Тихий Коррибан - Шиннок Сарина (книги бесплатно полные версии txt) 📗
- Мы не можем быть знакомы, - констатирую я, - я ни разу в жизни не лежал в больнице.
Женщина глубоко вздыхает и облокачивается плечом о стену, словно усталость вот-вот свалит ее с ног.
- Я понимаю, - тревожно дыша, начинает с запинаниями отвечать она. - Я занята в такой области медицины, о которой каждый хотел бы забыть. Главное, что Ваше самочувствие удовлетворительно.
Неужели я похож на кого-то из ее пациентов? Просьба женщины подтверждает эту догадку:
- Вы… не отдали бы мне эти записи? – она указывает на отрывок из истории болезни, который я держу в руках.
Она имеет отношение к этим опытом, которые, вероятнее всего, проводились над представителем моей расы. Может быть даже так, что для этой определенно незаконной деятельности была выбрана безжизненная планета, на которую мало кто дерзнет сунуться. Область медицины, о которой каждый хотел бы забыть? Психиатрия? Уж с кем-то из деятелей этой науки мне точно не хотелось бы связываться.
- Нет, - отказываюсь я отдавать врачу записи.
- Отдайте их, прошу! – срывается она на отчаянный крик, протягивая ко мне дрожащие руки. - А если нет, сожгите их!
Что за неадекватность? Почему эти бумаги могут так много значить?
- Зачем? Как будто сожжение документа что-то изменит.
Женщина отвечает быстро, совершенно не думая, а ее глаза смотрят сквозь меня, неподвижно, отрешенно, безумно:
- Может, тогда он прекратит преследовать меня…
- Кто «он»? Пациент, на котором Вы ставили опыты?
- Не спрашивайте меня, - врач отводит глаза. - Сожгите эти записи, - повторяет она, когда уходит, опустив голову и шатаясь от сильной усталости или нервного истощения, - прошу Вас.
Я не преследую ее. Эти врачебные тайны – не мое дело.
В конце концов, отыскав план госпиталя в здешнем беспорядке, я собираюсь добраться до операционной. Там больше всего шансов обнаружить хоть какие-то медикаменты. Я покидаю помещение, поднимаюсь на верхний этаж и иду по коридору, в котором постепенно все сильнее сгущается мрак, но, тем не менее, на стенах с растущей частотой попадаются нацарапанные надписи. Они повторяются, одни и те же слова, всего два слова: «Исследование» и «Страдания». Вскоре стены становятся просто сплошь покрытыми этими царапинами разного размера, кое-где накладывающимися друг на друга: «исследование страдания Исследование Страдания ИССЛЕДОВАНИЕ СТРАДАНИЯ…». Сколько раз я уже прочел одно и то же, и зачем?! Головная боль становится невыносимой. Я резко отворачиваюсь от стены и прямо перед своим лицом во тьме вижу безликий комок расплывшейся влажной гнилостно-коричневой плоти. Я отступаю, но тварь движется на меня, двуногая, не имеющая рук, словно они завернуты в какой-то раздувающийся кокон из мертвой кожи, омерзительное подобие смирительной рубашки. Существо движется медленно, и от него можно было бы просто уйти – думаю я, и тут его кокон раскрывается, как вертикально смыкающаяся пасть, и из него с хрипом вырываются тошнотворно зловонные испарения. Я отскакиваю за угол, вскидываю винтовку и пристреливаю этого монстра, но тут же сталкиваюсь с несколькими такими же в совершенно темном и тесном отрезке коридора. Дышать становится труднее, подступает непреодолимый кашель. Я хватаюсь за ручку ближайшей двери и отворяю ее в надежде, что хоть свет из окна помещения вырвет что-то из темноты, но тщетно. Видимо, окно заложено, если оно вообще было там когда-то. Мне приходится активировать меч, чтобы покончить с этим, порезать обступивших меня тварей на куски. Но даже этим оружием, ставшим за годы продолжением моей руки, сложно управляться, когда не хватает воздуха. В груди разливается жгучая боль. Наконец, расправившись с последним монстром, я отступаю в открытые двери палаты, пусть и с заложенным окном, лишь бы подальше от кучи разящих несуразных трупов. Приступ кашля не затихает, я начинаю чувствовать во рту вкус крови. А после только тьма…
Мне неизвестно, сколько времени я пролежал без сознания. Но когда я открываю глаза, то уже не вижу кромешной темноты. Это то же помещение? На окне с мутным стеклом решетка, сквозь нее видна темная улица, в окнах здания напротив просматриваются красные стены, какие-то ржавые металлические конструкции и что-то синюшно-бледное, бесформенное среди металла – почему-то на ум приходят только фрагменты изуродованных тел. Наступила Тьма? Смена реальности? Я прекрасно понимаю, что это никакое не объяснение. В моей руке сложенная карта госпиталя. Если я правильно оцениваю свое местонахождение, то операционная находится просто напротив. Я встаю на ноги, это стоит все больших усилий. Но главное, что все мое оружие при мне. Я выхожу в коридор, стены которого теперь выглядят почти полностью разрушенными, с обнажившейся арматурой, и местами имеют блестящий красный цвет, словно сочатся кровью. Их, будто корни какого-то ползучего растения, опутывают черно-коричневые сосуды, срастающиеся в клубящиеся пульсирующие узлы, в центре каждого из которых находится что-то круглое, желеобразное, желто-белое, наиболее похожее на ослепший глаз. Эти разной величины «глаза» разбросаны и по стенам операционной. Все оборудование в помещении также покрыто засохшей кровью или ржавчиной. В итоге окружающая обстановка с уставившимися на тебя сквозь бельма чудовищными глазами, торчащими со всех сторон ржавыми иглами и окровавленным столом в центре, пожалуй, имеет право называться самым неприятным местом из всех, что я повидал. Хотя оно имеет очень выраженное сходство с медблоком тюрьмы «Улей Шестерня 7». Это просто чертово дежавю, словно я был именно здесь, только лишь с той разницей, что тогда не было еще ни ржавчины, ни крови!
Внезапный грохот заставляет меня развернуться и выхватить нож. Я вижу перевернутый операционный стол, за ним что-то движется, но я надеюсь остаться незамеченным. Еще один бой точно вымотает меня до крайности – даже после месяца в жестком режиме выживания на пустынной планете на Дальнем Рубеже я не чувствовал себя так паршиво! Но если учесть, что уродливые порождения этого мира видят и в полумраке, и в полной темноте, притом даже не имея глаз, шансы быть незамеченным ничтожны. Что-то выходит из-за упавшего набок стола. На нем белые медицинские одежды. Можно подумать, что это человек, идущий, низко пригнувшись, но когда нечто больше не прячется за столом, становится ясно, что это не так. Фигура действительно сильно похожа на медика человеческой расы, но мертвого, что, впрочем, уже мало удивляет. На его сгорбленной спине высится чудовищный, огромный, меняющий форму нарост. Это новообразование прорвало одежду, и можно видеть, что оно имеет черно-красный цвет и покрыто проступающими под кожей толстыми сосудами. И вопреки всем ожиданиям этот урод резво бросается в атаку, орудуя грязным скальпелем. Я уворачиваюсь
