Lvl 3: Двойник. Part 1 (СИ) - Криптонов Василий (читать хорошую книгу полностью .txt, .fb2) 📗

— Да мы все здесь — файлы с программами. И Вивьен, ради которой ты, между прочим, этой ночью горы сворачивал.

— Я ни в чём не виноват, хозяин! — голосил осёл. — Я был послушным!

— Послушным?! — взревел я. — Ты, скотина тупая, сожрал защиту этого дома, ради которой Мэйтата чуть не подох от напряжения невероятных сил!

— Мне приказали!

— Кто? Колян, сука такая? Я, б**дь, его найду, он у меня рядом с тобой висеть будет.

— Вы!

— Что?!

— Вы приказали!

— Ты хочешь сказать, что я разрешил тебе сожрать траву в доме? Ты п**дишь мне, ослятина! До такой степени я уже месяц как не нажирался!

Я снова размахнулся и вмазал ото всей душеньки тупому виртуальному ослу. Тот, с оглушительным «иа», завертелся на месте. Пришлось остановить его ещё одним ударом, в противоположном направлении.

Сандра осуждающе покачала головой, но хоть с советами не полезла, и на том спасибо.

— Хозяин, вы не просто разрешили, вы приказали мне сожрать траву в доме! — простонал осёл.

— Ты е**нулся? Когда?!

— Этой ночью, хозяин! Мы были в Доме Перевоплощений, вы послали меня стучать на вас, и я радостно побежал исполнять поручение.

— И в каком месте «настучи на нас» означает «сожри траву»?

— Ни в каком, хозяин, хотя я не так много мест знаю. Но проскакав квартал, я вновь встретил вас. Вы спросили меня, куда я скачу, я подробно доложил. Тогда вы сказали, что отменяете приказание, и велели мне пойти к вам домой и сожрать всю траву как можно скорее, потому что она портит интерьер.

У меня аж табуретка опустилась, и по ослиной морде было видно, что у него от этого прям на душе полегчало. Чего не скажешь о моей душе.

— Ты что, пиньята, совсем поехал?

— Хозяин хочет поменять мне имя? Если вас интересует моё мнение, хозяин, то быть Лимузином мне нравится гораздо больше, чем пиньятой.

— Всем больше нравится быть лимузином, чем пиньятой. Но судьбу наши симпатии не волнуют совершенно. Приходится иногда и чем похуже быть.

Тем не менее, я отбросил табуретку. Осёл, конечно, мудло, но в данном случае я до него при всём желании до**аться не мог. Он выполнял приказ. Якобы мой.

— Танигава, — вздохнула Сандра.

— Дембельский аккорд этой заразы, — подтвердил я. — Шла домой и подговнила напоследок, сука е...

Я осекся. Так, как не осекался ещё никогда. Спустя секунду мне поплохело, и я медленно сел на пол.

— Мёрдок? — всполошилась Сандра. — Мёрдок, ты в порядке?

— Нет, Сандра, я не в порядке, — сказал я. — Я вообще нихрена и ни разу не в порядке.

В голове как будто бомбы рвались. Одна за одной. И все, суки, атомные.

Х*як! — «Почему тебе не пишет мама?»

Х*як! — «Вы уже оцифровывали живого человека?»

Х*як! — «Она может принять облик любой женщины, будь осторожен».

Х*як! — «Дух как дух. Выглядит, как ты. Он всё у тебя забирает. Душу твою высосет. Жизнь заберёт. И будет жить вместо тебя, а ты будешь у него штатным пидарасом для опытов».

Я достал бутылку из инвентаря, посмотрел на просвет. Долго смотрел. А потом вскочил, размахнулся и зашвырнул ею в камин со всего размаху. Осёл «иакнул» от испуга. С Сандрой чуть приступа не случилось — бутылку-то я бросил полную.

— Мёрдок, ты куда? Постой! Да объясни ты, что происходит?

— В студию, — сказал я.

— Зачем?!

— Затем!!! — рявкнул я.

Сандра, не будь дура, поняла, что — п**дец, и настаивать на полном взаимопонимании не стала. Проводила до двери. На пороге я всё-таки остановился и нехотя сказал, хотя разговаривать вообще не хотелось:

— Часов в двенадцать парней собери. Надо работу закончить.

— Поняла, — кивнула Сандра. — А осёл?..

— Осёл? — Я скользнул взглядом по неподвижной пиньяте. — Не знаю... Пусть висит.

TRACK_62

В студии я достал гитару, стул, уселся поудобнее и просто начал играть и петь. Всё подряд, из самого сердца. Перед глазами мельтешили уведомления. Росли уровни навыков, апнулся и основной уровень, и я по привычке разбросал очки навыков. Два — таланту, два — силе воли, остальные — по специальным навыкам. Исцеляющая музыка, Музыка для релаксации. Ну и два — притырил на всякий случай.

До времени. Подумаю. Мне о многом ещё подумать надо, и всякие злое**чие очки — это даже не в первой сотне в очереди на размышления.

Вдохновение начало падать... Презирай не презирай — а считаться приходится. Что ж, благо, с психу не последнюю бутылку расх**рил. Достал — выпил. Попёрло. Где б мы все были без этой волшебной схемы.

— Пишем, — прокашлял я в трубу. — Следующая песня будет называться «Паранормальная жизнь».

И заиграл. Никогда в жизни ещё так не играл. Это, мать его так, был полноценный концерт, квартирник, жиза великая. Только без слушателей. Стихи просто пёрли изнутри наружу. Херовые, конечно, тупые, как всегда. У меня всё тупое. Я и сам тупой.

До последнего ведь в шары долбился, очевидного видеть не хотел. Мол, всё херня, в жизни всегда всё просто, никаких таких нереальных муток нет и быть не может... Угу, не может. Одного не учёл: бывают в жизни ублюдки, которые просто жить не умеют. Им необходимо — сложно.

Висит перед тобой яблоко — возьми, б**дь, сорви, сожри. Но — нет. Нужно купить стол, поставить под яблоней, потом — тарелку, да так, чтобы строго под яблочком стояла. Потом вокруг дом построить, вокруг дома — забор. Калитку закрыть, в доме запереться и молиться на яблоню, чтоб яблоко упало. А когда не падает — психануть и топором, топором эту яблоню...

— Следующая песня — «Яблочный дом», — скомандовал я звуковику. — В минорчике.

— Запись включена, — откликнулся звуковик.

Прелесть. Вот я уже и дошёл до той кондиции, когда с неписями действительно лучше, чем с людьми. Ну а чё? Тупят плюс-минус поровну, зато мозги меньше е**т. Скажешь — сделают. А люди... С людьми оно всяко бывает.

— Следующая, — сказал я, откашлявшись, — хер знает, как её назвать. Пиши тупо: «Сыну». Потом, мож, переименую.

— Запись включена.

Я ударил по струнам. Я запел:

— Вот и всё, пацан, извиняй.

Дальше каждый сам по себе.

Я отправлюсь в ад или в рай,

А ты пока гуляй по земле...

Ты прости, тебя я подвёл

Многого сказать не успел

Вёл себя, как мразь и козёл,

А теперь вообще — не у дел.

Попустило меня не скоро. Уже столько материала к тому времени записал, что — охереть не встать. Толку, правда, чуть. Куда это всё барахло? Так, себе же на память, если вообще захочется об этой сессии припадочной вспоминать. Но хоть размялся. Скоро пацаны подгребут, жахнем тяжеляк, тут-то меня и вообще попустит.

Потом — поспать. Когда я спал-то крайний раз? Твою мать... Вот жизнь сдавила, сука этакая. Ни продыхнуть ни пёрднуть. И бухло не льётся в глотку, и вообще какая-то депрессуха навалилась — хоть волком вой.

А может, правда — плюнуть на всё и свалить к Мэйтате? Он звал же в гости. И адрес на столике бутылочном кровью записан. Да я его и запомнил уж. С Мэйтатой не потоскуешь. Он всё по полкам раскидает, всё чётко прикинет, и всё по итогу по красоте выкружит. С ним и бухать — совсем другое, и бабы — по-другому воспринимаются. И жизнь, жизнь самое — такими красками играет! Вот что значит настоящий верный друг.

Я вышел покурить — так и сигаретка не в радость пошла, а в одно сплошное огорчение. Это что ж такое получается? От отравы — тошнит, от ЗОЖа — ещё пуще. А ведь говорил мне Мэйтата, завещал ведь — бухай, Мёрдок, как можно больше и баб е*и постоянно! Я ж старался, я ж рогом упирался! А потом? Сорвался разок — и рухнул в бездну ненасытную. Так с тех пор и падаю, и падаю... То героем стал, то концерт нарисовался, то альбом пишем... В общем, всё под откос.

Так в жизни всегда. Кажется со стороны — чувак в гору идёт! А у чувака на душе-то как насрано. Или, например, кажется — в говне чувак! А на душе у него — ангелы поют, и радостно ему, безудержно и бесповоротно.