Где-то рядом (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич (хороший книги онлайн бесплатно txt, fb2) 📗

— Думаешь, она после такого когда-нибудь тебя простит? — этот вопрос задал не Карик. Он вырвался у Майи.

И он был не столько про нашу дочь, сколько про нее саму. Похоже, моя жена еще не смогла сама до конца простить меня за то, как именно я ее спас.

— Если бы так однажды помогли мне, я бы простил, — просто ответил я. — Мне было бы обидно, если кто-то из вас решит, что я попал под чужое влияние, и начнет проверять, точно ли со мной все в порядке. Но я смогу это пережить, а потом лишь больше стану ценить нашу любовь или дружбу.

Вмешательство в чужую жизнь из эгоизма и ревности или же, как в моем примере, из-за беспокойства за жизнь и свободу — это две большие разницы. Хорошо, что все это понимают.

— Но твоя дочь — не ты, — тем не менее, заметил Карик. — Она верит, что свои люди, свой ближний круг — это абсолют, основа и аксиома, на которой строится все остальное. Если покуситься на нее, то и прочее сразу теряет смысл.

«Значит, и о таком вы уже говорили», — отметил я про себя.

— Я тоже так когда-то думал, — а это я сказал уже вслух. — Возводить свой взгляд на мир в тот самый абсолют — это было так просто и приятно. Но в итоге я вырос.

— Или отказался от самого главного, — возразил Карик.

Точно, они с Кейси немало спорили и говорили на эту тему. Вот только Карик, похоже, решил не побеждать в этом сражении. Что ж, вернемся немного назад.

— Возможно, так и было, — ответил я. — Возможно, мое решение было эгоистичным. Что такое беспокойство за кого-то? Эгоизм, построенный на страхе, что с твоим близким что-то случится, так?

— Так, — Карик кивнул.

— Хренак! — рявкнул я в ответ. — Это чистая демагогия! Болтать чушь с умным лицом! А что в реальности? Ты боишься беспокоиться о своем самом родном человеке, потому что это нарушит его свободу? Чушь! Если вы любите друг друга, если вы семья, то он только будет рад увидеть, как ты стараешься его защитить. Вот и весь сказ.

— А твои слова не демагогия?

— А тут решай сам, — ответил я. — Просто подумай вот о чем. В одном случае за словами стоят поступки, а в другом — оправдания, почему ты остался в стороне. А теперь я пойду. Хочу поссориться с дочерью, но убедиться, что она не вляпалась в неприятности.

Карик замолчал. А я открыл два портала. Один, чтобы помахать Кейси рукой и предупредить о своем появлении. Второй, чтобы связаться с Томом Пау. Я мысленно скинул ему список командиров Карика, которые привязали к своим алтарям больше всего людей. Пусть глава черных выделит всех свободных следователей и проверит их миры на диверсии и разрушения.

«У меня к тебе будет просьба, — уже почти шагнув в портал к Кейси, я мысленно потянулся к Майе. — Останься тут. Присмотри за Кариком, чтобы он не наделал глупостей, и… Постарайся подумать, как бы нам проверить его пополнение. Может быть, ментальное сканирование или сразу какая-то страховка на случай их бунта?»

Майя только кивнула в ответ, а мое сознание словно на мгновение ощутило крепкие и теплые объятия. Я вот мысленно прикасаться к другим не умею, а Майя может так хоть массаж сделать. Я невольно улыбнулся. Ведь это было не просто пожелание удачи — в отличие от Карика моя жена уже приняла решение. Поступки важнее слов, и в том числе поэтому она не стала ничего говорить.

— И кто это у нас, наконец, вылез из своей норы и показал свой нос на передовой? — ехидный голос Кейси встретил меня вместе с холодным и колючим порывом ветра.

Я втянул в себя воздух: это было не просто движение атмосферы — кто-то из подручных моей дочери отлетел подальше и использовал стихии, чтобы организовать мне такую вот теплую встречу. Кажется, тут все еще хуже, чем я думал. Или даже еще больше? Мой взгляд скользнул в сторону, и я увидел, как за спину Ники-Пора, прикрепленного к отряду дочери, прячется незнакомый бог с бросающейся в глаза меткой Атона.

— Кто это? — я проигнорировал слова Кейси и указал на неожиданного гостя.

Сгорбленная спина, куцая черная бородка, длинные кривые пальцы — он невольно вызывал отвращение одним своим внешним видом, но при этом большинство богов в окружении Кейси посматривали на чужака с уважением и даже одобрением. Тот, почувствовав эту поддержку, выбрался на открытое место и уже с вызовом посмотрел на меня.

— Меня зовут не это, а Усайя! — усмехнулся он.

— Враг? — просто уточнил я.

— Да, — все так же с вызовом ответил он.

— Тогда… — никто не заметил, как во время разговора я открыл четыре крошечных провала в изнанке Тьмы. Даже Кейси, которая использовала истинный Свет, но не его противоположность…

А дальше было еще проще — закинуть к чужаку точки Обмана, а теперь, когда пришел момент, соединить их линиями в тюрьму-пирамиду. Что бы этот Усайя ни делал в отряде Кейси, какие бы ни были у них договоренности, продолжать этот разговор я буду только когда он не сможет сотворить какую-нибудь подлость.

— Отец! — глаза Кейси недовольно блеснули. — Как ты можешь кого-то арестовывать в моем отряде? Или ты забыл одно из главных правил Карика? Слуги каждого из нас отвечают только перед своим командиром, он несет за них ответственность, и никто больше.

Я поморщился, подумав, что это правило современных эффективных менеджеров заодно очень похоже на феодальную пирамиду власти. Наверно, не самое лестное сравнение.

— Ты кое-что упускаешь в своей картине мира, — ответил я дочери. — Ответственность работает только если доверие к лидеру больше, чем потенциальные проблемы, которые может принести его подчиненный.

— Ты! — кажется, Кейси пришла в еще большую ярость. И хорошо, порой именно она помогает выжечь внутри все лишнее. Главное, успеть вовремя взять себя в руки.

— Да, я только что поставил под сомнение твое право принимать такие решения. Перед всеми твоими подчиненными… — сам я говорил совершенно спокойно. — Некрасиво? Конечно. Но теперь тебе надо всего лишь рассказать, почему ты допустила чужого в свой отряд. И если я признаю твою правоту, то заодно извинюсь за оказанное недоверие.

Я не стал добавлять, что есть еще один вариант развития ситуации, когда Кейси бросит мне вызов в открытую. Силой тем самым отказываясь признать мое решение. Но, кажется, до такого мы пока еще не дошли.

— Что ж, я расскажу, — Кейси говорила медленно и зло, а рядом с ней появилось такое знакомое сияние силы Жизни. Кажется, моя дочка мысленно позвала на помощь Карика. То есть готова говорить, но не отказывается и от открытого бунта. Эх, все-таки давно я тут не был! Как быстро все пошло вразнос.

Я поднял брови, предлагая Кейси продолжать. В воздухе сверкали искры сталкивающихся стихий. Мы не призывали их в открытую, но сама наша воля уже была неотделима от прилагающейся к ней силы.

— Итак, Усайя пришел ко мне. Хочу отметить — лично и без всяких договоренностей, рискуя жизнью и свободой. Он пришел и попросил разрешения остаться в нашем отряде и рассказывать моим бойцам о том, чего хочет добиться Атон. О его целях и планах.

Я молчал. Где еще было бы возможно такое, чтобы вражеский командир пустил к себе в войска чужого комиссара? Наверно, только там, где во главе стоит проживший тысячи лет, но все еще ребенок, который верит в то, что мир должен быть справедливым. Но не буду спешить…

— Он попросил, а ты?

— Я поговорила с Кариком, и мы решили, что не надо запрещать чужие голоса. Пусть наши воины слышат и знают о чужих планах. Пусть сравнивают с тем, чего хотим мы, и пусть делают выводы. Мы не боимся этого, потому что правда на нашей стороне!

— На вашей стороне не только правда, — я грустно улыбнулся. — На вашей стороне еще и реальность, в которую вы превращаете свои мечты.

— Вот! — воскликнула Кейси. Ей на мгновение показалось, что я принимаю ее сторону.

— А на стороне вашего врага только слова, — я продолжал. — И как ты думаешь, что будет красивее? Мечты, которые можно расписывать, как угодно, или же реальность, где даже самая красивая идея не может воплотиться без недостатков?

— Ты так говоришь, потому что не веришь, что мы с Кариком и наши боги сможем увидеть разницу? Думаешь, мы настолько глупы? — слова Кейси звучали так знакомо.