Ковчег Спасения - Рейнольдс Аластер (лучшие книги онлайн txt) 📗
— Просьбу? — ее лицо вытянулось от изумления.
— Мне нужно, чтобы ты прилетела и вытащила меня, Антуанетта, . Понимаешь, я попал в очень серьезную передрягу.
Она внимательно дослушала сообщение, благо оно оказалось не слишком длинным. Просьба Клавейна оказалась достаточно простой и не выходила за пределы возможностей Антуанетты. Он оставил точные координаты, так что ей не придется прочесывать всю Галактику. Времени в обрез — совсем в обрез. Зато ни малейшего риска для жизни не предвидится, разве что угроза будет исходить от самого Клавейна. Нет, в целом здесь нет ничего неосуществимого. Ясно, что Клавейн обдумал все детали, прежде чем отправлять послание, учел почти все вероятные проблемы и препятствия, с которыми, скорее всего, ей придется столкнуться. Антуанетта не могла ему помочь, но такая трогательная забота восхищала.
Впрочем, дело не в содержании послания, а в его авторе. Это был Клавейн, Мясник Тарсиса, который с недавних пор поселился в ее снах, стал воплощением того, что поначалу было просто страхом перед вербовкой «пауков». Это он управлял блестящими приборами, которые проникали в ее мозг.
И неважно, что однажды Клавейн спас ей жизнь.
— Это все твои сраные шуточки, — пробормотала Антуанетта.
Клавейн плыл в космосе. Через щиток шлема он наблюдал, как корвет, ведомый автопилотом, удаляется по кривой. Корабль постепенно уменьшался, становясь практически неразличимым среди мерцающих звезд. Затем пламя главного двигателя вспыхнуло, словно яркий фиолетово-синий клин: корабль ложился на прежний курс относительно позиции «Ночной Тени». Ускорение должно было размазать в кашу любого, кто находился на борту. Некоторое время Клавейн следил за ним, пока светящийся клин не превратился в легчайшую тусклую царапинку среди звезд, до самой точки, где тот, наконец, мигнул и исчез.
Клавейн остался один. Большее одиночество было невозможным.
Сейчас двигатели корвета работают с максимальной нагрузкой, но корабль это выдержит. Через несколько часов он достигнет некой точки пространства — в соответствии с последней отметкой его положения, сделанной «Ночной Тенью» — и снова снизит скорость. Он должен двигаться так, словно на борту есть люди. Скейд снова сможет засечь его двигатели. Кроме того, она заметит, что эмиссия стала неравномерной, что обусловлено нестабильным сгоранием топлива. По крайней мере, Клавейн надеялся, что Скейд именно так и подумает.
В течение последних пятнадцати часов он издевался над силовыми установками корабля как мог, намеренно игнорируя предупреждения ограничителей. С учетом массы всего, что находилось на борту — оружие, горючее, системы жизнеобеспечения — фактический потолок ускорения не намного превышал предел выносливости его собственной физиологии. Выше этого последнего предела Клавейн предусмотрительно не заходил. Однако он делал все, чтобы создать у Скейд крайне неблагоприятное впечатление.
Скорее всего, она наблюдает за показателями эмиссии двигателя, ожидая, когда Клавейн совершит ошибку. Следовательно, следовало ввести в систему управления двигателями такие команды, чтобы неизбежность поломки в этом режиме работы была очевидна. Играя температурами силовых установок, Клавейн заставил их изображать неустойчивую работу. А небольшое количество нерасплавленных примесей, несомненно, указывало на то, что двигатели обратной тяги взорвутся с минуты на минуту.
Через пятнадцать минут двигатели начнут давать более серьезные сбои. Можно почти не сомневаться: Скейд определит характер этой неисправности, как по учебному пособию. И вряд ли она станет дожидаться, пока беглец погибнет быстро и почти безболезненно при взрыве двигателей. Ей захочется взять его живым, чтобы сделать его смерть более длительной и неприятной. Но если Скейд «обнаружит» именно ту неисправность, которую Клавейн так старательно инсценировал, ее вывод будет однозначным: автоматическим ремонтным механизмам корвета потребуется минимум десять часов, чтобы устранить неисправность. Причем при подобной аварии о полном восстановлении не может быть и речи. Придется перезапускать термоядерный катализатор антивещества — следовательно, двигатели больше не смогут работать в полную мощность. В самом лучшем случае, ему удастся выжать из корвета шесть «g», и то ненадолго.
Скейд ни на секунду не усомнится в успешном исходе погони после того, как увидит выхлоп корвета и идентифицирует вспышки пламени дюз. И ей даже в голову не придет, что беглец использовал эти десять часов отнюдь не для ремонта двигателей. Она никогда не догадается, что все это время Клавейн находится в совершенно другой точке пространства. По крайней мере, он на это надеялся.
Перед тем, как покинуть корвет, Клавейн отправил сообщение Антуанетте Бакс, предварительно убедившись, что сигнал не сможет перехватить ни Скейд, ни кто-либо из ее противников. Он передал ей свои координаты и точный срок, в течение которого сможет продержаться, болтаясь посреди космического пространства в легком скафандре с незамысловатой системой переработки. Если расчет был правильным, Антуанетта подоспеет вовремя и вытащит его из опасной зоны прежде, чем Скейд сообразит, что произошло. Все, что требуется от Антуанетты и ее корабля — прилететь и включить радары. Рано или поздно она его «зацепит».
Но у нее есть только одна возможность — уложиться в крошечный временной промежуток. А у Клавейна был единственный шанс добиться от Антуанетты помощи, причем немедленно. И этот шанс уже использован. Если девушка не поверит ему или решит подумать пару дней, Клавейну конец.
Он был у нее в руках. Со всеми потрохами.
Клавейн делал все, что мог, только бы системы скафандра продержались подольше. Он отдавал своему организму команды, замедляя процесс обмена веществ, чтобы использовать как можно меньше воздуха и энергии. По большому счету, оставаться в сознании незачем. Это не даст ничего, кроме возможности бесконечно гадать, что его ждет — жизнь или смерть.
Одиноко дрейфуя в пространстве, Клавейн начал подготовку к погружению в бессознательное состояние. Он думал о Фелке, уже не веря, что когда-нибудь ее увидит, и вспоминая ее сообщение. Клавейн так и не понял, хочет ли, чтобы это послание оказалось правдой, или нет. Оставалось только уповать на то, что она найдет в себе силы смириться с его предательством, не возненавидит и не обидится за то, что он отказался выполнить ее просьбу.
Сначала Клавейн перешел на сторону Объединившихся потому, что верил: это единственно правильное решение в данной ситуации. У него не было времени ни спланировать свое отступничество, ни взвесить все последствия. Просто в какой-то момент он сделал свой выбор и знал, что пути назад не будет.
То же самое и сейчас. Момент настал. И Клавейн должен поймать этот момент, не забывая о последствиях, зная о том, что все это может оказаться неправдой. Что все его страхи беспочвенны, что они окажутся просто параноидальным бредом старого, очень старого человека. Но дело надо довести до конца.
Похоже на то, что ему было изначально суждено ступить на этот путь.
Клавейн вспомнил, как лежал под завалами на Марсе, в крошечном пространстве, где еще сохранялся воздух. Это произошло примерно через четыре стандартных месяца после кампании на Возвышенности Тарсиса. Кошка с перебитым хребтом… Клавейн видел ее, как наяву. Он вспомнил, как поддерживал в ней еле теплящийся огонек жизни. Как делился с ней своим скудным пайком, когда жажда, подобно кислоте разъедала горло и рот, когда голод стал более мучительным — несравненно более мучительным, — чем боль от ранений. Кошка умерла вскоре после того, как их обоих вытащили из-под завала. Теперь он гадал, что было лучше: позволить кошке умереть сразу или несколько дней поддерживать ее полное боли существование. И все же Клавейн понимал: если бы эта ситуация повторилась, он не задумываясь сделал бы то же самое. Он сделал бы все, чтобы помочь кошке выжить, и неважно, что это вновь могло оказаться бессмысленным. Поддерживать в ней жизнь означало сосредоточиться на чем-то вне себя, забывая о собственных страхах, о собственной боли. И было что-то еще. То, что невозможно было описать словами. Он просто чувствовал: тот же импульс привел его к Йеллоустоуну, тот же импульс заставил помочь Антуанетте Бакс.
