Время жизни - Корнеев Роман (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
Сержант с двадцатиметровой высоты следил, как капрал со своим примаром проверяют состояние выжившего. Там, внизу, ему сегодня делать было нечего.
«Сардж, ты подумай. Он не из десанта».
«А точнее?»
«Это доброволец-проводник. У него местный нейроконтур, выгорел почти целиком, не справился».
Как же справился тогда его биологический носитель… Единственный в этой мясорубке. Парню очень повезло. Очень. Им всем очень повезло, всей этой несчастной планете.
«Перенесет транспортировку?»
«Да, но нужно торопиться. Шок отходит, будем подавлять реакции организма. Постараемся довезти».
Там-та-тара-там-тадам. Держись. Держись.
«Поднимаем».
Бот по команде ухнул вниз на добрых десять метров, едва не шаркнув отбойником о скалу. Со свистом выстрелили в воздух мгновенно твердеющие от впрыснутых катализаторов упругие струны каркаса. Поверх образовавшейся конструкции пристегнули полотно, аккуратно уложили парня в образовавшиеся носилки, затем три пары манипуляторов перенесли основу медицинского кокона вместе с пациентом в тамбур бота и дальше в кабину, оставляя проход остальным.
«Минус два-пять сек».
Ни единого залпа так и не разорвало окружающую тишину, однако бойцы возвращались небывало молчаливые – найти удалось немногое. В пластиковые пакеты с шипением укладывались залитые кровью перчатки, обломок гермошлема, обрывок покрытой копотью брони – то самое большее, что удалось отыскать на месте столкновений с врагом. Только одна пара вернулась с тяжелым грузом – десантник выглядел почти живым, луч прошил его насквозь, войдя в горло и выйдя через затылок. Даже выражение этих мертвых глаз осталось прежним, только остекленело.
Больше тел не обнаружено.
«Отрыв!»
Пол качнулся, с ним качнулся и сверкающий утренней зеленью пейзаж за окном. Бот взял курс на базу.
Миджер продолжал отрешенно наблюдать за манипуляциями своих спасителей – его конечности оплели антисептические манжеты, под них упрятались шлейфы трубок внутривенного вливания, подключился центральный, густая, почти черная его кровь побежала по трубке куда-то в глубины портативного регенерационного аппарата. От кислородной маски он отказался – глядя прямо в глаза, молча покачал головой, и от него тут же отстали.
Зашуршал сканер, заливая его кисеей пронзительного света, лопнула струна и свет тут же устало погас, оставив после себя багровые разводы.
– Парень, ты легко отделался.
Сержант заговорил с ним на языке матерей. Как давно он его не слышал. Со вчерашнего вечера.
– Два десятка трещин в костях, три хороших вывиха с разрывом связок, сильно ушиблены внутренние органы, следы глубокого термического ожога в нескольких местах, порезы, жеваные повреждения крупных мышц, два осколка ребер в печени, кровоизлияния, нехорошие затемнения в легких. Повреждений много, но ты, парень, все равно легко отделался. Тебя определенно сумеют привести в чувство. Хуже дела с нейроконтуром и всей системой протезирования, это займет некоторое время, но тоже поправимо.
Миджер едва заметно кивнул, лишь бы сержант уже от него отстал.
– Так что ты не волнуйся, держись. Выжить в этой мясорубке, это надо особое счастье иметь. Не отдавай его просто так.
И отвернулся. Что и было нужно в тот момент Миджеру.
Краем глаза он следил, как бойцы сквада о чем-то друг с другом вполголоса переговариваются, искоса глядя в его сторону и нет-нет да и прикладываясь к плечевым сенсорам – прикосновение, и сразу впрыск дозы скорча в кровь.
Бойцы все еще находились в лихорадке несостоявшегося боя, им еще было дело до погибших у этих треклятых пещер товарищей. Они были похоронной командой, и они сознавали это, заливая досаду и стыд новой и новой волной скорча.
Миджер с удивлением поймал себя на раздражении. Это была первая эмоция, что проснулась в светлеющем стараниями полевой медицины сознании. Его извечный страх не вернулся. И впервые за последние годы Миджер почувствовал, что не хочет скорча.
После всего того казавшегося бесконечным пути из засыпанной взрывом пещеры ему хотелось одного – чтобы его оставили одного. И еще… и еще, какое-то подспудное раздражение терзало его изнутри, пробуждаясь вместе с ним, оно росло откуда-то изнутри, из его памяти, из его…
– Сардж!
Слово получилось невнятным и глухим, как будто ушло в вату. В ржавую техническую вату.
– Ты звал, боец?
Миджер мучительно шевелил во рту языком, растаскивая вязкую слюну по зубам. Шумным глотком горький комок упал в пищевод. Теперь можно говорить.
– Атака… атака состоялась?
Сержант коротко бросил взгляд в пространство – сверялся с хронометром нейроконтура.
– Минус двадцать одна. В полете тряхнет. Не волнуйся, все будет ок. Так, инж?
«Так точно, сардж».
Значит, он все-таки успел. Если это не удар вслепую по максимально достоверным целям. Он до сих пор не уверен, что маяк сработал… проклятие.
Там-та-тара-там-тадам, почему никак не исчезает эта мелодия?
– Сержант, наверху получали мои записи? Или вы нашли меня…
– Я же сказал, не волнуйся, ляг обратно. Сигнал получен, подтверждение от штаба пришло. Я понимаю, что мы не могли тебя так быстро найти. Я же говорю – тебе просто повезло, курсоуказание просто вывело нас точно на тебя, сканеры бы ничего не дали – слишком большая территория. Похоже, вы дрались точно там, куда шли. Отойди вы в сторону километра на три – мы бы не успели тебя забрать. А сигнал твой наверху получен, в точности как и другие, до того. Ты успел, ты сделал свое дело.
Почему он не чувствует долгожданного облегчения? Будто цель его была – в другом, не в треклятом сигнале.
Миджер отвернулся от продолжавшего его увещевать сержанта, прикрыл веки, притворяясь безумно усталым, которому дай только волю – заснуть. Он и правда смертельно устал. Но сон не шел, как не шло успокоение. Чего-то в этом всем ему недоставало. Только чего?
Сквад принялся по расчету проверять закрепление блоков в гнездах, проверили и оборудование вокруг лежанки Миджера. Готовились к грозе. Гроза сегодня будет знатная, подумал он.
Пискнул у изголовья переговорник, едва слышимый через прикрытый фонарь штурмового шлема голос сержанта что-то сосредоточенно забубнил, потом смолк, выслушивая ответ. Начальство в штабе суборбитального флота желало лично, не через текстовый канал, расспросить о ходе операции спасения. Могильщикам сегодня повезло – спасли хоть кого-то. Бесполезного планетника из сил самообороны.
– Парень, тебе привет из штаба. Тебя там ждут… м-м… люди. Они хотят с тобой встретиться.
Миджера позабавила нотка неуверенности в словах сержанта. Такая сомневающаяся пауза между словами. Кто там его, Миджера, может ждать? Делегация с цветами? Вряд ли они пустят сейчас к нему маму… мама.
Да, дома его ждала мама. Мысленно она его уже похоронила, Миджер это знал, чувствовал. Так же она отнеслась когда-то и к отбытию отца на фронт. Сразу смирилась со смертью. И после этого радовалась любому вернувшемуся, как будто они восставали из могил. Отец не вернулся. Чуда не произошло. Миджер вернулся. Чудо произошло.
Он глядел на чистое небо Имайна в узкую щель иллюминатора до самого момента, когда оно вдруг вспыхнуло и сразу потемнело. Удар сотряс бот гораздо позже.
И наступила долгожданная тишина.
Миджер возвращался домой. Играла в голове свое там-та-тара-там-тадам странная песня.
Но лучше бы его там никто не ждал.
Я стоял на балконе одного из средних уровней, скукожившись под неожиданно сильными порывами сырого ветра.
Я плохо помнил, как туда попал, и совсем не представлял, что делать дальше. Все то, что осталось за моей спиной, в прошлом, казалось миром теней, в котором ничто не было реально, где царили оживленные чьей-то неведомой волей безжизненные фантомы, холодные призраки того, что другие называли жизнью.
Я, Майкл Кнехт, вырвался из расставленной на меня, меня одного, ловушки. И теперь пытался понять, какие мои воспоминания имели хоть толику общего с реальностью.
