Сестра Земли - Мартынов Георгий Сергеевич (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Венериане, очевидно, командовали, отдавали распоряжения. Но как это делалось, люди не могли понять. Никаких жестов, никакого звука. Создавалось впечатление, что венериане отдают распоряжения мысленно и что «черепахи» слышат и подчиняются этому мысленному приказу. Но это было явно невозможно, – тут была ещё нераскрытая тайна.

Наблюдая за «черепахами», Белопольский часто задумывался о том, как был захвачен в плен их вездеход. Действия «черепах» в тот роковой вечер выглядели вполне осмысленно; они взяли машину «по всем правилам военного искусства». Единственным объяснением было то, что при этом присутствовали венериане, хотя ни он, ни покойный Баландин не заметили их. Ещё более сложный манёвр осуществили «черепахи» при атаке на вездеход Князева. Правда, при этом ими уже наверняка руководили венериане, но всё же то, что сделали «черепахи», выходило за пределы мыслимой дрессировки. Земные обезьяны, слоны и другие наиболее развитые животные не были бы способны на такие действия. Это имело уже характер цирковой дрессировки. Но ведь венериане не могли заранее предвидеть встречу с вездеходом и научить «черепах», как надо действовать при столь внезапных обстоятельствах.

После долгого раздумья Коржёвский высказал своё предположение по этому поводу.

– Всё, что мы узнали о «черепахах», – сказал он, – доказывает, что они не обладают разумом и не способны, как и все животные, к логическому умозаключению. Своё дело они выполняют механически, не понимая его смысла. Но их действия при нашей встрече, направленные против прожекторов, нельзя объяснить предварительной дрессировкой, Я думал, что им знакома война, – это ошибка. «Черепахи» воевать не могут. Но они умеют пользоваться щитами, подходить к чему-то под их защитой и нападать с помощью камней. Как это объяснить? Только охотой. Существует охота на какое-то большое и опасное животное. «Черепахи» приучены охотиться со щитами и камнями и выполнили знакомое дело. Разницы между обычной целью и нашей машиной они не понимали. Мы думали, что они целились в прожекторы. Это не так. Они швырнули камни вообще в машину. То, что при этом были разбиты прожекторы, – простая случайность.

– Значит, – спросил его Второв, – в тот момент венериане проявили к нам враждебность?

– Нисколько! – ответил биолог. – Вспомните, – они не преследовали вездеход.

Звездоплаватели согласились с Коржёвским. Такое объяснение действий венериан многое делало понятным.

Работы у плотины закончились к утру. Старые штабеля были перенесены к озеру, а на их месте уложены новые. При этом снова только один штабель состоял из очищенных стволов, а другой – из деревьев с корой и ветвями. Коржёвский придавал этому обстоятельству огромное значение.

– Совершенно очевидно, – сказал он, – что не только черепахи, но и сами венериане действуют по раз навсегда установленному шаблону. Ведь можно наверняка сказать, что эта работа производится сотни лет. Но она всё же крайне примитивна.

Действительно, наблюдая за работой, люди видели, что многое можно было делать более результативно и с меньшей затратой сил. Для этого требовались только самые элементарные представления об организации труда. Но, очевидно, венериане даже не догадывались об этом.

Не было ни малейшего намёка на технику. Всё делалось руками, физическим трудом. Принцип рычага, который мог оказать им большую помощь, был не известен венерианам. Даже до самых простых каменных топоров, известных людям Земли с незапамятных времён, они не додумались.

– Очень скоро здесь всё изменится, – сказал Белопольский: – Мы научим их трудиться разумно. Венериане – дикари в сравнении с нами. Но они наши младшие братья. Долг человека Земли – дать им всё, что нужно, чтобы облегчить жизнь, и труд. И это будет сделано!

– Без общего языка… – начал Коржёвский, но командир корабля перебил его.

– Это будет сделано! – повторил он. – А общий язык будет найден. Как они говорят, пока тайна. Но эту тайну мы должны раскрыть и раскроем.

Топорков, присутствовавший при этом разговоре, посмотрел на Белопольского и загадочно усмехнулся.

– А что вы скажете, – спросил он, – если мне известна эта тайна?

– Вам?..

Игорь Дмитриевич пожал плечами.

– Не обязательно, – сказал он, – быть биологом, чтобы раскрыть биологическую тайну. Может случиться, что возможность говорить с венерианами или, во всяком случае, обмениваться с ними мыслями люди получат от техники.

– Но что вы знаете?

– Во-первых, я не знаю, а только думаю, что знаю. Это не одно и то же. А во-вторых, я вам пока ничего не скажу. Ваше восклицание, Константин Евгеньевич, когда вы с таким недоверием спросили «вам?», относилось не ко мне лично, я это понимаю, а к технике, которую я представляю. Вы не можете допустить, что эту тайну откроют инженеры. Я обиделся за мою корпорацию. У меня есть план; когда он будет осуществлён, вы его узнаете, но не раньше.

Товарищам показалось, что Топорков шутит. Но Игорь Дмитриевич, по-видимому, действительно обиделся. Он так и не сказал ничего, несмотря на все мольбы Коржёвского, который в конце концов, рассердился на Белопольского.

– Откуда я мог знать, – чуть заметно улыбнулся академик, – что Игорь Дмитриевич так обидчив? Да не в этом и дело. Он просто не хочет говорить, пока не убедится, что прав.

– В таком случае нечего было и начинать.

– Ничего не поделаешь! Потерпите!

Нетерпеливый биолог несколько раз возобновлял свои попытки, но ничего не добился. Игорь Дмитриевич иногда бывал на редкость упрям. Было ясно, что он никому не откроет своего секрета. Коржёвскому пришлось покориться и ждать.

Но один из членов экипажа всё же узнал тайну раньше других, но с него Топорков взял слово молчать. Это был Зайцев. Помощь инженера-механика была необходима для осуществления задуманного. Но старший инженер звездолёта умел хранить то, что ему доверяли.

Наступило утро.

Снова поднялось над горизонтом невидимое солнце. Конец ночи ознаменовался чудовищной грозой, продолжавшейся двенадцать часов подряд. Точно после двухсотсемидесятичасовой спячки природа Венеры праздновала своё пробуждение.