Делла-Уэлла - Ларионова Ольга Николаевна (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
— Туда! — скомандовала мона Сэниа, бросаясь к нему.
— Нет, — остановил ее Юрг. — Я спущусь первым. Кадьян, может быть, уже там, а нас предупредили, что он гениален…
Держа десинтор в одной руке и наматывая на другую сеть, которую он успел подхватить в последнюю минуту, он начал бесшумно спускаться по крутой лесенке. Мона Сэниа последовала за ним, настороженно прислушиваясь к звукам, доносившимся извне. Почудилось ей — или действительно она различила шорох камней, осыпающихся под легкими шагами? Нет, она не ошиблась: кто-то или приближался к подножию башни со стороны города, или уже карабкался вверх по груде обломков, образующих не запланированный строителями контрфорс.
— Скорее, — шепнула она, направляя свой голос вниз. — Сюда идут.
Юрг спрыгнул на пол и подал руку жене. Они огляделись. Небольшое помещение, перерезанное по диагонали лестницей; на чисто выметенном полу лужа от недавнего дождя. Два солнечных прямоугольника на каменных плитах подоконники косые, выступающие наружу, так что снизу, от подножия, окон и не заметить. Узкий проем, ведущий в соседнюю камеру.
Юрг, прижимаясь к стене, подобрался к двери и заглянул внутрь: там окон не было и в полумраке виднелась единственная скамья, на которой мирно похрапывал, подогнув громадные ноги, грузный стражник. Не теряя времени на обсуждение столь незначительной проблемы, Юрг влепил ему одиночный заряд парализатора, благо в режиме этого калибра десинтор бил беззвучно.
Стражник дернулся, пытаясь выпрямить ноги, и замер. — Прибавь, — шепнула мона Сэниа. — С одного он способен закричать.
Юрг не без удовольствия повторил операцию. Предчувствие удачи и простота, с которой ему все давалось в этом варварском мире (прав был этот венценосный стервец, четырежды прав!), создавали ощущение легкого боевого опьянения. И оно вступало в явное противоречие с несколько озадачивающим фактом: никого, кроме оцепеневшего стражника, здесь не было и никакого хода вниз, в подземелье, на ровных плитах не прослеживалось.
Между тем наверху послышались цокающие шаги, и на верхней ступеньке лестницы показалась нога в башмаке на роговой подошве; затем другая, не очень уверенно нащупывающая следующую ступеньку. Красные шелковые шаровары прямо-таки затопили узкий ход наверх, но дожидаться, чем увенчается поток этих алых шелков, было небезопасно, поэтому Юрг быстрым движением увлек за собой жену, прячась в каморке стражника. Башмаки процокали до самого низа лестницы, и теперь можно было осторожно выглянуть — вошедший должен был находиться к ним спиной.
Фигура, высившаяся напротив одного из окошек, была и для этого мира более чем странной. Пышные бедра и тонкая талия, перехваченная черным поясом, а также причудливый жемчужный убор, скрывавший всю голову, выдавал несомненно женщину, но короткие обнаженные руки непроизвольно поигрывали превосходно развитыми неженскими мускулами. Внимательно оглядев небо сквозь прорезь узкого щелястого окна, гость — или гостья — начал медленно оборачиваться. Обнаженная грудь, полновесные формы которой и тем паче сияющие драгоценные каменья, венчавшие каждую округлость, привели бы в неописуемый восторг любого почитателя Лакшми, если бы не их отливающий графитом оттенок; жемчужная диадема и свисающая с нее серебряная сетка наподобие древнерусской бармицы, а также массивный ошейник заключали лицо пришедшей как бы в драгоценную раму; но нельзя сказать, что от этого оно приобрело хоть какую-то привлекательность. Первым делом бросалась в глаза его неестественная" гладкость, каковая наблюдается у свежевыбритой головы. Огромный прямоугольный безбровый лоб с забранными под диадему волосами что-то напоминал — Юргу пришел на ум экранчик портативного компьютера. В следующий миг он разглядел нарисованные серебряной краской дуги бровей, в третий миг раздался каркающий — не мужской, но и не женский — голос:
— Мейрю! Ты готова?
Башмак нащупал какую-то точку на полу; последовал удар каблуком, и тонкая плита у подножия лестницы приподнялась и отъехала в сторону. Снизу блеснул луч яркого света, и драгоценные камни, обрамлявшие лицо, заиграли зловещими огоньками.
— Да, мой господин, — донеслось снизу — юный голосок, в котором теплилась беззащитность раннего материнства.
— Давай его сюда!
— Да, мой господин.
Господин… Так вот почему это лицо показалось моне Сэниа таким знакомым!
— Кадьян! — вскрикнула она. — Сибилло Кадьян!
И первых же звуков ее голоса было достаточно, чтобы Юрг нажал на спуск. Жемчужные подвески зазвенели, груди всколыхнулись, теряя розетки из драгоценных камней, и сибилло рухнул на пол, прикрывая собой дорогу вниз.
Мона Сэниа подбежала первой и резким ударом сапога отбросила сведенное судорогой тело в сторону; с трудом удержалась, чтобы не добавить еще. Кадьян остановившимися глазами глядел на нее, и в них не промелькнуло ни тени удивления тому, что она жива. Скорее всего, одурманенный слабой дозой парализатора, он вообще ее не узнал. Рассыпавшиеся при падении жемчужины его убора жалобно тенькали, скатываясь в дыру и прыгая по ступенькам невидимой отсюда лестницы.
— Свяжи-ка его на всякий случай, — кинула через плечо мона Сэниа, бросаясь следом за жемчужным потоком. — Мне еще нужно будет на прощание задать ему пару вопросов.
— Я смотрю, на него не очень-то подействовало, — заметил Юрг с развернутой сетью, наклоняясь над лежащим. — Хотя так и должно быть высокий интеллект противостоит…
Холодный черный взгляд перехватил его глаза и приковал к себе. Юрг почувствовал, что его мозг стискивают цепкие когти захвата. Неподвижное лицо колдуна светлело на глазах — ни один мускул на нем не шевельнулся, и тем не менее было видно, каких чудовищных усилий стоит ему обретение способности говорить.
— Ос-та-но-ви… — донеслось из полураскрытых, но недвигающихся губ.
— Сэнни! — крикнул Юрг, поднимая предостерегающе руку. — Постой, он хочет о чем-то предупредить!
Мона Сэниа, уже спустившаяся на несколько ступенек, замерла, потом повернула голову на эти странные, шелестящие звуки. Теперь их лица были примерно на одном уровне, но Кадьян, не в силах обернуться к ней, продолжал говорить, медленно, почти по слогам, и каждое его слово подымалось к сумрачному своду внезапно потемневшей каменной каморы, как призрачная маленькая летучая мышь:
— Ты… жива. Интересно. Что ж, поторгуемся…
— Мне незачем торговаться с тобой, княжеский сибилло. Я и так знаю, что мой сын там, в подземелье.
— А ты… уверена… что узнаешь его?
Мона Сэниа оперлась пальцами о каменную плиту, готовая в любой момент выпрыгнуть обратно:
— Я — своего сына?!
— Вот именно… На мое счастье… я хорошо запомнил твоего… сосунка…
— Зачем? — невольно вырвалось у нее.
— Я предвидел… что-то подобное. Сними с меня чары, чтобы я мог… исчезнуть. Взамен я укажу тебе на твоего сына. Всех ты не сможешь… унести… Но поторопись — ты не сделаешь и дважды по восемь вздохов… как здесь будет… огненная голова…
Долгий взгляд в окно, за которым собрались злобные свинцовые тучи.
— Юрг! Скорее наверх, поставь веерную защиту — он вызвал шаровую молнию! — Она уже летела по ступенькам вниз, навстречу сыну, которого она просто не могла не узнать!..
Уютная светелка, озаренная теплым пламенем бесчисленных золотых светильников. Юная темнокожая кормилица, в полуобморочном оцепенении прижимающая к груди узелок с пожитками.
И на полу, устланном тусклыми коврами, не менее полусотни совершенно одинаковых ползающих, барахтающихся, сосущих свои пальцы младенцев.
Со ступенек скатилась еще одна жемчужина, ударилась о ковер и начала стремительно расти, приобретая теплую розоватость младенческого тельца. Через секунду еще один малыш повернулся на бочок, открывая ей улыбающееся личико ее Юхани.
«Ты не сделаешь и дважды…»
С трудом преодолевая отвращение, она наклонилась и дотронулась до крошечного оборотня, заранее содрогаясь от неминуемого ракушечного холода, которого ждала ее ладонь. Нет. Ничего подобного — рука ощутила влажную теплоту. Кадьян был гениален. В отчаянье она обернулась к пребывающей в полубеспамятстве кормилице, но было совершенно очевидно, что она перестала понимать, что происходит, и помощи от нее ждать было бесполезно.
