Троны Хроноса - Смит Шервуд (лучшие книги TXT) 📗
— Извините, сенц-ло Барродах, — выдохнул слегка отрезвленный этой мыслью Лисантер. Бори несколько смягчился от непривычного почтительного обращения. Он опасный противник, а Лисантер слишком далеко зашел. Надо как-то уладить дело, не забывая при этом о продвижении собственной программы. — Если темпатка действительно откроет новые участки, мы, возможно, сумеем если не увеличить производство стазисных заслонок, то хотя бы обратить на них побольше компьютерной энергии. Если не расходовать ее дополнительно на криптографию и оборону, потребуется не так уж много... — Лисантер умолк. В этом есть доля его вины. Надо было настоять на повышенной секретности экспериментов с рециркулятором.
Барродах сгорбился на стуле, глядя на вытирающего глаза Лисантера:
— Очень хорошо. — Лисантер старался не ерзать под его мрачным взглядом. — Я еще не видел анализа новых ур-плодов.
Лисантер просветлел: новые ур-плоды были интересной темой.
— Нам трудно доставать образцы, а те, что имеются, не согласуются друг с другом. Похоже, их единственный общий фактор — это психоактивность.
— Слухи не лгут — это наркотики. Неудивительно, что вы не можете получить образцы: они стали предметом купли-продажи.
«Все правильно», — подумал Лисантер. Катеннахи, так же как их хозяева, крайне подозрительно относятся к удовольствиям, особенно если это удовольствия подчиненных.
— Я думаю, вы недооцениваете значение этого явления.
Рука Барродаха снова сделала движение к лицу, и Лисантер заметил, что костяшки у него ободраны, а ногти обгрызены.
— Откуда станция знает, что мы — то есть низший персонал — желаем испытывать опьянение? Ведь это чисто психическое состояние, — сказал ученый.
— Ей вовсе не обязательно что-то знать. Если плеснуть на нее кровью, она этой кровью плюется. Рабочие вечно стряпают какие-то алкогольные смеси — пролил кто-нибудь, и вот результат.
Лисантер вовремя удержался от нового промаха. Незачем рассказывать Барродаху о своих подозрениях — о том, что станция, поглотив живого Ли Пунга, получила образец человеческого мозга и могла вычислить, как изменять его поведение с помощью наркотиков. Подобное заявление может иметь катастрофические последствия. Бори направится прямиком к Эсабиану, а тот способен на все. Ведь это Аватар приказал после реакции станции на жертвоприношение Ли Пунга отсекать всем последующим жертвам головы и выбрасывать их в космос.
— Да, пожалуй, так и есть, — ответил Лисантер на замечание Барродаха.
— Вы общаетесь только с компьютерами и с вашими образованными техниками — простого человека вам не понять, — снисходительно изрек Барродах.
— Ваш пост, несомненно, очень расширяет круг общения, — не остался в долгу Лисантер. Бори ответил ему неприязненным взглядом.
— Что вам известно об ограх?
Вопрос застал Лисантера врасплох.
— Об ограх?
— Да. О барканских ограх — боевых андроидах.
— Я знаю, что это такое, но и только. Никогда не приходилось ими заниматься. — Ученый сверился со своим пультом и, к своему удивлению, обнаружил новый, довольно крупный блок информации барканского происхождения. Бори ухмылялся, глядя на него.
— Барка начала проявлять склонность к сотрудничеству с тех пор, как Хрим взял ее в руки. Смогли бы вы разобраться в программировании такого огра?
Лисантер просмотрел данные.
— Не могу сказать с уверенностью, пока не займусь этим вплотную, но теоретически это возможно. Вы хотите, чтобы они обороняли станцию в случае атаки панархистов, не так ли?
— Этот вопрос вас беспокоить не должен, однако у нас есть основания сомневаться в доброкачественности их программирования. Если такие сомнения возникнут и у вас, от огров придется отказаться. Мы предоставим вам двух андроидов для исследования.
— Барканцы по этой части мастера, поэтому я не гарантирую, что сумею выявить все их уловки, — но можно ввести охранную программу, которая задействует дезактивирующие фаги в случае нежелательного поведения.
Они обсудили еще кое-какие вопросы, уже без всяких неожиданностей — разговор в основном касался новой серии экспериментов, — после чего бори ушел. «Надо было пообещать ему побольше заслонок», — подумал Лисантер и откинулся на спинку стула, пытаясь расслабиться. Визиты Барродаха всегда нарушали ход его мысли — бори заражал его своим страхом. Лисантер мысленно вернулся к той стадии своей карьеры, которая привела его сюда. Если бы не Должар, он мог бы уже стать центростремительным гностором. Он как раз готовился опубликовать свою первую синтез-диссертацию на стыке онтологической физики и инфонетики, когда к нему явился таинственный посетитель и предъявил прибор, то ли сделанный, то ли выращенный из некоего материала, который Лисантер никогда еще не видел. Потребовались долгие годы на Пожирателе Солнц, чтобы подтвердить подозрение, возникшее у Лисантера еще в то время: основные принципы фантастической технологии, создавшей урианский прибор, просматривались в той самой его диссертации, возникшей на стыке науки о структуре гиперпространства и теории информации.
Сожалел ли он о прошлом? Ответа на это, как всегда, не было. Он давно забыл, как выглядит солнечный свет, забыл вкус натурального воздуха и нерукотворную красоту планетных ландшафтов. Но, работая здесь, он заглянул за фасад, который показывает Единосущие человеческому разуму, — а теперь, если Вийя поправится, он, возможно, раскроет наконец последнюю тайну Уров, тот завершающий синтез, с которым станция достигнет своего полного потенциала.
Выпрямившись, Лисантер вернулся к работе. Наблюдение панархистов за станцией, давно предполагаемое, но ни разу не подтвержденное, перешло в активные периферийные действия. Ювяшжт требует выделить побольше производственной техники на военные нужды, Барродах же делает упор на криптографию, стремясь разгадать как переговоры панархистов, так и их секреты, содержащиеся в ДатаНете. Лисантер был уверен, что теперь, когда между ним и бори возникло новое понимание, удержит за собой нужное ему количество компьютерной техники — и займется работой, важнее которой нет ничего.
3
Вийя очнулась, чувствуя соль на губах. Морская вода или слезы? Она отогнала от себя этот вопрос, ожидая со странной апатией, когда рассеется серый туман и голоса, звучащие в нем, обретут смысл.
Но серое не хотело уходить, и постепенно она поняла, что смотрит в безликий серый потолок.
— ...снова плачет, — сказал голос Седри.
Память медленно возвращалась, а с ней и посетившее ее видение. Причальный отсек, сын Эсабиана Анарис, конвульсии Пожирателя Солнц.
Вийя разлепила казавшиеся резиновыми губы.
— Пустите-ка, — сказал Монтроз, отклеивая что-то с ее горла. Гидропластырь? Сколько же она пробыла в Сновидении?
Вийя знала, что это бессмысленный вопрос. Часть ее навсегда осталась там, с Масом, на острове, над которым вздымалась кипящая паром волна. А хореяне навсегда поселились в ней.
Раздраженная направлением, которое приняли ее мысли, она попыталась сесть, и чьи-то руки помогли ей. Она узнала силу этих длинных костлявых пальцев: Жаим.
Перед ней возникло его мрачное лицо, обрамленное траурными косами сераписта. Оно мало что выражало, но Вийя ощутила его участие и облегчение, которое он испытал.
— Долго я?
— Почти три дня, — ответил он.
— Три дня мы только и глядим, как бы эта хреновина нас не слопала. — В голосе Марим слышалось беспокойство, а в ее эмоциональном спектре преобладали гнев и страх.
Диссонанс этого заставил Вийю поморщиться.
— Они накачали меня наркотиками.
— Нас всех накачали, — сказал Монтроз. — Только транквилизаторами, к счастью, но нестандартными. — Он подал Вийе воды, и она с благодарностью напилась. Пересохшие ткани рта и глотки жадно впитывали жидкость.
— Похоже на плохой негус, — протянул Локри — безразличный тон контрастировал с идущей от него тревогой. — Но мы все пришли в себя уже через несколько часов.
