Кольцо Событий. Книга 4. Истинный дракон (СИ) - Миленина Лидия (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
— Нет, — жестко усмехнулся Анбейр. А Майрион с раздражением подумал, что все эти Истинные драконы часто усмехаются — жестко, цинично. Так, словно знают нечто ему, уалеолеа, не доступное. Словно внутри у них есть козырь, благодаря которому они всегда переиграют противника. Вот и Аргоах усмехался… даже перед смертью. Сгорал на медленном огне, тлел в магии уалеолеа и усмехался.
— Нет, — снова усмехнулся Анбейр. — Я всего лишь пришел попрощаться. Истинные драконы покидают эту Вселенную. Мы подали запрос наверх и получили позволение уйти туда, где мы будем нужнее.
На мгновение Майриону показалось, что ему дали пощечину. Все что угодно… Он ожидал конфликта, может быть, даже войны. Но не этого. Они всего лишь уходят… Они?! Уходят?! А как же баланс, как же целостность Вселенной, о которой они так пекутся?!
— Почему именно это? — спросил он, стараясь сохранить в голосе достоинство и холод.
Анбейр внимательно посмотрел на него.
— Помнишь, Наблюдатель, как мы пришли в эту Вселенную? — спокойно, но жестко ответил Анбейр. — Да, понимаю, ты не можешь помнить этого сам. Ты еще слишком молод. Я тоже не помню. Это произошло около двух сотен тысяч ваших лет назад, когда я еще не родился. Но Истинные драконы хорошо хранят память, как и уалеолеа, — еще одна тонкая усмешка скривила губы Правителя драконов. — Уж среди вас то должны были остаться если не те, кто присутствовал при этом, то те, кому предки передали прямое знание.
И Майрион не выдержал, опустил глаза. Да, Анбейр прав…
— Тогда, — продолжил Анбейр, не отпуская его взглядом, — вы, посланные в материальные миры, молили Высших помощи в сохранении баланса. Вы наблюдали, следили за законами, но, как назойливые мухи, вам все время мешали колебания, что возникали тут и там и сдвигали баланс. И вы просили избавить вас от этого. И Высшие ответили — договорились, и мы явились из другой Вселенной вам на помощь. Помнишь легенды? Как вы встретили нас?
Майрион покачал головой. Конечно, он не помнил. Но знал, о чем рассказывали ему предки и старейшие из уалеолеа.
— Вы были безмерно благодарны, вы с распростертыми объятиями встретили наш народ, что пришел вам на помощь, — жестко сказал Анбейр. — И вы не вмешивались в дела Хранителей, вы дали нам особые привилегии, ведь сохранение баланса может иной раз войти в противоречие с вашими законами. А что теперь? — Правитель драконов пристально смотрел на Майриона, словно давил взглядом. — Вы засудили одного из нас за то, что он выполнил свой долг! За то, что он восстановил пошатнувшееся равновесие! Именно засудили, ведь можно оспорить даже насколько он нарушил законы! Впрочем, — Анбейр усмехнулся, — мне не до этого. Не до того, чтобы копаться в ваших законах и принципах их исполнения. Вы подвергли его самой унизительной и мучительной смерти!
— Аргоах и сам признал свою вину и позволил свершиться правосудию, — сказал Майрион, но каждое слово дракона жгло его внутри, как раскаленным железом. Как то пламя, что сожгло его дочь. Или жар, разъевший огромное тело Аргоаха.
— Признал, чтобы свершилось должное, — ответил Анбейр. — Вы казнили, возможно, лучшего из нас… Того, чьи замыслы не понимал даже я — пока не пришло время осмыслить его смерть. Я знаю, ради чего он умер. Ты знаешь это, уалеолеа?
Майрион отрицательно покачал головой.
— Он умер, чтобы однажды наша Вселенная миновала ту точку общего дисбаланса, что все мы видим на Кольце, — грустно усмехнулся Анбейр. — Мы все ее видели. Но лишь он понял, в чем причина грядущего хаоса… И только он разгадал, как его предотвратить. Ради этого теперь уйдем и мы. А если он был не прав, что ж, мы уходим хотя бы, чтобы выполнить его последний, величайший замысел. А ты, — Анбейр покровительственно улыбнулся Майриону, — можешь считать, что мы обиделись и ушли в другую Вселенную. Нам с вами и верно слишком тесно в одной…
— Предпочитаю знать истину, — Майрион нашел в себе силы ответить прямым и пристальным взглядом. — Анбейр, послушай… — Майрион впервые назвал Правителя Истинных по имени. — Еще все можно изменить… Вы можете остаться… — гордость и антипатия к драконам как будто волной отхлынула из души. Правитель бессмертных был готов просить. Нет, он готов был умолять!
— Нет, — одним краем губ улыбнулся Анбейр. — Мы уходим туда, где нужнее. Где мы принесем пользы больше, чем вреда. А вы останетесь нести свое новое бремя, пока Высшие не сочтут, что вышел срок. Прощай, Майрион, — в строгом непроницаемом лице дракона появилось нечто отдаленно похожее на тепло. — А когда выйдет срок, приходите к нам. Возможно, иная Вселенная окажется достаточно большой, чтоб вместить и нас, и вас…
«Это значит — приходите мириться», — подумалось Майриону, и он устало вздохнул. Сколько унижения, сколько мук совести и боли он еще может вместить?! Он устал, просто устал от осознания всего. Теперь он готов принять что угодно. Ведь это не последний гость в его замке — будет и более строгий. Анбейр еще не так уж жесток.
— Не грусти, — Анбейр снова улыбнулся уголком губ. — Ты лишь совершил нужное, то, что был должен. А может быть, оказался фигурой в игре Истинного дракона, который пожертвовал собой. Но важной фигурой, незаменимой… Прощай, Майрион.
— Прощай, Анбейр, — ответил Майрион горько. За эту короткую беседу что-то родственное пролегло между ними. Как будто каждый из них встретил другого, кто с трудом, но может понять его.
Дракон еще раз слабо улыбнулся, поднял руку, прощаясь, и исчез.
И пустота в комнате стала звенящей. А Майрион устало оперся на подоконник. Теперь ему ждать еще одного гостя. Или гостей. А после этого… После этого все изменится во Вселенной.
***
Как только они оказались во владениях энериа, Каринино лицо разгладилось. Отпечаток, что останется в ней навсегда, отступил на время. А спящее сознание — трогательно нежное, как будто он держал на руках не только ее тело, но и душу, — свернулось, как котенок в тепле.
Рон’Альд знал, что это поможет лишь немного. Но пусть первые дни после самого ужасного в ее недолгой жизни она проведет здесь. Немного расправится, немного придет в себя. Что помогает от этого? Ничего. Ничего не излечит ее, как ничего не излечило его. Он и сейчас иногда видел эти сны, хоть днем тени прошлого давно не тревожили Рон’Альда Эль. Но есть кое-что, что облегчает эту память. Например, эльфийская благодать.
— Что с ней? — спросил Орлеан, когда Рон’Альд бережно опустил девушку на кровать с резными ножками. — То, что я думаю?
— То, что ты думаешь, и еще хуже, — ответил Рон’Альд. — Слишком многое на нее свалилось.
— Я могу сказать то же, что и тебе, — грустно вздохнул бессмертный. — Я… мы можем облегчить ее состояние, но не исцелить полностью. Как это было и с тобой…
— Я знаю, — кивнул Рон’Альд. — Но именно у вас единственное место, где сам воздух помогает. И, Орлеан… — Рон’Альд пристально посмотрел на Правителя энериа и послал ему картинку своего сражения с драконом, сделав акцент на тех ключевых словах, что сказал ему дракон: «Ты сгоришь в моем огне, Аргоах, а как она сгорела в твоем!». — Расскажи мне сам — твой народ должен хранить память об этом. Или дай поговорить со старейшими…
Орлеан медленно отвел глаза, и впервые за все их знакомство Рон’Альду показалось, что бессмертный сомневается, словно стыдится чего-то.
— Думаю, тебе лучше поговорить со старейшими… — сказал король эльфов наконец.
На самом деле у Рон’Альда было здесь еще одно дело, кроме того чтобы окутать Карину благодатью бессмертных и помочь пережить самые первые и самые страшные дни после пытки геар. Сам он не помнит и не может разблокировать свою память, много раз пытался, но безуспешно. Но среди энериа могут быть те, кто хранит память о том, что было когда-то. Скорее всего, весь народ знает о судьбе Истинных драконов, но по какой-то причине никогда не рассказывали об этом Древним. Как молчали об этом и уалеолеа.
Энериа и подобные им бессмертные могут жить вечно. Но жизнь в одном теле надоедает — удел всех долгоживущих рас. И тогда путь бессмертного лежит либо в другую Вселенную — только энериа, в отличие от уалеолеа, не могли этого сделать, лишенные способности перемещаться по мирам. Либо бессмертный постепенно развоплощается — медленно, в течение тысяч лет. Переходит в энергетическую форму существования и покидает материальную часть Вселенной. Уходит наверх, туда, где материи нет, или она не обязательна. Так, и среди энериа есть те, кто вступил на путь развоплощения. Ведь оно бывает разным. Быстрое — мучительно и трагично для живого существа, это насильственный отрыв от физической оболочки. А медленное и добровольное подобно медитации, постепенному переходу к высшей, духовной форме существования.
