Одиночество тоже компания (СИ) - Панина Валерия (мир книг .TXT) 📗
- Попить дайте, пожалуйста.
- Тот, что помоложе, почти бритый, подвел меня к столу, налил воды. Жадно попила, поблагодарила.
- Так, Володя, поезжайте. Семь утра уже, закрываемся. Она тут рядом живет. По прописке живешь-то? - я кивнула. - Позвонишь оттуда, если все нормально, можешь домой сразу.
- Есть, Евгений Анатольевич. Ну что, пошли, что ли, как тебя там? Маша?
- Маша, - я поднялась. - Спасибо Вам большое, Евгений Анатольевич. И Вам, Владимир?..
- Владимир Дмитрич он. Ладно, идите. Вы, девушка, друзей себе аккуратней подбирайте, в следующий раз так хорошо может не кончиться.
- Еще раз, спасибо, - от стыда у меня горели не только щеки, но и уши.
- Все, иди давай. Ты выспалась, а мы нет, так Володь?
- Торопливо надела протянутую шубу, смущенно попрощалась, вышла вслед за мужчиной.
- Спасибо вам огромное, - мы шли по коридору, где-то рядом все еще гремела музыка. - А кто это был?
- Наш начальник охраны. Не споткнись, тут ступенька.
- Он вывел меня через служебный вход на стоянку, усадил на заднее сиденье.
- Сейчас прогрею и поедем. Дома-то есть кто?
- Я одна живу. Родители в области, а сейчас за границей отдыхают.
- А... То-то же не дозвонились. Как чувствуешь себя?
- Голова болит, а так хорошо.
- Ты сейчас придешь, постарайся поесть горячего, попей, только не чай и не кофе. И таблетки никакие не принимай, мало ли что тебе дали. Побыть с тобой, или, может, ко мне поедешь? Ты не бойся, у меня дочка тебе ровесница и пацан. Жена за тобой посмотрит.
- Нет-нет, что вы! - у меня слезы навернулись от доброты и участия совершенно незнакомых людей. - Я себя нормально чувствую, и вам отдыхать надо.
- Смотри, - выруливая во двор. - Какой подъезд? Точно до квартиры проводить не надо?
- Помотала головой, попрощалась. Постояла у подъезда, подышала сырым ветром, чуть пахнувшим машинами, пошла домой. Больше всего на свете мне хотелось сейчас рассказать кому-нибудь обо всем, что со мной случилось. И я остро, до боли, ощущала - некому. Подруг я так и не завела, парень оказался чужим мужем. И в сегодняшнем я тоже сама виновата!
Так и примерно так я думала два дня. Грызла себя, ругала, жалела. Третьего января встала утром на консультацию. От пережитого страха, и чтобы наказать себя, что ли, приготовила длинную юбку, мешковатый свитер, сапоги на тракторной подошве. Подумала и упихала все обратно. Нет, Маша. Ты не будешь прятаться, не будешь бояться. А то станешь сутулой бесполой аспиранткой в толстых очках или МНС в грязных джинсах и мятых рубашках. Ага, и с бородой. Хихикнула, достала любимые брюки, узкий пиджачок, короткий топ под бронзу, каблуки. Волосы в 'конский хвост', подбородок вверх, и пошла - легко, от бедра. Вот так-то вот!
Со Степченко встретились восьмого. Глазки прятал, конечно, но дружно сделали вид, что 'ничего не было'. В университете общались, созванивались иногда, но ночевать и столоваться больше не приглашала. И про 'потом' сразу отказала. Да, я категоричная несовременная дура. Но мне не нужен муж, который спит со случайной девушкой, женится 'по залету' или чтобы за совращение малолетней не привлекли (не знаю, не уточняла), а потом так об этом рассказывает, будто его, бедного совратили и изнасиловали. Сурков мелькал, но меня в упор не видел. Вот уж сделал одолжение.
Сессию сдала на все, кроме одной, пятерки. Четверку по этнологии пересдала через два дня, с другой группой. Съездила на каникулах к родителям, на субботу и воскресенье. Своими проблемами их не обременяла, они вполне искренне радовались моему приезду, мама накрыла стол, сходили с ней по магазинам, папа расспрашивал про учебу. Показала зачетку, был очень доволен, сказал, что пополнил мне карточку, 'премиальные заработала!'. Вернулась в Москву, за оставшуюся неделю отоспалась, прибрала квартиру, купила на кухню цикламен и строманту. Началась сессия, взяла еще переводов, дополнительную тему по иероглифике майя. И что это я выдумала себе любовь эту? Глупости какие!
Глава 4.
- Поздравляю, Мария Всеволодовна, от души поздравляю, - Август Янович, старейший член ВАК, тряс мою руку. - Со времен великого Юрия Валентиновича Кнорозова - вы единственная, кому присвоили докторскую степень после защиты кандидатской. Вы продолжили и развили его исследования, да еще с такой глубиной, с таким блеском! Дорогого стоит, да!
За его спиной Никишин корчил мне рожи и показывал букет. Я продолжала сдержанно улыбаться и благодарить Виноградова, очень стараясь не рассмеяться. Дело, правда, было вовсе не в паясничавшем Леше. Мне действительно хотелось петь, кричать, ходить на руках и побрасывать к потолку папку с авторефератом.
- Спасибо Вам, Август Янович, - я была искренна. - Такого оппонента можно только пожелать. А ведь именно вы посоветовали мне обратиться к доктору Верховцеву.
- Что вы, золотая вы моя, что вы, - старик похлопал меня по ладони. - Заболтал я вас. Ну, вы загляните ко мне, побеседуем. Очень, очень рад за вас.
Алексей наконец сумел протолкнуться, вручил букет, поцеловал руку.
- Поздравляю. Красивые женщины в наше время обыденность, очень много талантливых умниц, но ослепительная дива и гениальный ученый в одном лице - это невероятная редкость.
- Так же как мужчина, не умеющий льстить, чтобы добиться своего?
- Мария, я говорю одну только истинную правду!
Этот треп мог длиться вечно, а надоедал мне быстро. Поэтому оглянулась, помахала Марку, сделала выразительный жест - все, давайте на выход. Обошла членов ВАК, кто еще не ушел, еще раз поблагодарила, попрощалась. Взяла под руку своего научного руководителя.
- Лев Борисович, поедем праздновать? Мне кажется, мы заслужили.
- Ты заслужила, Машенька. А праздновать самое время!
Мы, наверное, странно смотрелись со стороны - несколько мужчин в темных офисных костюмах, женщина в строгой брючной двойке в пивном пабе. Мясо во всех видах, пиво из деревянных бочонков, виски в тяжелых стаканах, легкий запах хороших сигарет. Я тоже попросила плеснуть мне на лед вкусно пахнущей тяжелой жидкости, и теперь пила по глотку, чувствуя, как отходит голова и тело от огромного нервного напряжения. Пусть защита длилась двадцать с чем-то минут, это был финиш очень длинной дороги. С третьего курса института, точнее - с одного дождливого майского дня, когда мне позвонила ассистент декана истфака и сказала, что тот ждет меня в половине четвертого. Удивилась, но особого значения не придала.
- Здравствуйте-здравствуйте, - ответил на мое 'Добрый день!' декан. - Познакомьтесь, Марк Сергеевич, это и есть Мария Бородина, - от стола мне кивнул симпатичный молодой, лет тридцати-тридцати двух, брюнет с модной стрижкой в отличном костюме.
- Марк Нетесин, очень рад познакомиться. Вы не против, если я буду назвать вас просто по имени? И вы называйте меня просто Марк, пожалуйста. Лев Федорович, вы позволите мне переговорить с Марией с тет-а-тет?
- Мария...
- Можно просто Маша.
- Маша, вы что-нибудь слышали о первом в мире пилотируемом полете на Марс?
- Э... Да. А что, есть кто-то, кто не слышал? - я немного растерялась. В прошлом году, когда вернулась марсианская экспедиция, надо было быть глухим и слепым, и жить где-нибудь в пустыне или на необитаемом острове, чтобы не знать о таком событии. Даже меня кольнула зависть и крохотное сожаление, что, может, я не ту специальность выбрала.
- Действительно, - Марк улыбнулся. - Вопрос риторический. Но надо же было как-то начать разговор. У меня была еще одна заготовка - спросить, ваша ли это работа, - он продемонстрировал мне знакомую папку, - Но, поскольку на реферате стоит 'Мария Бородина', - мужчина иронично пожал плечами.
Я думала, что уже совсем ничего не понимаю, и вид у меня, наверно, глупый.
- Маша, - Нетесин открыл мою работу. - Ваша работа, по мнению многих, имеет новаторский характер и очень доказательна. Вы высказали - и обосновали - предположение о значении вот этих, как здесь указано, очень редко встречающихся символов.
