Люди на краю пустыни - Кард Орсон Скотт (книги онлайн без регистрации txt) 📗

— А вам уже приходилось убивать? — спросил Пит. В его голосе был слышен благоговейный страх. Судя по всему, он относился к убийству человека как к некоему волшебству, которое может наделить человека сверхъестественной силой.

— Думаю, да, — сказал Тиг.

— Я не верю, — выпалила Аннали.

— Во всяком случае, нам он нужен как проводник, а не как солдат, — заметил Дивер.

Не думаю, что там, где нам придется идти, между этими понятиями есть хоть какая-то разница, — сказала сестра Монк. — Вы профессор английской литературы, Пит — пожарный, который умеет спасать людей, рискуя собой. Но, полагаю, что никто из нас никогда не убивал людей.

— Жаль, что мне не приходилось, — пробормотал Пит. Сестра Монк не обратила на него внимания.

— А что, если единственным способом спасти нас будет незаметно подкрасться к кому-нибудь и убить его? Напасть сзади, не давая ни малейшего шанса на спасение. Вы бы пошли на такое, Джейми Тиг?

Тиг кивнул.

— А почему мы должны ему верить? — спросила Аннали.

Тиг лишь нетерпеливо отмахнулся от нее:

— Я убил свою мать и отца и могу убить любого.

— Бог ты мой, — прошептала Рона.

Дивер повернулся к девушке, собираясь сделать ей выговор за то, что она упоминает имя Господа всуе. Но затем он подумал, что по сравнению с отцеубийством, в котором только что признался Тиг, проступок Роны кажется сущим пустяком.

— Ну, будет вам, — сказал Пит.

— Вы ведь это хотели услышать? — спросил Тиг. — Вам ведь хотелось узнать, достаточно ли я кровожаден, чтобы совершить убийство, необходимое для вашего спасения? Вы ведь хотели выяснить, имеет ли солдат, которого вы собираетесь нанять, достаточный послужной список?

— У меня и в мыслях не было выяснять то, о чем вы не хотите рассказывать, — возразила сестра Монк.

— Они этого заслужили, — сказал Тиг, — суд приговорил меня к условному наказанию, поскольку все знали, что они этого вполне заслужили.

— Они плохо с вами обращались? — спросила Аннали. Теперь ее подозрительность сменилась любопытством. «Ведет себя, как репортер бульварной газетенки», — подумал Дивер.

— Аннали, — резко обратилась к ней сестра Монк, — мы зашли слишком далеко.

— Я ответил на вопрос, который вас так интересовал, — сказал Тиг. — Если нужно, то я сумею убить. Но я сам буду решать, убивать или нет. Я буду давать распоряжения, а вы их будете выполнять. Вы поняли? Если я скажу вам сойти с дороги, вы это сделаете, и сделаете беспрекословно. Понятно? Я не намерен нянчиться с вами и убивать всех подряд только потому, что у вас нет желания делать все необходимое для того, чтобы избежать драки.

— Брат Тиг, — обратился к нему Дивер. Он сделал вид, что не заметил, какое впечатление произвело на Тига слово брат. — Мы с радостью подчинимся вашим распоряжениям, касающимся того, как, когда и по какой тропе нам идти. С чистым сердцем уверяю вас, что мы не желаем никого убивать. Мы не хотим никому причинять вреда и вмешиваться в чужую жизнь.

— Во всяком случае, я не хочу, чтобы вы ради меня кого-нибудь убили, — сказала Мари Спикс.

Все посмотрели на нее. Она всегда разговаривала, как подросток, и никто не ожидал услышать ее мнение о столь серьезных вещах.

— Уж лучше пусть я умру. Вы поняли?

— Ты спятила, — сказала Рона, — ты лишилась рассудка, девочка.

— Убийство разбойника не является преступлением, — заметил Пит.

— Как и убийство мормона, — сказала Мари, — насколько мне известно.

Она встала и пошла туда, где спали малыши.

— Она спятила, — повторила Рона.

— Она христианка, — возразил Дивер.

— Я тоже, — сказал Пит, — но я знаю, что есть случаи, когда Господь позволяет добрым людям защищаться. Вспомним о капитане Морони и о нашем праве на свободу. Вспомним о Хеламане и о двух тысячах молодых людей.

— Вспомним о том, что пора спать, — вмешался Тиг. — Я слишком устал и сегодня не буду дежурить первым.

— Дежурить буду я, — предложил Пит.

— Нет я, — сказал Дивер.

— Дежурить будете вы, мистер Дивер, — подтвердил Тиг. — Эти часы у вас на руке, они исправны, или вы их носите как память?

— Они на солнечных батарейках и ходят очень точно, — ответил Дивер.

— Будете дежурить до полуночи. Потом разбудите Пита. А вы, Пит, разбудите меня в три.

После этого Тиг встал и пошел в кусты, которые служили отхожим местом для мальчиков.

— Убийство — это смертный грех, — сказала Аннали. — Я не желаю, чтобы нами командовал убийца.

— Не судите, да не судимы будете [1], — сказал Дивер. — Кто из вас без греха, первый брось камень [2].

Как и надеялся Дивер, это положило конец дискуссии. Среди них не было человека, который бы не чувствовал за собой ту или иную вину. Они испытывали чувство вины хотя бы за то, что в отличие от многих других все еще были живы. Быть может, Мари уже извлекла из этого урок. Быть может, убийству вообще не может быть никакого оправдания.

Брат Дивер прислушался к дыханию спящих людей. Он увидел, как мерно, в такт дыханию, поднимается и опускается грудь каждого ребенка. Он представил себе, как кто-то, подкравшись к детям, занес над ними нож или прицелился в них из ружья. Если бы этот кто-то занес свое оружие над ним самим, у него хватило бы мужества безропотно принять смерть. Но никогда на свете он не позволил бы нанести даже малейший вред этим детишкам. «Если бы я знал, что детям грозит беда, я бы отправил любого бандита в преисподнюю, — подумал Дивер. — Быть может, такая склонность к убийству является моим тайным пороком? Хотя нет, едва ли. Думаю, что это проявление гнева Господня. Наверное, именно такое чувство испытывал Христос, когда говорил, что лучше привязать к шее жернов и прыгнуть в море, чем поднять руку на дитя».

«Тиг убил мать и отца. Это жестоко. Впрочем, не мне его судить. Но теперь я буду внимательно наблюдать за этим парнем. Не спускать с него глаз. Еще не отделавшись от одной банды убийц, мы можем угодить в еще более жестокие руки. В руки тех, кто может убить чужаков только потому, что им не нравятся их религиозные убеждения. Но убить собственных родителей!»

Содрогнувшись всем телом, Дивер уставился в темноту, сгустившуюся вокруг мерцающего света костра.

На пятый день после того, как к ним присоединился Тиг, они двигались в направлении Уилксборо. Теперь они вошли в ритм, и никто уже не испытывал той усталости, которую они почувствовали на третий день. Теперь им не было так страшно, как раньше. Несколько раз Тиг уходил вперед, на разведку. Быстро возвращаясь назад, он заставлял их сворачивать с дороги. Но это была уже не автострада, и им часто удавалось пробираться сквозь кустарник, даже не разбирая тележек. Лишь для того, чтобы пересечь 77-ю автодорогу, им пришлось разобрать тележки. Чаще всего они шли пешком, двигаясь след в след друг за другом.

Как то раз, когда они прятались в кустарнике, Мари, поддавшись уговорам Роны, выглянула из зарослей и увидела всадников, которые проезжали мимо. Судя по всему, это была шайка отъявленных негодяев. Кроме того, Мари показалось, что к седлу одного из них были прикреплены три человеческих головы. Она вздрогнула, когда поняла, что это головы чернокожих.

— Фуражиры, — успокоил ее Тиг. Но Мари ему не поверила, она была не так наивна, как многие считали. Итак, спустя пять дней после того, как они вышли из Уинстона, Мари, страдая от жары и усталости, захотела немного развлечься. Она без зазрения совести решила отыграться на Роне.

— Ты положила на него глаз, — сказала Мари.

— Вовсе нет, — оскорбленно возразила Рона. Эти подозрения не могли ее не задеть.

— Ты повторяешь его имя во сне.

— Значит, это были кошмары.

—Даже сейчас, когда ты улыбнулась, ты подумала о нем.

— Вот и нет. К тому же я и не улыбалась.

— Тогда как ты узнала, о ком я говорю?