Женщина-воин - Линдсей Джоанна (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
— Какую женщину?
— Очень мило! Да ту самую, которая сегодня нагишом прижималась к тебе!
— Лайна? — Чаллен вдруг заулыбался, затем рассмеялся: — Так это все из-за Лайны?
Он так зашелся от хохота, что даже не заметил, как Тедра встала и толкнула его в грудь. Он, задравши ноги, перелетел через кушетку и растянулся на полу, но и там продолжал давиться от хохота.
— Смейся, смейся, воин! — взревела Тедра. — Пока я не сделала с тобой того, что уже однажды делала! Это заставит тебя заткнуться, верно?
— Тедра, чемар! — Воин усмехнулся ей через кушетку. — У тебя нет причины для женской ревности. Разве я не прекратил пить вино из дхайя? Разве я не вручил тебе свою жизнь?
— Что с того, что ты вручил мне ее? Это не помешало тебе привести в дом новую пленницу!
— Я похитил ее, чтобы положить конец той смуте, которую сеял на совете Фалдер, а вовсе не потому, что хотел ее. Мне она не нужна. Женщина предназначена для Тамирона.
— Что же она делала у тебя на коленях?
— Я привез ее на своем хатааре лишь потому, что Тамирон поехал доставать продовольствие для полета на Кистран. Теперь, когда ты получила свою армию, нет смысла откладывать полет.
— На «Воздушном Пирате» хватит продуктов, чтобы накормить две армии, — отозвалась Тедра, но уже более спокойно. Она чувствовала себя ужасно глупо.
Чаллен обошел кушетку и заключил ее в объятия. Тедра не сопротивлялась.
— Марта сказала нам об этом, но у вас совсем нет настоящего мяса, необходимого воинам. Мы добавим к вашим запасам свои продукты, иначе ты не получишь моих воинов на свой «Пират».
— Пищевой автомат не знает, как готовить мясо, — нежно сказала Тедра, покрывая поцелуями шею и обнаженную грудь Чаллена.
В таком положении она не могла увидеть пару, зашедшую в спальню с балкона. Тедра видела только, что ее варвар неожиданно застыл в сильном смущении.
— Мы решили обнаружить свое присутствие, пока момент не стал еще более неловким.
Обернувшись на голос, Тедра подумала, что догадалась о причине замешательства своего воина.
— Не знала, что у нас есть зрители, — сказала она. — Может, мне надо извиниться за то, что повалила тебя?
— Нет, — глухо отозвался он.
— Может, за то, что я кричала на тебя?
— Нет.
Тедра сдвинула брови:
— Что же тогда так смутило тебя? Это ведь всего лишь твой дядя! Неужели ты думаешь, будто он не знает, чем мы тут занимаемся?
Чаллен воздел руки к небу. Тедра, обернувшись, еще раз взглянула на Лоудена и женщину рядом с ним. Женщина улыбалась, а Лоуден впервые не выглядел осуждающим. Тедра могла поклясться, что он едва сдерживает смех.
— Разве мы не достаточно налюбовались друг другом за эту неделю, дядя Лоуден? С меня, например, вполне достаточно. У меня полно других дел…
Чаллен закрыл ей рот ладонью.
— Женщина, это не мой дядя. Это мои родители, — шепнул он ей на ухо и лишь потом убрал руку.
— Но он же вылитый Лоуден! — воскликнула Тедра, как будто Чаллен сам не видел этого. — Вы здесь, оказывается, вегетативно размножаетесь! И ты даже не потрудился поставить меня в известность!
— Лоуден и я — братья-близнецы, — вмешался Чадар Лу-Сан-Тер. — Позволь представить тебе Халесте, мать моих детей. Добро пожаловать в нашу семью, дочка!
— Спасибо, но мне не нужны родители. Не тот век на дворе!
Пожилая пара рассмеялась. Женщина сказала:
— Она очень странно разговаривает, Чаллен!
— Это долгая история, мама.
— Мама?! — воскликнула пораженная Тедра. — Она твоя мать? Настоящая мать? — А затем к Халесте. — О бедняжка!
— Чаллен? — растерянно вымолвила Халесте.
— Долгая история, мама, — повторил Чаллен, приготовившись опять закрыть Тедре рот. Но прежде он попытался воззвать к ее памяти: — Родители, родственники… Помнишь, как ты впервые встретила моего дядю и мы говорили с тобой об этом?
— Я уже провела параллель, малыш. Просто я на время забыла, что здесь происходят такие вещи.
— Какие вещи?
— Женщины рожают детей. Это…
— Это как раз то, что сделаешь ты, как мать моих детей, — закончил за нее Чаллен.
— Что? О нет! — Она замотала головой, выпучив глаза. — Там, откуда я прибыла, женщины не делают этого!
Три пары глаз уставились на нее. Повисла неловкая пауза.
— Кто же тогда делает это? — наконец заговорил Чаллен. — Мужчины?
— Очень остроумно, — фыркнула Тедра. — Никто, конечно.
— Как же в таком случае сохранился ваш народ?
До нее наконец дошло, что их так удивило.
— Ты не так понял меня. У нас есть дети, только нам не нужно рожать их.
— Чаллен, если это так, откуда же эта женщина? — спросил его отец.
Но Халесте ответила за сына, взяв мужа под руку и уводя к двери:
— Это, несомненно, будет долгая история, Чадар. Мы скоро услышим ее, а пока давай-ка оставим их вдвоем. Пусть меж собой решат вопрос о наших внуках!
Чаллен, похоже, даже не заметил, как ушли его родители. Он почти терял терпение, но только не тему разговора.
— Женщина, ты противоречишь сама себе. Вы не можете иметь детей, не рожая их.
— Очень даже можем, — сказала Тедра самодовольно — теперь они были одни. — Взрослая женщина может произвести на свет двоих или даже дюжину детей в год — в зависимости от того, сколько нужно. Служба контроля за рождаемостью строго наблюдает за этим. Женщина просто отдает по требованию свои клетки, и больше ей уже ничего не надо делать.
— И ты отдавала?
— Нет. Требуются клетки только самых умных женщин, а я не подпадаю под эту категорию.
— Ни за что не поверю, будто у тебя не хватает ума.
— Спасибо. Но говоря «самых умных», я имела в виду дипломированных гениев.
— Но как… кто… потом вынашивает ребенка?
— Не кто, а что. Если мы можем создать совершенную модель женщины или мужчины в виде андроида, так неужели ты думаешь, что мы не можем смоделировать совершенную матку? Дети находятся в ведении Службы контроля за рождаемостью. Плод созревает в искусственной матке, которую мы называем «пробиркой». За ростом и развитием зародыша ведется непрерывное наблюдение. Обучение ребенка начинается еще до того, как он «рождается» из пробирки, в продолжается в Центре ребенка. В возрасте от трех до пяти, когда у детей уже выявляются индивидуальные наклонности и способности, ребенок направляется в соответствующую школу, где получает образование по своей специальности.
— И ты росла в таком центре и в такой школе?
— Конечно. Так растут все кистранцы.
— Но наши дети будут расти не так. Взгляд, появившийся на лице воина, был хорошо знаком Тедре, он означал «конец дискуссии».
— Ладно. Если тебе это так важно, по возвращении на Кистран мы можем отдать наши генетические клетки вместе. Такого еще никогда не было, но, уверена, можно что-то предпринять, чтобы ребенок вернулся к тебе, когда он будет готов.
— Разве ты не хочешь этого?
— А для чего? Говорю тебе — детей растит Служба контроля за рождаемостью, не прибегая к услугам доноров!
— Нет, — решительно сказал варвар. — Этому не бывать. Будет так, как положено. Ты выносишь моего ребенка в себе. Ты родишь его. Ты станешь его матерью.
— Ты сошел с ума? Я что, должна стать первой кистранкой за несколько веков, родившей ребенка? Послушай-ка, я не идиотка! Мы перестали рожать детей не только потому, что это опасно, но еще и потому, что это дьявольски больно!
— Выходит, вы избавились от кратковременной боли, лишив при этом ребенка его права на любовь родителей?
Вот чего ей всегда так не хватало — любви! Любви во всем ее многообразии. Тедра села, почувствовав внезапное замешательство.
— Мне… надо подумать об этом, Чаллен.
— Можешь, конечно, подумать, но вопрос уже решен. — Он нежно привлек ее к себе и произнес: — Ты уже носишь моего ребенка, чемар!
Глава 42
Чаллен исследовал корабль. Тедра надеялась, что осмотр займет его и Марту на несколько часов. Он категорично заявил, что высадится на корабль только вместе с Тедрой. Иногда у нее возникало такое чувство, будто варвар не доверяет ей, и, может быть, для этого у него были веские основания.
