Приход ночи - Азимов Айзек (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

Айзек Азимов, Роберт Силверберг

Приход ночи

К ЧИТАТЕЛЮ

Калгаш – чужая планета, и в наши намерения не входило делать его похожим на Землю, однако в нашей книге люди говорят понятным языком и пользуются знакомыми терминами. Эти слова следует понимать как эквиваленты инопланетных – подобным же образом автор передает речь своих иностранных персонажей на родном языке читателя, Поэтому, когда жители Калгаша говорят «мили», «руки», «автомобили», «компьютеры», они имеют в виду собственные единицы расстояния, собственные хватательные органы, собственный наземный транспорт, собственные вычислительные машины и т. д. Компьютеры, которыми пользуются на Калгаше, не обязательно совместимы с теми, на которых работают в Нью-Йорке, Лондоне и Стокгольме, а калгашская «миля» не соответствует американскому стандарту 5280 футов. Однако нам показалось, что будет проще и лучше, описывая события на иной планете, пользоваться знакомыми терминами, нежели изобретать целый ряд калгашских слов.

Мы могли бы написать, что наш герой надел пару квонглишей и отправился погулять за семь ворков по главному глибишу своего родного знуба – тогда все звучало бы как нельзя более инопланетно. Зато труднее было бы понять, о чем мы, собственно, пишем – и мы сочли это нецелесообразным. Суть этой истории – не в количестве причудливых терминов, которые мы могли бы изобрести; а скорее в том, как сообщество людей, в чем-то похожих на нас и живущих в мире, напоминающий наш, если не считать одной существенной разницы, реагируют на острую ситуацию, с которой людям Земли сталкиваться никогда не приходилось. Поэтому мы предпочли написать, что некто надел дорожные башмаки и отправился на семимильную прогулку, вместо того, чтобы загромождать книгу квонглишами, норками и глибишами.

Можете представить себе, если угодно, что в тексте говорится не «мили», а «ворки», не «часы», а «глиизбиизы», не «глаза», а «зеэнки». А можете придумать собственные слова. Вся разница между «милями» и «норками» пропадает, когда появляются Звезды.

Р. С.

А. А.

ЧАСТЬ I.

СУМЕРКИ

Глава 1

Был ослепительный четырехсолнечный день. Высоко на западе светил огромный золотой Онос, ниже быстро поднимался над горизонтом маленький красный Довим. В другой стороне, на пурпурном восточном небе, сияли две белые точки: Трей и Патру. Благодатный свет заливал холмистые равнины северного континента Калгаша. Через огромные панорамные окна в кабинете Келаритана Девяносто девятого, директора Джонглорского муниципального психиатрического института, это зрелище представало во всем великолепии.

Ширин Пятьсот первый, прибывший в Джонглор несколько часов назад по срочному вызову Келаритана из университета города Саро, не находил причины своему неважному настроению. От природы он был жизнерадостным человеком, а четырехсолнечные дни еще больше поднимали его кипучий дух. Но сегодня он почему-то нервничал и тревожился, хотя изо всех сил старался это скрыть. Ведь его, как-никак, пригласили в Джонглор в качестве эксперта.

– Желаете сначала поговорить с кем-нибудь из пострадавших? – спросил Келаритан. Директор клиники был угловатым, желтолицым человечком с впалой грудью. Румяный и далеко не тощий Ширин испытывал подсознательное недоверие к любому взрослому человеку, в котором было меньше половины его собственного веса. Может быть, это вид Келаритана так меня расстраивает, подумал он. Не человек, а ходячий скелет. – Или предпочтете лично посетить Таинственный Туннель, доктор Ширин?

Ширин рассмеялся, надеясь, что его смех звучит не слишком искусственно.

– Пожалуй, для начала побеседую с парой пострадавших. Авось это немного подготовит меня к ужасам Туннеля.

Келаритан огорченно взглянул на него своими глазками-бусинками, но ответил Ширину Кубелло Пятьдесят четвертый, оборотистый юрист Джонглорской Столетней выставки.

– Полно вам, доктор Ширин! «Ужасы Туннеля»! Не слишком ли сильно сказано? Вы, видимо, начитались газет. И потом, вряд ли следует называть пациентов «пострадавшими».

– Так выразился доктор Келаритан, – холодно заметил Ширин.

– Доктор Келаритан, я уверен, использовал это выражение в самом обобщенном смысле. Однако в нем есть оттенок предубежденности, который мне представляется неприемлемым.

Ширин ответил, маскируя неприязнь профессиональной сдержанностью:

– Насколько я понял, несколько человек, проехав через Туннель, расстались с жизнью. Разве не так?

– Да, в Туннеле были смертные случаи. Но пока что преждевременно утверждать, что эти люди умерли именно в результате поездки через Туннель, доктор.

– Мне понятно, почему вы придерживаетесь такой точки зрения, советник, – парировал Ширин.

– Доктор Келаритан! – накинулся Кубелло на директора клиники. – Если это расследование будет и далее вестись подобным образом, я немедленно заявляю протест. Ваш доктор Ширин находится здесь в качестве беспристрастного эксперта, а не свидетеля обвинения!

– Я высказал свое отношение к юристам в целом, советник, – ухмыльнулся Ширин, – а не к тому, что случилось в Таинственном Туннеле.

– Доктор Келаритан! – побагровел Кубелло.

– Господа, господа, – заговорил Келаритан, быстро переводя взгляд с Ширина на Кубелло. – Не будем ссориться. Насколько я понимаю, все мы стремимся к одной цели – выяснить, что же на самом деле произошло в Таинственном Туннеле, чтобы не допустить повторения… э-э… несчастных случаев.

– Согласен – приветливо ответил Ширин. Зачем терять время на пикировку с адвокатом – его ждут более важные дела. Он одарил Кубелло сердечной улыбкой. – Моя задача – не обвинять, а препятствовать возникновению ситуаций, при которых появляется необходимость кого-то обвинить. Может быть, вы покажете мне одного из ваших пациентов, доктор Келаритан? Потом хорошо бы пообедать и обсудить события в Туннеле, как мы их в данный момент понимаем, а затем я посмотрю еще парочку пациентов.

– Пообедать? – растерянно спросил Келаритан, словно в первый раз слыша это слово.

– Ну да. Плотно перекусить, знаете ли. Я уж так привык, доктор. Но могу чуточку и подождать. Мы непременно посмотрим сначала одного пациента.

Келаритан кивнул и сказал адвокату.

– Начнем, пожалуй, с Харрима. Он сегодня в приличном состоянии. Во всяком случае, способен выдержать беседу с незнакомым человеком.

– А Гистин 190-я? – спросил Кубелло.

– Она тоже подходит, но Харрим все-таки крепче. Пусть доктор выслушает сначала всю историю от Харрима, а потом опросим Гистин и, возможно, еще Чиммилита. Это уж после обеда.

– Благодарю, – сказал Ширин.

– Прошу сюда, доктор. – Келаритан указал на застекленный переход, ведущий из его кабинета в клинику. Из этого легкого, открытого коридора на все триста шестьдесят градусов видно было небо и зеленовато-серые холмы, окружавшие Джонглор. Свет четырех солнц лился со всех сторон.

Директор клиники, приостановившись, оглянулся и охватил взглядом всю панораму. Кислая, напряженная гримаса на его лице разгладилась, и он словно помолодел в теплом свете Оноса, слившемся с более резкими, контрастирующими лучами Довима, Патру и Трея.

– Какой чудесный нынче день, господа! – воскликнул он с энтузиазмом, которого Ширин никак не ожидал от такого замкнутого, сурового человека. Замечательно, когда четыре солнца светят разом. До чего же приятно ощущать их лучи у себя на лице! Что бы мы стали делать без наших благодатных солнц?