверь моего кабинета, она выскочила на веранду.
Я упал в темноту, но ничего себе не повредил. Мои руки были крепко связаны. Я неистово вцепился зубами в кляп. Освободиться от галстука не удалось, но я переместил его на одну сторону.
– Пмгите! Секу-уити! – приглушенно прошамкал я. – Ансем! Аллина!
Никто не отозвался. Они не могли меня услышать.
– Вылетите меня! – В моем голосе звучали нотки ужаса.
Я перекатился с боку на бок в отчаянном стремлении высвободиться.
– Аллина! – Я едва мог выговорить хоть слово. Один Господь Бог знает, что за дьявол вселился в Карен. Арлина была в доме, и мой сын тоже. Если Карен… По спине у меня пробежал холодок.
Ее надо остановить! Я завозился, пытаясь высвободить руки.
Я был беспомощен.
Впрочем, не совсем.
– Кресло, ыды суда-а!
Послышался шум моторчика.
– Кресло, ответь нне!
– Я здесь.
– Помоги-ы!
– Команда непонятна.
– Помоги-ы, ты, коззина с чипами-ы!
– Я прикреплено к Николасу Эвину Сифорту, Генеральному секретарю Организации Объединенных Наций. Наружная команда не распознана.
– Я не снаужи. Я Сифрт! – Я задергал руками, но освободиться от ремня не смог. – Николас Сифрт!
– Пожалуйста, говорите яснее. Команда должна произноситься…
– Млчать! – Я был вне себя. – Я не мгу говоить. Нне нужна твоя помошш.
– Во-первых, необходим положительный результат идентификации.
– Николас Сифрт. Пркляте, запши голос! Лушай шшто тее гврят! – Я затаил дыхание, надеясь, что оно поймет.
– Голос записан и идентифицирован. Сравнение показало, что это голос Николаса Сифорта.
– Надди Аллину! Пнимашш?
– Команда интерпретируется как «Найди Арлину, понимаешь».
– Таак и ессь!
– Я не запрограммировано на удаленные команды. Они могут быть выполнены, только если вы находитесь на моем сиденье.
– В Бэвэри-ы я говорил тебе прпргрммировасса!
– Программа ответа обновлена. Я могу подчиняться удаленным командам.
– Кресло, ты можшь выыхать из кабнета?
– Дверь заперта.
– Толлни. Выбей ее.
– А потом? – В голосе кресла было подозрение.
– Надди Аллину. Скажи ей, то я опассости. У Кааен Бане лассер. Скажи, я ссазан в шшафу кавынета. – Только бы оно поняло! – Скоее, крсло!
– Вы приказываете мне причинить вред собственности, двери кабинета?
– Да-а!
– Действительно ли эта дверь принадлежит вам?
– Да-а!
Послышался шелест моторчика. Удар. Еще один. Звук раскалывающегося дерева. Приближающийся звук моторчика. Пауза. Моторчик стремительно удаляется. Оглушительный треск. Тишина…
Крики со стороны двора. Отчаянный возглас, перешедший в стон. Топот ног. Тишина.
Я ждал, сгорая от нетерпения и тревоги.
– Ник, где ты?
– Ззесь!
Дверь затрещала.
