Властитель Вселенной - Смит Шервуд (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
Красные врата, чей аспект — настоящее.
Откуда это? Воспоминание исчезло почти сразу же. Он тряхнул головой и подошел к женщине-морпеху.
— Мне хотелось бы вернуться на корабль, — сказал он. Она покачала головой.
— Нам приказано держать вас вместе, по крайней мере до новых распоряжений.
— Но Вийя вернулась.
— За нее просила Верховный Фанист, — последовал ответ.
Что ж, в таком случае вполне естественным шагом было бы найти Верховного Фаниста, чтобы она замолвила слово и за него. Впрочем, ему не слишком хотелось встречаться с этой женщиной. У него не было желания спорить об истине или отсутствии таковой с шаманом; что бы ему ни говорили, он знал правду: Рет мертва. Их душам не соединиться, несмотря на годы ритуалов, несмотря на всю их любовь друг к другу...
Он зажмурился, отгоняя образы. Если кому из них двоих и суждено пересечь по мосту ущелье Тайн, то только Рет. Он не знал никого другого столь спокойного, столь преданного Огню.
Он посмотрел вдоль нефа и уперся взглядом в мерцающую свечу. Вот тебе и настоящее: огонь есть и здесь, а Там — ничего. А здесь он сжигает тебя.
Он увидел, что Омилов с Осри разглядывают картины, и решил, что это не худший способ убить время. Отвернувшись от огня, он пошел к западной стене, останавливаясь, чтобы посмотреть на витрины, знакомясь со священным искусством этой незнакомой ему ветви Пути. Изображения Святой Троицы или людей, предаваемых мучительной смерти, казались ему странными. Поначалу он решил, что такой могла бы быть должарианская религия, но за исключением одного изображения распятого на кресте человека остальные вызывали у него совсем другие чувства.
Разумеется, тройная символика перекрывалась более привычным равновесием четырех частей. Даже само здание собора имело в плане прямоугольную форму.
Он поднял взгляд на свет, струившийся из окон в западной стене, и снова в памяти всплыли слова:
Врата Феникса, чей аспект — необратимость.
Что ж, это вполне подходит, с улыбкой подумал он, сворачивая вдоль северной стены. Феникс: та птица, которая сгорала в огне и возрождалась вновь. Еще одна красивая сказка. Жаим тряхнул головой. Необратимость: ее нет, и ее уже не вернуть.
«Разве что я пошлю Хрима за ней следом — клянусь в этом».
Путь Уланшу тоже обещал необратимость. Огонь гнева, горящий ради мести. Вот это не сказки.
Он задержался и посмотрел в сторону алтаря. Закатный свет из окон оставлял восточную часть интерьера в тени, и огонь свечи был не больше точки. Гнев горит ярче, чем дух.
Разминая руки, он пошел дальше.
Ещё несколько картин — и он снова увидел Омиловых. Старику, похоже, было дурно, а глаза Осри не горели обычной ненавистью. Может, это Откровение поразило их своими стрелами?
«Все к лучшему — успокойтесь немного», — хотелось ему сказать им, но, разумеется, он промолчал. За исключением Брендона, никто из чистюль не пытался разглядеть в рифтере человека. Его мнение им безразлично, так что не стоит тратить сил и времени, чтобы пытаться донести его до них.
Он спросил их только, где он может найти Верховного Фаниста, и они ответили ему достаточно вежливо, и он пошел дальше. Манеры чистюль... дулу. Слоновая ко...
«Врата Слоновой Кости, чей аспект — независимость».
Теперь он вспомнил: Мандала. Сокровища чистюль хранились в аванзале Слоновой Кости, и Ивард видел все это. Жаим вспомнил, как мальчик говорил все это в бреду по дороге на Дис.
Независимость. Это ему понравилось.
Вдыхая аромат благовоний, он пошел к алтарю. Огромное круглое окно — роза — в восточной стене сияло многоцветьем красок. Вечный круг, напомнивший ему последнюю из панархистской четверки:
«Врата Алеф-Нуль, чей аспект — превосходство».
Красота, лишенная смысла, подумал он, остановившись прямо перед алтарем. Впрочем, красота — она и есть красота. Он может наслаждаться ею, не пытаясь найти смысл. «Превосходство» просто означает, что человек может отрешиться от прозы повседневности, чтобы созерцать изящество формы, цвет или их сплав. Но стоит отвернуться от этого, и радость исчезает. А когда умирает тело, исчезает дух.
Исчезает.
Свеча горела ровным пламенем. Глядя на огонь, Жаим ощутил прикосновение Откровения и усилием воли отогнал его. Радуясь одержанной победе, он услышал шарканье подошв по каменному полу, обернулся и увидел Верховного Фаниста.
— Это религия чистюль... то есть религия дулу, — неожиданно для самого себя сказал он в ответ на ее выжидающий взгляд.
Она улыбнулась.
— Когда она зарождалась, она была религией бедноты и изгоев.
Жаим пожал плечами. Слушать историю ему не хотелось.
— На другом конце этого континента у нас есть анклав серапистов, — сказала она.
Жаим снова пожал плечами и бросил на нее еще взгляд, прежде чем вернуться к созерцанию огня.
Ее брови слегка приподнялись.
— Траурные пряди?
Вопрос был достаточно прозрачен, чтобы ответить на него возможным образом.
— Ритуалы помогают хранить близкого человека в памяти, и потом, они красивы.
— Ты ценишь красоту, — сказала она полуутвердительно.
Он кивнул, не сводя взгляда с ровного язычка пламени.
Как тих воздух на такой высоте! Язычок почти не колебался.
— Но теперь ты избрал Путь Воина.
От удивления он повернулся к ней.
— А если и так?
Она улыбнулась. Лицо ее оказалось неожиданно веселым.
— Потерпи меня, Искатель Огня, — сказала она. — Мне кажется, ты тот самый человек, на существование которого я только надеялась...
Он скрестил руки на груди.
Она дотронулась пальцем до его запястья.
— Это не игра. Но я намерена вмешаться, и мне кажется, одиночество — твоя броня. Тогда с твоего разрешения? — Она отвесила ему короткий, старомодный, но почтительный поклон; глаза ее, впрочем, оставались веселыми.
— Продолжайте.
— Ты отвергаешь Духовный Путь, ибо не можешь достичь кого-то. Это позволяет мне предположить, что ты избрал Путь Воина, ибо нашел достойного вождя. Так?
— Почему?
Она облегченно вздохнула, потом повернулась и сделала несколько шагов, глядя в сторону северного трансепта. Заинтригованный, он шагнул за ней. Лучи света из высоких окон в западной стене высветили в трансепте знакомый силуэт: Аркад.
— Там, куда он последует отсюда, — сказала Верховный Фанист, — он будет один среди множества опасностей. Ему придется прокладывать курс меж этих рифов, но я хочу найти кого-то, кто охранял бы его спину, пока он спит.
В голову Жаиму сразу же пришло множество возражений, все из которых связаны были с положением его и Аркада. Но он не произнес вслух ничего, ибо видел по ее лицу, что она тоже видит их, но видит также и многое другое. Миновала минута, на протяжении которой оба молчали, потом она кивнула в знак уговора.
Соларх Ванн помотал головой, стараясь унять боль в затекших мышцах шеи, и сделал медленный выдох. Довольно долго Эренарх стоял перед алтарем, потом направился в боковой придел — «северный трансепт», как назвала его Нумен, разглядывая стоявшие в нишах статуи так, словно собирался купить.
Некоторое время Ванн шел за ним, следя за окружением. Он знал все входы и выходы, а потому отстал, давая Эренарху больше пространства. Так прошло несколько минут. Маясь от безделья, с головой, до сих пор гудевшей от стимуляторов, он повернулся посмотреть вдоль центрального нефа. Никого не было видно, если не считать Роже, наблюдавшую за двумя другими дулу, и высокого рифтера с траурными прядями.
Он пожал плечами. Он отвечает за Аркада; капитан ясно объяснил ему, что если с Дезриена вернется только один человек, то это должен быть Брендон лит-Аркад. Об остальных позаботится Роже.
Он повернулся обратно, и его охватил страх: трансепт был пуст.
Эффект освещения. Он бросился вперед, но не увидел никаких признаков последнего наследника трона Аркадов. Он хлопнул по босуэллу.
(Роже! Я потерял Эренарха!)
