Крепче цепей - Смит Шервуд (читать хорошую книгу полностью txt) 📗

Обитель представляла собой здание, выстроенное квадратом вокруг внутреннего сада. Кто-то сказал ей, что это копия Аркадского Анклава, только уменьшенная. Интересно, сколько же тайников запрятано в том, большом анклаве, и обнаружил ли улыбчивый голубоглазый Эренарх хотя бы некоторые.

Проходя мимо открытого окна, Элоатри посмотрела на озерную заводь близ Аркадского Анклава, примерно в километре от Обители. Гностор Себастьян Омилов принял ее приглашение поселиться здесь, и его немногие пожитки уже доставили в Обитель, но сам он еще не появлялся.

Вероятно, еще спит. Он тоже не ложился до поздней ночи, и она видела по его замирающему голосу и бледному лицу, что его сердце не в лучшем состоянии. На это намекал и капитан Нукиэль во время их первой беседы на борту «Мбва Кали», шедшего к Аресу.

Она предложила гностору пристанище под влиянием импульса, услышав, что жена отказалась поселить его у себя, — но она давно уже поняла, что совпадения случаются редко.

Настоящей причиной ее предложения было то, что гностор находился на борту рифтерского корабля, там же, где и большинство людей, которых показало ей Сновидение. И гностор уже вознаградил ее прошедшей ночью — стоя рядом, он снабжал ее краткими сведениями о многочисленных Дулу, которые кружились по залу в нескончаемых вальсах и кадрилях.

Остановившись у высокого окна, Элоатри задумалась о центральной фигуре этого пышного зрелища: о Брендоне лит-Аркаде, который один из всей семьи избежал мести Джеррода Эсабиана Должарского и стал наследником Панархии Тысячи Солнц. Она общалась с ним очень мало и всегда в присутствии других. А в тот единственный краткий миг на Дезриене он показался ей скользким, как стеклянный шар, и почти таким же глубоким.

Тогда, в соборе Нью-Гластонбери, она разглядела под его шоком твердую решимость, такой же заряд энергии, который исходил от старых видеограмм его предка Джаспара Аркада.

Прошлой ночью он снова удивил ее, когда, сбросив маску светской учтивости, стал общаться с танцующей троицей келли на их мимическом языке. Казалось, он искренне рад их видеть, а уж они подергивались и ухали в полном восторге.

Келли. Элоатри внезапно вспомнила о мальчике, в плоть которого внедрился геном келлийского Архона. Они собираются убрать геном сегодня — она посмотрела на свой хроно — меньше чем через час. Самое время воспользоваться этим секретным траистубом.

Ваннис Сефи-Картано скучала на званом завтраке, прикидывая, когда же наконец сможет заняться своей почтой.

— Ночыо подошел еще один корабль, — объявила Чаридхе бан-Масо, первой узнававшая все сплетни.

Гости вежливо выразили свое удовольствие, и одна молоденькая девица с подвязанными в кольца, унизанными украшениями косами томно осведомилась:

— На нем кто-то есть?

Чаридхе послала ей саркастическую улыбку, говорящую безо всяких слов: «Разумеется, иначе зачем бы я стала говорить об этом?», а затем, обращаясь к хозяйке, сообщила:

— Говорят, что капитан КепСингх взял на борт последних беженцев из Мандалы. Среди них находится ларгист, который будто бы присутствовал на Энкаинации Эренарха.

Ваннис, случайно взглянув в этот момент на Тау Шривашти, увидела, что он замер, и дыхание перестало колебать его винно-красный бархатный камзол. Это обострило ее интерес: почему Тау так поразила эта новость?

Девица с косами проворковала:

— Это Ранор. Моя мать дала ему образование.

Взгляд Тау задержался на ней, и Ваннис стало смешно. Тут его явно заинтересовали не слова, а сама ораторша. Он ведь известен своей слабостью к зеленой молодежи.

— Увидим ли мы его среди нас? — спросила Риста. — Так хочется узнать, кто еще выжил.

— Не сейчас, — скучающим тоном протянула Чаридхе. — Кто-то из пассажиров — кто, не говорят — нездоров, поэтому их доставят позже, специальным курьерским кораблем. Зато на станцию прибыли китари, и есть шанс, что они дадут здесь концерт.

Ваннис, подавив зевок, спрятала руку в складках платья. Убедившись, что никто на нее не смотрит, она включила босуэлл и набрала код своей электронной почты. Четыре поступления.

Разговор перешел на пустяки, и она, расправив платье, как бы между прочим, отошла к буфету.

Ей уступали дорогу, и она мило улыбалась в ответ. Титул обеспечивал ей всеобщее почтение, а события прошлой ночи еще более возвысили ее в мнении света.

Она заказала себе холодный напиток и в ожидании проверила имена отправителей. Разочарование кольнуло ее: от Брендона ничего не было.

В следующий момент она почувствовала, что к ней кто-то подошел, и подняв голову, встретилась с золотисто-серыми глазами Тау. Заметил ли он, что она пользуется босуэллом? Возможно. Ну что ж, она ведь могла общаться и с кем-то из гостей. Ваннис снова подавила зевок и протянула руку за своим стаканом.

— Я мог бы предложить вам кое-что получше, — с холодным юмором заявил он. Тау говорил о напитке, но явно намекал на что-то еще, и это вызвало в ней интерес, смешанный с тревогой.

Она дала понять, что ничего не имеет против, и обернулась, уловив движение воздуха и шорох шелковых юбок. Хозяйка вела к буфету остальных гостей, и по ее напряженной улыбке Ваннис поняла, что она расстроена.

«Она думает, что мне скучно». Ну, если Кароли бан-Ногуши так взволновала эта мысль, значит, Ваннис полностью вернула свое.

Под несмолкающий говор Ваннис подошла к Кароли и мигом успокоила ее, а затем, двигаясь по тщательно выверенному кругу, обменялась несколькими словами с каждым из гостей. В какой-то миг ее обхода Шривашти исчез. Ваннис не видела, как он ушел, но поняла, что его нет, по надутому выражению лица девицы с косами.

Осри Омилов сел в постели, перебарывая ужасающую головную боль. В комнате, куда поместила его мать, не было встроенного будильника, поэтому он спал, не снимая босуэлла. Теперь цветной нейросигнал по ту сторону глаз пульсировал в такт с висками. Два часа сна, и меньше часа осталось до конца его увольнительной — после того ему надлежит явиться в военную часть станции, известную как Колпак.

В этом есть и хорошая сторона: его поселят с другими офицерами. Ободренный тем, что скоро съедет от матери, Осри нашел в себе энергию, чтобы влезть в форму и собрать свои немногочисленные вещи.

Покончив с этим, он заметил, что на настольном пульте мигает сигнал поступления почты. Он вывел сообщение на экран, увидел, что оно адресовано ему, и ввел свой персональный код.

Письмо состояло из единственной строчки:

Осри поморгал, прочел письмо еще раз, понял, что оно от Брендона лит-Аркада, и сердце у него болезненно сжалось.

Он стер сообщение, взял сумку с вещами и на цыпочках пошел по коридору к выходу. Двери остальных спален закрыты — сестры еще спят. Это хорошо.

Но выйти из дома оказалось не так просто. Слуга в ливрее Геттериусов торчал у самых дверей. Увидев Осри, он поклонился и сказал:

— Ее светлость желает поговорить с вашей честью.

Осри, скрывая раздражение, повернул назад и вошел в комнату матери. Она сидела в огромной кровати, задрапированной вышитым шелком, — хорошо еще, что одна.

— Осри, — сказала они, прищурив темные глаза, такие же, как у сына, — от кого было письмо? Как грубо с твоей стороны перевести его на свой код.

Только матери могло прийти в голову такое. Осри подавил смех. Лгать ему не хотелось, но не мог же он сказать ей, что письмо от Брендона — тогда препирательствам вовсе не будет конца.

— Это, конечно же, твой отец, — неожиданно неприятным голосом молвила она. — Хвастается, что внедрился к Верховной Фанессе. Если бы он сказал мне, что они с Эренархом снова в близких отношениях...

Осри слышал это уже три дня.

— Отец поздравляет меня с новым назначением, — сказал он, посмотрев на хроно. — Кстати, мне нужно явиться на службу через несколько минут.