Пепел Вавилона - Кори Джеймс (читать книги без .txt) 📗
Поэтому Наоми, хоть и скрипела зубами, но ему не мешала. Она привыкла засыпать под мелодичные голоса земных дикторов и просыпаться под жесткие каденции Авасаралы и Мичо Па.
— Мы двинемся не раньше, чем увидим участие единого флота. — Наоми и в полудреме преследовал далекий приглушенный голос Мичо Па. Такой усталый, что Наоми из одного сочувствия захотелось провалиться в сон. — Понимаю, что такое решение не добавит нам популярности, но и превращать своих в червяка на крючке Земли не собираюсь.
— Никогда я этого не понимала, — буркнула Наоми. Джим закрыл экран ручного терминала и с виноватым видом сдернул наушники, оставив их болтаться на шее. Наоми шевельнулась. Койка–амортизатор качнулась под ней, как гамак, в каком она привыкла засыпать в детстве. — Где червячная передача, а где рыба?
— Она не про червячную передачу, — объяснил Джим. — А про земных червяков. Вроде насекомых. Сверчков, знаешь? Их насаживают на металлический крючок с зазубринкой, привязывают к леске и забрасывают на ней в озеро или реку. В расчете, что рыба съест червяка и ты сумеешь вытянуть ее за застрявший во рту крючок.
— Как–то это выглядит неэффективно и слишком жестоко.
— В общем–то, так и есть.
— Тебе этого не хватает?
— Рыбалки–то? Нет. А вот постоять на берегу озера или в лодке на восходе солнца — да. Есть немножко.
Было у него и такое обыкновение: вспоминать мальчишеские годы на Земле так, будто она тоже подобное испытала. Наоми, хотя бы из любви к нему, понимала. Но все равно старалась поскорее перевести разговор на другое.
— Я долго спала?
— Еще шесть часов до начала стыковочной операции. — Джим, не глядя на часы, ответил на тот вопрос, который она подразумевала. — Бобби в мастерской, они с Клариссой и Амосом что–то доводят в ее боевом скафандре. Сдается мне, она мечтает в него влезть и не вылезать, пока не попадет на Медину.
— Ей, должно быть, странно командовать боевиками АВП.
Джим опустился в гель амортизатора, закинул руку за голову. Наоми пристроила голову ему на грудь под ключицей. Он был теплый. И выглядел среди теней беззащитным. Потерянным.
— Она с тобой об этом говорила? — спросил Джим.
— Нет. Просто мне так думается. Она большую часть жизни видела в астерах врагов, а теперь отправляется на корабль АВП, полный солдатами АВП. Мы — не ее племени. По крайней мере, раньше были не ее.
Джим кивнул, пожал ей руку и выскользнул из койки. Минуту Наоми молча смотрела, как он одевается.
— Что такое?
— Ничего.
— Джим, — позвала она и мягко повторила: — Что такое?
Услышав его короткий, прерывистый, покорный вздох, она поняла: опять он пытается ее от чего–то защитить. Натянув майку, Джим привалился к стене.
— Я как раз о том и хотел с тобой поговорить. Насчет засады, в которой погиб Фред.
— Говори.
Он заговорил. О том, как, пытаясь отвлечь Марко, связался с «Пеллой», как увидел Филипа, как разоружил торпеды. Рассказывал покорно, как малыш, признающийся, что съел последнюю конфету. Даже когда Наоми включила свет и тоже начала одеваться, он не захотел встретиться с ней глазами.
Амос его поймал и предложил закрыть ему допуск к управлению торпедами. Джим отказался. Только его молчание говорило о преступлении.
Наоми постояла, перебирая свои эмоции, как разбросанные неожиданным изменением курса предметы. Ужас при мысли о смерти Филипа. Гнев на Марко, подставившего ее ребенка. Вина не только перед Филипом, но и перед Джимом. За то, что он попал в такое положение, вынужден ради нее идти на такие компромиссы. Каждое из этих чувств было ожидаемым, но откуда взялось раздражение? Не то чтобы на Джима, и не на себя, и не на Филипа. Просто она уже столько раз горевала, что не желала горевать снова.
— Спасибо, — тяжело и глухо проговорила она. — Что тебе не все равно. Что стараешься меня уберечь. Но Филипа я потеряла. Не сумела спасти, когда он был маленьким. Не спасла и теперь, когда он практически взрослый. Дважды, а дважды — как всегда. Я не умею отказаться от надежды, что он все–таки уцелеет. Но спасаться ему придется самому.
Она смахнула предательскую слезу. Джим нерешительно шагнул к ней.
— Спасать себя он должен сам, — повторила она чуть жестче, чтобы Джим не вздумал прикоснуться к ней, забормотать что–нибудь ласковое и утешительное. — Как все.
Видимый невооруженным глазом, «Джамбаттиста» не выглядел красавчиком. Длиннее памятного «Кентербери», шире в талии, со множеством открытых вакууму ячеек, где хранился лед, собранный в кольцах Сатурна, из отловленных комет и прочих источников по всей системе. Он так топорщился рабочими фермами, наружными креплениями для мехов, добавочными маневровыми и антеннами, что его ободрала бы наголо даже самая разреженная атмосфера. Зато торпедных аппаратов не было. И ОТО тоже. Корабль облепили тысячи крошечных суденышек, а для их защиты предполагалось, видимо, заискивающе улыбаться и отстреливаться из пистолетиков.
В рубке Бобби положила одну ладонь на плечо Наоми, другую — Джиму.
— Все дергаетесь?
— Я в порядке, — ответила Наоми в один голос с Джимом, ответившим: «Да».
Наоми добродушно хмыкнула. Такой счастливой Наоми давно ее не видела. Десантница расхаживала по рубке, на каждом шагу щелкая магнитными подошвами. Наоми эти щелчки нервировали. Случись «Роси» резко взять с места, магнитные крепления либо прикуют Бобби к палубе, переломав бедра, либо сорвутся, и тогда она разобьется о стену. Не то чтобы опасность была реальной. Просто Наоми, как и Джим, все еще дергалась. Хотя бы немного.
Наоми отслеживала тормозной путь «Джамбаттисты». Главные двигатели отключены, дюзовый выброс, остывая, уносится от корабля. Корабль приближался к ним. Шесть тысяч кэмэ. Пять и три четверти. Пять с половиной.
— Хорош, — заговорил по корабельной связи Алекс. — Хватайтесь там за что–нибудь. Начинаю стыковочный маневр.
Наоми с облегчением услышала, как Бобби пристегивается к креслу у нее за спиной. Амос с Клариссой передали, что закрепились.
— Постучишься? — попросил Джим.
Она открыла связь по направленному лучу. После долгой паузы перед ней возникло лицо из детской сказки про волка в человеческой шкуре — белая борода и соль с перцем в волосах.
— Кве са, «Джамбаттиста», — заговорила Наоми. — «Росинант», вир. Ес гут аллес ла?
Волк ухмыльнулся.
— Бист бьен, сера Нагата суэр. Давайте сюда вашу воительницу и давайте напинаем этим хренам а л’энверс а пукис.
Наоми рассмеялась — не столько на вульгарную шутку, сколько от радости, с какой выдал ее старик.
— Бьен. Готовимся к стыковке. — Прервав связь, она обратилась к Алексу: — Стыковка разрешена.
За спиной у нее мелодично мычала Бобби. Мотива Наоми не узнала, но звучал он резво и бодро, пожалуй, даже игриво. «Роси» дернулся, все амортизаторы повернулись на несколько градусов, компенсируя разворот. Они почти уравняли орбиты. Разница всего в несколько метров, а маневровый в умелых руках Алекса сведет этот разрыв до нуля.
— Он тебя знает, — заметил Джим.
— Не одного тебя люди узнают, — отмахнулась она, следя, как «Роси» выдвигает с тыковочную трубу и крепит ее к шлюзу «Джамбаттисты». Рядом с баржей корвет выглядел карликом. Мухой на лошадиной спине. От величия задуманного у нее перехватило дыхание. Эти два корабля — лазутчики, малая сила. В расколотой войной системе их легко потерять из виду. Вся надежда на то, что они крошки, невидимки. А какие громадные.
— Еще реверансы будут? — ' осведомилась Бобби. — Если нет, я одеваюсь и пошла.
— Ты ради прохода по трубе надеваешь свою броню? — удивился Алекс.
— Ты же знаешь, — напомнила Бобби, — второго шанса произвести первое впечатление не будет.
— Потрясно, — заявил Алекс.
— Встречаемся в шлюзе, — бросил Амос по связи.
Наоми оглянулась на Джима. Тот нахмурился.
— Что ты сказал, Амос?
— Ага. — Наоми услышала в голосе механика улыбку. — Я решил проводить Бобби. Эти хреновы авэпэшники — наши закадычные дружки и все такое, но мы все равно есть мы, а они есть они. Должен кто–то прикрывать Бобби спину, пока она среди этих ангелочков. Да и головы я умею проламывать не хуже некоторых.
