Степень превосходства (СИ) - Соколов Юрий Юрьевич (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗
— Биас… — прохрипел он. — Давай, втащи меня… Биас… Биас!
Киб-мастер «Рейнджера» молчал.
С великим трудом Малыш встал и начал подниматься. Каждая нога весила минимум тонну. На средине пути он не удержался, выпустил перила и упал назад, сильно ударившись головой о землю.
***
После того, как Малыш улетел за «Рейнджером», я постарался привести в порядок свой временный лагерь. Трудно приготовить к возможной обороне пустое место посреди поляны, не имея под рукой ничего, кроме двух реаниматоров и скутера.
Сдвинув реаниматоры вместе, я поднял скутер в воздух и подключил к бортовому инфору Суслика. Машина пошла по кругу на высоте пяти метров.
Шли минуты — два часа тянулись долго. Я внимательно следил за джунглями, ежесекундно ожидая появления оттуда очередного рэдвольфа, и надеялся, что замечу его раньше, чем он окажется в непосредственной близости от реаниматоров, когда будет уже нельзя стрелять из гранатомета. Я также рассчитывал на то, что зверь не допрыгнет до меня, не собьет скутер вниз, но все же велел Суслику держать машину подальше от реаниматоров.
Прошло полтора часа — ливень стихал, рэдвольф не появлялся. Кто он такой? Ясно, что не просто редкий хищник. Во-первых, внешний вид. Во-вторых, за короткий срок на небольшом участке их убито четыре — я не сомневался, что черные пыльные пятна на поляне возле тел парней Шарпа остались после окончательного распада трупов чудовищ. Четверо мертвы, и бог знает сколько бродит вокруг. Почему же о рэдвольфах не знают ученые, и все сведения о них — только в сказаниях туземцев да охотничьих байках? Ответ пришел сам собой — потому, что почти все, кто с ними встречался, погибали. Неудивительно — крайне живучие, почти неуязвимые, они до последней секунды жизни пытаются нападать и убивать. Но всего это не объясняло. Если они встречаются столь часто, то и случаев столкновений с ними должно быть гораздо больше. Возникало желание связать появление рэдвольфов с бурями помех. Монстры чувствуют их начало и пробуждаются, вылезают на поверхность из своих подземных нор…
— Пит! Пит!.. Командир!..
Я вернулся к действительности. Неужели я почти заснул? Нет оправданий! Заснув сейчас, проснешься на том свете.
— Спасибо, Суслик.
Время от времени я справлялся у Кальяна и Камиллы о состоянии Кэт и Крейга. Прошло два часа. Я начал пускать сигнальные ракеты, аккуратно повторяя процедуру раз в минуту. Где ты, Малыш?
Через двадцать минут ракеты закончились. «Рейнджер» не прилетел. Вздохнув, я посадил скутер, велел Кальяну откачать стабилизирующую жидкость из-под крышки реаниматора Крейга, открыл замок и начал шарить рукой в густой белой жиже. Найдя, что искал, я отцепил с пояса Крейга ракетницу и тщательно обтер ее травой. Теперь у меня было еще десять сигнальных ракет, и я делал запуск каждые пять минут; использовал восемь, оставив две в качестве резерва. Но катер так и не приземлился на поляне. Или Малыш разбился по дороге в лагерь, или с ним что-то случилось уже там. В то, что он мог так сильно сбиться с курса на обратном пути, что не заметил ракет, я не верил. Оставалось предположить, что он погиб.
Но я не трогался с места еще около часа. Ракетницу Кэт использовать не стал — ее сердце пока не заработало, и открывать реаниматор было рискованно. Положение казалось безнадежным. Единственным выходом виделась возможность оставить блоки на поляне, а самому лететь на скутере к наблюдательному пункту СОЗ, в расчете на то, что там в ангаре окажется катер. Но мне ужасно не хотелось оставлять Кэт и Крейга. Если я не вернусь или опоздаю, некому будет даже поменять батареи в реаниматорах. Крейг проживет еще немного, поддерживаемый Кальяном. Кэт умрет сразу.
— Вот положение, а, Суслик?
— Да, командир, в такую передрягу мы еще не попадали. Со мной, по крайней мере, ты не попадал.
— Я и без тебя не попадал.
Не люблю головоломок, в которых вместо разрозненных фрагментов приходится манипулировать чужими жизнями. Но эту решать придется.
Я думал, пока не затрещала голова. Потом еще и еще думал…
Полет в наш лагерь после неудачной попытки Малыша и вовсе бесперспективен.
Думай!
— Попробуй решить задачку, — предложил я Суслику. — Как утащить в одиночку на одном скутере два реаниматора, если мы втроем на двух машинах с трудом везли один? Не знаешь? А я знаю! Есть такое животное — верблюд. Люди в древности использовали его для перемещения грузов. — Несмотря на отчаянную ситуацию, я воспрял духом и пришел в хорошее настроение. — Ты слышал старую историю о том, как Бог сотворил мир из хаоса? Я не Бог, но сейчас сотворю верблюда из скутера.
Я посадил машину на землю, слез и раздвинул реаниматоры в стороны.
— Что бы ты ни задумал, ничего не выйдет, — сказал Суслик. — Скутеру два блока не поднять.
— Ты законченный пессимист. Мы сейчас демонтируем все лишнее и уменьшим собственный вес скутера.
— Все равно — ты не сможешь на него сесть, чтобы пилотировать.
— Я и не сяду. На грузовых верблюдах никто не летал — их водили за уздечку.
Я вытащил из багажника запасные батареи для скутера и реаниматоров иснял оба сиденья. Покопавшись в инструментальном ящике, открутил крепления сидений вместе с поворотным механизмом заднего, вытащил ветровое стекло и снял хвостовой стабилизатор. Открыв порт на капоте, демонтировал гарпунную пушку со всеми ее подвесками и выдвижной платформой. Последними снял двигатели, идущие от них к поглотителям энерговоды и сами поглотители.
Поставив облегченный до полной потери летно-технических характеристик скутер между реаниматорами, я обвязал их шнурами и стал стягивать вместе, постепенно задвигая на крылья. Покончив с этим, включил антиграв, и мой «верблюд» нехотя, лениво покачиваясь, всплыл на полметра от земли. Висеть он висел, но иногда еле заметно нырял вниз. Нагрузка оказалась предельной.
— А ты говорил — ничего не выйдет, — попрекнул я Суслика. — Верблюды — покладистые животные. Если не пытаться их пилотировать.
В ранец комбеза я сложил два комплекта батарей для скутера и четыре — для реаниматоров. Общий их вес составил более шестидесяти килограммов, и сорок из них пришлось на батареи для скутера, но я не хотел уменьшать свой резерв энергии до тех пор, пока не выясню, с какой скоростью смогу передвигаться и сколько станет кушать «верблюд». Мачете у меня не было, однако складной сучкоруб вполне мог его заменить.
Привязав к носу скутера поводок, я закрепил свободный его конец за пояс комбеза, прорубился сквозь густые заросли на краю поляны и вошел в лес. Сам-то я мог пройти почти везде, но для скутера с реаниматорами по бокам приходилось расчищать приличной ширины коридор. Антиграв мог держать машину только в строго горизонтальном положении — при переходах через лощины с крутыми склонами скутер на спуске скреб землю кормой, на подъеме цеплялся носом. В левой руке я нес винтовку, правой работал, готовый в следующую секунду бросить сучкоруб и начать стрелять.
За первый час я прошел два километра. В течение второго, на участке с чахлым и редким подлеском, сделал пять километров, но потерял много времени на следующем отрезке пути. Там протекал ручей, превратившийся после прошедшего ливня в полноводную быструю речку, и я истратил не менее получаса, отыскивая место, где течение не сбило бы меня с ног при переходе.
Через пять часов я одолел тринадцать километров, и на этой счастливой отметке в батареях скутера закончилась энергия. Заменив батареи, я облегчил свою ношу в ранце на двадцать килограммов, и двигаться стало чуть легче. С неба опять хлынул дождь, и меня поливало буквально как из шланга. В комбезе никакой ливень не страшен, но я опасался дальнейшего подъема воды в попадавшихся на пути ручьях. Камилла сообщила хорошую новость — состояние Кэт стабилизировалось, заработало сердце. Я попросил Камиллу раздобыть еще один реаниматор и положить туда меня. Несмотря на усилитель мышц комбеза и подкормку организма стимуляторами, которыми непрестанно потчевал меня Суслик, я чувствовал серьезный упадок сил. Сначала я не обращал на слабость внимания, списывая ее на обычную усталость, потом мне начало казаться, что тут что-то не то. Неладно было не только с телом. Мысли в голове путались, душу охватывало беспокойство, перерастающее в отчаяние. Причем и Суслик чувствовал нечто похожее.
