Вера. Надежда. Любовь (СИ) - ЛетАл "Gothic & (читать книги без сокращений txt) 📗
Подскакиваю, как в задницу ужаленный, и несусь к столу, на ходу прихрамывая на ватную ногу и растирая руку, которую словно кто миллиардом иголок изнутри колет. Волнение и сердцебиение задрота-школьника перед свиданием с первой красавицей школы, разве что только ладони не вспотели. Открываю ВК и понимаю, почему меня так подорвало. Дэн в Сети и на моем «столе» уже лежит его письмо:
— Елисей, пока ты, видимо, дрыхнешь, как пожарная лошадь, я решил тебе кое-что сказать. Может быть даже хорошо, что ты сейчас offline, потому что я могу спокойно мысли в кучу собрать, а не дергаться в кресле, как на электрическом стуле, под твоим пристальным взором Ведьмака…
Лукавство! Игривое, задорное. Тянет губы в доброй улыбке, предназначенной моему странному и до невозможности неординарному парню. «Так тебя прошибает не меньше моего?!»
— Ты просил меня сделать выбор, и я его сделал…
Настороженность… Напряженная. Смертельно опасная. Я словно за игрой в русскую рулетку, и уже приставил к виску заряженный одной пулей револьвер. Пан или пропал!
— Честно, я бы позвонил тебе в любом случае. Просто отложил это событие до возвращения из внезапно свалившегося на мою задницу приключения. Но обстоятельства вынудили меня сделать этот шаг раньше. И как выяснилось не зря…
Упоение! Пан! Сладкая победа, с примесью горечи. Греет самолюбие, добавляя перчинку в пряно-тягучее варево чувств. Знал бы ты, Денис, как я ждал твоего звонка. Сначала слепо Верил, что ты откликнешься. Потом искренне Надеялся, что случится чудо. А в ту ночь меня разрывало Отчаяние от невозможности оказаться рядом с тобой. Но все равно я был безмерно счастлив, что ты сделал шаг навстречу и выбрал меня, как единственного, к кому решил обратиться за помощью в трудную минуту.
— А теперь к сути: давно хотел пролистнуть безликую страницу своей жизни, но случилось так, что в день, когда я решил ее удалить, ты постучался в мой Теремок…
Жуть! Рефлексивная, но вполне осознанная. Дергает нерв, пробегая по позвонкам неприятным холодком. Одна мысль, что мог опоздать, протяни хотя бы сутки, час, миг, вышибает воздух из легких.
— Ты пришел и поселился не только в этом «доме», но и в моих мыслях. За какие-то пару месяцев я прожил целую жизнь. Прожил с тобой. Прожил так, как не жил ни с кем и никогда прежде. Даже в реале. Мне было безумно волнительно, дико страшно, безмерно радостно, мучительно стыдно, а порой невыносимо горько. Я терялся в ощущениях, но все же… Мне было невероятно хорошо с тобой. Я чувствовал себя живым. А когда ты ушел, я узнал, что такое Пустота. И понял — без тебя этот переполненный жильцами «дом» мне постыл…
Счастье! Долгожданное, трепетное. Бежит теплом по руслам артерий и возвращается по венам к своему истоку, зацикливая бурный энергетический поток в чутком датчике наших переживаний — сердце. Так волнительно услышать слова любви. Пусть не высказанных напрямую, но все же именно тех — самых главных.
— Но вот ты вернулся, а ощущение, что пора перемен настала, не прошло. Я задыхаюсь в этом Теремке. Меня бесит этот бесконечный долбеж перфораторов в стены. Семейные драмы и комедии, добровольным или невольным слушателем которых становлюсь. Я элементарно устал от чрезмерных забот и внимания. От чьих-либо закидонов и сдвигов по фазе, потому что мне собственных хватает с избытком. Честно, заебало до опизденения…
Недоумение… Растерянное, отупляющее. Оторопью стекает в темные подвалы души и поднимается жаждой рвать и метать, крушить все на своем пути. Неужели ты говоришь обо мне?
— Я бы давно заложил взрывчатку под этот муравейник и грохнул, глазом не моргнул, но… Случился ты! И в связи с этим мистическим событием, я решил обойтись без терактов. Но только потому, что имею желание хоть иногда иметь возможность позадротствовать над нашими играми-батлами. Они стали мне чрезвычайно дороги. Да-да, сам себя не узнаю. Я внезапно заразился Сентиментальностью…
Нежность! Щемящая душу. Лирическая. С привкусом соли. «Дэн, ты всегда был добрым и ранимым. Просто, как присуще настоящему самураю, спрятал в себе чувства, делающие душу уязвимой», — вновь перечитываю нашептанные душой строки и впитываю эмоции, которые Денис вплел в свои слова.
— Но сегодня я принял окончательное решение — все, баста! Повешу амбарный замок на врата в Терем и уйду. К ебени-фени! К черту! К дьяволу!!! Не могу больше это выносить! Не могу и не хочу!
Страх! Панический, беспредельный. Пробирает ознобом до костей. Кристаллизует кровь, словно кипяток, выплеснутый на лютый мороз*. Ты чего?! Ты куда?! Ты ахуел?!
— Я хочу уйти в монастырь. А еще лучше свалить на деревню к чертовой бабушке. Или улететь в такой уголок Вселенной, где меня никто не достанет, даже глядя через телескоп Уэбба*…
Злость! Дикая, неконтролируемая. Трансформирует улыбку в оскал, сжимает пальцы в кулаки. «В монастырь собрался?! Или меня под него подвести?!»
— И я отдаю себе отчет в том, что технически это невыполнимо. Но, во-первых, мечтать не вредно. А во-вторых, никто не запретит. Вот и мечтаю. Часто об откровенных глупостях. Иногда о странных чудачествах. Порой… о несбыточном. Но сейчас у меня имеется одна вполне осуществимая фантазия…
Ярость! Кровожадная. Вышибающая мозг. Оголяет нервы и инстинкты. «Пиздец тебе, Дэн! Щас ты у меня домечтаешься! Один неверный шаг, и я завтра же с ноги вышибу дверь твоей кельи и выебу тебе не только мозг!»
— Надеюсь ты еще не раскрошил зубы? Потому что я мечтаю пригласить в путешествие по моей Вселенной одного Ведьмака. Как ты, наверное, уже догадался — ТЕБЯ!..
Радость! Искрящаяся пузырьками шампанского. Дарующая крылья, чтоб лететь за этим приколистом хоть к черту на рога. Но сначала… Я убью тебя, гаденыш! Чуть до инфаркта не довел!
— Скажу по секрету, в бескрайних просторах Сети я заныкал маленький островок отчуждения, на котором обитаю, как Робинзон, когда мне становится жизненно необходимо побыть наедине с собой. Только не подумай, что я в deep web* обитаю. Мне и на поверхности нормик…
Огорчение! Досадное, колючее. На миг ощущаю себя ребенком, обиженно кричащим: «Ах ты засранец! И что еще ты от меня утаил?!»
— А совсем недавно внезапно осознал, что и на этом острове не хочу быть один. Для меня вообще, по видимому, оставаться одному где бы то ни было — смертельно опасно. И я остро нуждаюсь в личном тело- и душехранителе. Если ты вдруг согласишься взять на себя такую ответственность, то у меня маленькое условие…
Воодушевление! Захватывающий дух и мысли: «А ты думал я откажусь? Только у меня тоже будут к тебе условия, за соблюдением которых я строго прослежу, а за несоблюдение — не менее строго накажу.»
— Можешь назвать это эгоизмом, ревностью, самодурством, которого у меня полно, но я хочу разделить свой монастырь с тобой и исключительно с тобой. И ни разу не хочу, чтобы за тобой увязались хвосты. Так что когда соберешься в круиз, плиз-з-з, спрячь мой островок от посторонних глаз. Чтобы он был только НАШ.
Любопытство! Жгучее, ненасытное. Во мне вновь пробуждается открыватель, хотя понимаю — познать Дэна и за всю жизнь нереально. Мне не терпится сказать ему, что хочу, чтобы он был эгоистичным, ревнивым, но сейчас боюсь вывалить на него всю силу своих чувств. Боюсь спугнуть. Он столько раз от меня убегал.
— А сейчас, сидя на чемоданах, я дико мандражирую и думаю о том, что не хочу, чтобы в том новом мире между нами возникло недопонимание. Поэтому я должен тебе признаться…
Волнение! Необъяснимое. Девятибалльное. Разливается лихорадочным румянцем по скулам. Кажется, еще миг, и меня посетит Кондратий. Неужели это оно?
— Признаюсь — я клинический врун! Так что если ты вдруг, ну, чисто случайно, услышал от кого-то леденящую кровь историю про меня, будь уверен — это стопроцентный пиздеж. Так что когда некий Демон предложил мне игру в «верю-не верю», то все равно, как голодной собаке кость кинул. Само собой, рассказывая тебе сказки, я частенько врал. Но не всегда! Или врал, но не до конца. Ну, например, в универе я и правда подзагулял, но никто меня не порол, я сам за ум взялся.
