Осколки зеркала Вечности и тропы искателей (СИ) - Линтейг Алиса "Silent Song" (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
— Да, ты, видимо, верно догадываешься. — Саннорт вздохнул, невесело потупив взгляд.
— Думаю, позже мы поговорим об этом чуть подробней, — как-то многозначительно произнёс Найтон и чуть заметно нахмурился, очень напомнив выражением лица своего отца. Эдмунд в тот миг даже подивился, как сразу не признал в таинственном незнакомце родителя своего сторонника: они были до неприличия похожи, словно родные братья, младший и старший. — Но сейчас продолжу. После гибели моей матери мы с отцом стали путешествовать ещё чаще, он постоянно чему-то обучал меня, знакомил с представителями разных народов, делился жизненным опытом, был наставником, и, в общем-то, был и остаётся моим лучшим другом. Иногда я сам поражаюсь, сколько он сделал для меня, особенно при том, что параллельно занимался изучением Междумирья и написанием новых книг. Он посвящал меня в различные интересные тайны, всегда с удовольствием обсуждал историю, но одна просьба всегда приводила его в гнев — я думаю, ты понимаешь, что это была просьба показать тот самый «кабинет искателя». Он обещал открыть его, как только мне исполнится восемнадцать. В итоге я стал совершеннолетним, отец обрадовался моему желанию сражаться и защищать мир, однако показать свои записи снова отказался.
— И думаешь, он согласится показать их мне? — с сомнением заметил Эдмунд.
— Не уверен, но возможно и такое. Все же ты искатель, и тебе это действительно нужно, а его осколки и все, что с ними связано, больше не интересуют. Он лишь не хочет втягивать в это дело меня, потому что считает его даже не столько опасным, сколько бессмысленным.
— Вот и я не уверен. Но продолжай свой рассказ, не будем все снова сводить к осколкам.
— Ты прав, — Алекс снова чуть заметно улыбнулся. — Итак, до десяти лет я в основном путешествовал вместе с отцом, изучая мир. Потом поступил в чёрную школу, где, наконец, нашёл нормальных друзей-магов. Там я уже не чувствовал себя лишним, как в компании светлых эльфов, в школе мне удалось найти действительно подходящий круг общения. Вернее несколько разных кругов и разные роли. Сначала это были тихие интеллектуалы, с которыми мы в основном учились, обсуждали книги и проводили часы в библиотеке. Хотя со мной пытались подружиться многие, но не потому, что я им был как-то интересен. Обычно им просто хотелось послушать о моем знаменитом деде или выучить эльфийский. Причём в основном их интересовали эльфийские ругательства — и они очень разочаровывались, когда узнавали, что в эльфийской языке их как таковых нет. Есть только высокопарные слова, которые нужно произносить с гневной интонацией.
— Не удивительно, — усмехнулся Саннорт. — Как-то даже трудно представить эльфийские ругательства.
— Это тебе трудно. А моим тогда десяти-одиннадцатилетним ровесникам было гораздо труднее представить, что их нет, и мне приходилось поначалу маскировать под них обыкновенные слова, чтобы не выглядеть стеснительным… В общем, в самом начале обучения я был просто тихим отличником, который ещё и знал эльфийский. Но потом мне стало скучно, я отдалился от этой компании и на третьем году обучения присоединился к другой, совершенно противоположной. Мы постоянно игнорировали все школьные указы, специально спорили с учителями, гуляли по замку ночью, часто не приходили на занятия и много веселились. Бывало, что и довольно жестоко. Нет, никого не избивали и не пытали, конечно, но над одним человеком морально издевались и даже ставили на нем глупые магические опыты, довольно унизительные. Так случилось, что неудачным заклинанием он навсегда изуродовал своё лицо, и оно вытянулось, как морда животного. На самом деле, вроде бы мне и особо смешно не было, просто не хотелось выделяться и ссориться с зачинщиком. А этот мальчик, как потом оказалось, после каждого дня с насмешками практиковал на себе разные заклинания боли. Тогда мне стало очень стыдно, да и до сих пор стыдно это вспоминать.
— Да, так бывает, когда не хочешь выделяться из толпы… Причём во всех мирах, — помрачнел Саннорт. — А что потом произошло с тем мальчиком?
— Он ушёл из чёрной школы, наверное, перевёлся в какое-нибудь заведение попроще.
— Надеюсь, там с ним стало всё в порядке. Но рассказывай дальше.
— Я тоже надеюсь, что там он попал не в такой коллектив, как наш… А дальше у меня ещё добавились неожиданные серьёзные проблемы с учебой и с учителями, и я снова сменил компанию. Общался с разными людьми, помню, даже, с Селеной Сэварт пытался познакомиться поближе, но тщетно, конечно. С ней завести диалог гораздо сложнее, чем с тобой, она всегда прямо отказывалась от каких-то неформальных бесед. В конце четвёртого года я подружился с Эрнеттом Лекренсом и несколькими его друзьями. Не скажу, что мы были слишком примерными учениками, даже, наоборот, Эрнетт очень любил изучать какие-то тайные и запретные места в школе, знал секретные ходы и показывал их мне. Но учебных трудностей у нас не было, мне удалось наладить испорченные отношения с учителями и старостами, а о каких-то насмешках над другими я больше не думал. Потом Эрнетт увлекся музыкой, стал посвящать все свободное время занятиям, а от нас отдалился. Мы ещё с ним немного поссорились, после того, как я прямо сказал, что мне не особо нравится его музыка. В общем, дальше я так и оставался в этой компании в основном, но в то же время окружение часто менялось. А в свободное от школы время отец обучал меня стрельбе из эльфийского лука, ну и ещё мы продолжали путешествовать. Пока только по нашему миру, хотя, честно говоря, я уже давно мечтаю побывать в мире обычных людей. Мне кажется, для нас там много интересного.
— На самом деле, не так много, — равнодушно отозвался Эдмунд, невольно вспоминая свои школы и серые, насквозь пропитавшиеся липкой пылью улицы, полные зевающих людей.
— Да, может быть, я ошибаюсь и слишком утопически представляю такое путешествие. Но, например, недавно мне случайно попался в руки один необычный предмет из другого мира. Когда-то, помню, мне говорили, что это — что-то вроде камней связи. По-моему, любопытная вещь. Правда мне досталась, кажется, сломанная, и я так и не понял, что с ней нужно делать.
— Возможно, он был просто полностью разряженный, потому что в этом мире нет электричества, — теперь Саннорт снисходительно улыбнулся. — А так… ну да, может быть, телефоны — любопытные вещи, но, как по мне, камни связи гораздо интереснее. Хотя кому как.
— Да, здесь у нас явно несколько разные взгляды… Но я продолжу. Итак, мы много путешествовали, в основном по безопасным местам, конечно, хотя случалось, что сражались с какими-то неожиданными мелкими врагами, но я бы не назвал это серьёзными битвами. Скорее учебные. А вот более основательно мне пришлось впервые сразиться в шестнадцать. Произошло это в лесу Астолны, как оказалось, захваченном тёмной магией. Там на нас напали очень опасные огромные чудовища, и нам поневоле пришлось биться. И после всех учебных сражений это, на самом деле, были смешанные чувства: вроде бы все знакомо, привычно, хорошо известные приёмы, но в то же время совсем по-новому пугающе и впечатляюще. И мне эти ощущения понравились. Уже тогда я понял, что хочу чего-то большего, чем те скучные учебные схватки, чего-то опасного, по-настоящему опасного, где можно действительно проявить себя и принести пользу другим. И следующее такое сражение произошло через год, когда мы с отцом во время нашего путешествия спасли обыкновенного человека уже от другого чудовища, кажется, ещё более грозного, но на этот раз одного. Ну, а ещё через год, уже после окончания чёрной школы, я решил присоединиться к отряду Мавена Ворнетта. Я думал, что отцу не понравится такая идея, как я уже говорил, он не в лучших отношениях с Ворнеттом, но он даже обрадовался моему желанию сражаться. Так мы с несколькими моими друзьями стали членами отряда Ворнетта.
На некоторое время Алекс замолчал, о чем-то задумавшись.
— А моя первая серьёзная битва тоже случилась, когда мне было шестнадцать… То самое сражение с прислужниками Маунверта в Пурпурных горах, о котором я тебе рассказывал. Тогда ещё там были старшие Сэварты, но они не помогали нам, конечно, они вообще бились с каменными великанами. — Эдмунд встал, взял со стола несколько книг и отнёс их на полку. Но делал это уже расслабленно, спокойно, совсем не чувствуя той глупой скованности, что вводила его в неловкое положение ещё в самом начале этого странного разговора. И снова он видел в Алексе какого-то давнего друга, близкого, дорогого человека, которому можно доверить любую тайну. Непривычно это было для него, если учесть, что обычно он никогда не доверял людям, даже хорошо знакомым. А здесь просто так рассказал историю всей своей жизни и без всякой сконфуженности внимательно выслушал чужой рассказ. Раньше такое случалось с одной только Лили, самой ценной, милой, любимой Лили, находящейся сейчас где-то очень далеко от него.
