Люди и ящеры - Барон Алексей Владимирович (читать книги без сокращений txt) 📗

Алексей БАРОН

ЛЮДИ И ЯЩЕРЫ

1. СХАИ

Лучи Хассара нещадно били в темя. Шлем и кольчуга раскалились. Страшно хотелось сбросить все это железо да забиться в тень. Но кодекс схаев строг. Воин не должен поддаваться слабости. Хуже слабости одна лишь трусость.

Конечно, Мартину, как представителю племени мягкотелых, полагались поблажки, однако он старался ими не пользоваться. Из гордости и соображений дипломатического порядка. К тому же тени поблизости не наблюдалось.

Кроме жары, мягкотелого одолевали еще и сомнения.

— Послушай, а ты не ошибся?

Вместо ответа Хзюка снисходительно протянул фляжку.

Это уж было слишком. Мартин облизнул губы, качнул головой. Его шусс раздул дыхала и беспокойно переступил с ноги на ногу — почуял воду.

— Они хитрые, — обронил Хзюка.

Мартин недоверчиво прислушался. После того как загонщики скрылись за холмом, наступила такая тишина, что уши улавливали даже потрескивание сохнущей глины на берегу озера.

А в озере блаженно плескался жабокряк. Он плавал, нырял, шумно отфыркивался, шлепал хвостом. Словно дразнил всех, лишенных возможности принимать водные процедуры.

Шкура шусса сильно пахла. Зло кусались пустынные мухи. Хассар перевалил наконец зенит. Это казалось невероятным, но жара продолжала усиливаться. Листья мухавейника вяли прямо на глазах. Даже летучие твари попрятались, оставив до вечера белесое небо. Безветренное, оно неотвратимо наливалось зноем, тяжелым даже для холоднокровных существ. Теплокровным же грозил солнечный удар с полной утратой пульса.

Уж лучше было потерять престиж. Мартин снял шлем и обмотал голову тряпкой Хзюка ничего не сказал. Только отвернул плоское лицо к озеру, делая вид, что рассматривает изнывающего от наслаждения жабокряка.

К своим обязанностям конвоира и телохранителя ящер относился без энтузиазма, но исполнял их с обычным для своих соплеменников тщанием. Странные привычки Мартина принимал как должное, без осуждения, чего еще, мол, ожидать от мягкотелого, но все, что в поведении пленника соответствовало кодексу воина, встречало его молчаливое одобрение.

И это одобрение дикаря, как ни странно, многое значило для пилота межзвездного лайнера. Мартин восхищался не столько боевыми доблестями Хзюки, сколько его врожденным педагогическим талантом. Чего доброго, еще годик-два под присмотром такого воспитателя — и сделаешься примером для юных рептилий. Эдаким ходячим наглядным пособием. Взрослые будут указывать когтем, приговаривая: вот, полюбуйся, даже мягкотелый умеет, а ты что же? Под обидное кваканье молодых схаюшек...

Первый ррогу появился уже на исходе дня. Недремлющий Хзюка тихо свистнул. Потом распластался на спине шусса и прикрыл голову заранее приготовленными папоротниками. Мартин послушно проделал все то же самое.

Зверь вышел из-за холма. Маленькими передними лапами он вырвал из груди стрелу, рыкнул, настороженно огляделся и двинулся к озеру. Ррогу был не слишком крупным, лет восьми — десяти. Подойдя к воде, он еще раз оглянулся и, шумно сопя, принялся пить. Жабокряк при этом благоразумно занырнул.

Ветерок дул со стороны озера. Момент складывался удачно. Хзюка поднял шусса и тихим шагом направил его в обход, стараясь оказаться за спиной чудища. Мартин оставался на месте, он знал свою роль.

Зверь был молод, неопытен, к тому же очень хотел пить. Охотник сумел подобраться к самому его хвосту, когда он вдруг подпрыгнул и обернулся. По быстрому движению плеч Мартин догадался, что Хзюка выстрелил. Монстр взревел, ударом страшного бревнообразного хвоста выкосил папоротники. Но шусс был настороже, быстро отпрянул и бросился наутек.

Начался обычный охотничий танец — хищник тяжело кидался за вертким шуссом, скачущим ломаной линией. Болтаясь в седле, Хзюка время от времени умудрялся стрелять, стремясь вогнать в массивную тушу как можно больше стрел. Завалить ррогу с одного попадания невозможно, слишком уж он огромен, живуч и толстокож, требуются десятки удачных попаданий.

При всей кажущейся хаотичности бегства Хзюка кружил так, что постепенно приближался к месту засады. Это означало, что ему пора передохнуть. Выждав, когда зверь повернулся к нему спиной, Мартин ударил пятками своего шусса. Суу вскочил и помчался вперед.

Первую стрелу он пустил издали, но, как ни странно, попал. Только не в затылок, где шкура потоньше, а в широченную спину. Зверь на этот укол даже внимания не обратил, продолжая погоню за Хзюкой.

Вторая стрела прошла мимо. Тогда Мартин придержал шусса, до отказа натянул тетиву, тщательно прицелился. Фыркнув оперением, стрела ушла. И было сразу понятно, что ушла туда, куда надо. Мартин даже не стал провожать ее взглядом. Вместо этого выстрелил еще раз, в точности повторив все движения

Ррогу остановился. Повернул клыкастую морду и впечатляюще рявкнул. Не суйся, мол, парень. Но Хзюка больше не стрелял. Это значило, что ему очень нужна передышка. И Мартин нагло поехал вперед.

Ррогу попеременно разглядывал обоих врагов, теряя время. Мартин выстрелил еще раз, потом дерзко заорал «Песнь Гайаваты». Песнь понравилась. Клацая пастью, зверь затрусил к новому обидчику. Молод, молод... Опытный ррогу не бросил бы первой жертвы так легко.

Мартин стиснул коленями дрожащего Суу. Попасть в толстую вену на шее можно лишь с минимальной дистанции, и времени хватит только на единственный выстрел. Потом стрелять придется не скоро. Потом охотничьи наставления схаев рекомендовали долго уворачиваться. Даже если поразить вену, ррогу может еще бегать и бегать. А умирает уже на следующий день.

Ррогу бежал все быстрее, расстояние сокращалось. К несчастью, он пригнул голову, скрывая уязвимую шею. Стрелять же в череп совершенно бесполезно, тут нужна граната на реактивной тяге. Таковая граната отсутствовала. Но Мартин точно знал, что, когда зверюга разгонится как следует, он обязательно начнет дергать головой. Шея при этом на секунду-две открывается. Не упустить такой момент могут лишь единожды в жизни и лишь великие лучники, в число которых даже Хзюка не входил. Словом, вот тут — не зевай.

Ррогу скакнул раз, другой, третий. И вскинул морду. Мартин мгновенно спустил тетиву, изо всех сил ударил пятками по бокам шусса и мертво вцепился в его шею.

Суу отчаянно метнулся в сторону. В жуткой близости мелькнула распяленная пасть. Мартин даже успел ощутить знаменитое «дыхание дракона», чем может похвастаться редкий уцелевший охотник. Однако гордиться было некогда.

Промчавшись мимо, зверь проворно развернулся. Вопреки малолетству, противник оказался серьезным. Недостаток опыта у него с лихвой перекрывался юной прытью, быстрой реакцией и невероятной свирепостью. Такой, если сумеет вырасти во взрослую образину, много бед принесет.

Хзюка не раз твердил, что по прямой уйти невозможно. Да и увертками долго не протянешь. Охотник, вступающий в схватку с ррогу, должен всадить в него весь запас стрел, должен непременно убить его или серьезно ранить до того, как обессилеет шусс. Иначе — все, крышка. Ррогу упорны и беспощадны, они не прекращают погони до тех пор, пока не стопчут существо, осмелившееся бросить вызов. В одиночку справиться с таким зверем удавалось лишь единицам, самым великим из охотников, чьи имена наперечет знает все племя. Поэтому на ррогу идут не менее чем вдвоем, по очереди отвлекая на себя его ярость.

На секунду Мартин обернулся. Чудище неслось огромными прыжками. Его грудь уже окрасилась кровью, но глаза под кожистыми веками пылали злобой, а могучий хвост крушил растительность. От избытка ярости оно даже рычать перестало, только всхрапывало. Зато бежало очень быстро, куда быстрее Суу. Хзюка же заметно отставал.

Мартин уклонился сначала вправо, потом — дважды влево, стараясь приблизиться к роще древовидных папоротников. Верткий шусс там получил бы преимущество. Но ррогу приближался слишком стремительно. Он был уже так близко, что о стрельбе не приходилось и думать. Оставалось уповать только на ноги Суу.