Жестокий шторм - Жемайтис Сергей Георгиевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
— Вы имеете в виду Шекспира?
— Именно его. Я уверен, что на этом материале Шекспир создал бы новый шедевр. Вы только вникните в смысл набросанного вами сценария пьесы!
— Если бы это был только сценарий…
Профессор продолжал, не обратив внимания на его реплику:
— Здесь все атрибуты для развертывания подлинной трагедии. Пока нам известна только завязка в классическом духе: дочь властителя и бедный горожанин любят друг друга. Злые силы в лице деспота отца ссорят влюбленных с помощью поддельных писем. Это же классика! Затем личность из преступного мира умирает, приоткрывая ужасную тайну. Смерть случайного лица ради спасения другого. Банально? Но в такой интерпретации тема приобретает новое звучание. Дальше появляется гигантское судно с тысячами людей на борту. Подобного еще не было в сценическом искусстве. Судно должно погибнуть. Зачем, спросите вы? Вот тут-то и надо пошевелить мозгами. Здесь ключ ко всему. Следует вникнуть в историю создания капиталов отца девочки, заглянуть в его приходо-расходные книги. Видно, дела папаши не так блестящи, как фасад его офиса-небоскреба. Все это мы с вами увидим, и можете мне поверить, остальные акты пьесы получатся нисколько не хуже первого. Открывается бездна возможностей. Какие могут прозвучать монологи! Какие создадутся мизансцены!
Томас Кейри подумал: «Или старик того, или он действительно засиделся наедине с Шекспиром». Вслух же сказал:
— Мне бы не хотелось стать действующим лицом трагедии, которую вы так мастерски срежиссировали. Однако все это не плод моего творческого воображения, а реальная опасность. Два человека уже погибли, и следующими жертвами могут оказаться все, кто поплывет на судне.
— Значит, и меня может постигнуть подобная участь. — Профессор сказал это ровным, спокойным голосом. — Все же я не останусь на берегу. Впервые в моей пресной жизни может случиться нечто необычайное. Подумайте, мистер Кейри! Разве я могу, разве я вправе перед богом и перед людьми сбежать, оставить других в опасности? Вы скажете: оставшись, я ничем не смогу помочь? Пусть так! Но вы забываете о моральном факторе. Такие поступки не проходят бесследно. О них узнают. Их помнят. Им подражают. Примите мою благодарность, мистер Кейри. Теперь наше путешествие с Кингом приобретает особый смысл. Но прошу вас, не делайте преждевременных выводов относительно моего психического здоровья! Пусть вас не смущают некоторые кажущиеся странности в моем поведении. Это только свойства моего характера. Вы можете к ним привыкнуть, как привык к ним и я сам. Я все еще переживаю чувство обретенной свободы и, видимо, делаю что-то не так, как принято в вашем рациональном мире. Не обращайте на это внимания, а располагайте мной, мистер Кейри. — Он улыбнулся. — Тем более что вы доверились мне и вам потребуется моя помощь, и мне кажется, я предвижу ход событий, которые произойдут и здесь, на судне, и там, — он махнул рукой, — на суше. Пока в общих чертах, конечно. Действие должно развиваться вне зависимости от ваших и моих усилий. Фатальная линия усилится. Я согласен с выводами инспектора дорожной полиции. Ход событий наметился в первом акте и будет развиваться по блестящей логике шекспировской драматургии. Как бы мы с вами ни вмешивались, все пойдет по заранее определенному руслу.
— Кем? Кто определил это русло?
— Хотите — назовите это обстоятельствами, или судьбой, или условиями нашей жизни, законами, или беззаконием. Меня в данном случае занимает не это. Я думаю о своем месте в этой «пьесе». Оно незначительно. Как бы мне хотелось сыграть вашу роль, сбросив с плеч лет тридцать пять! — Он вздохнул. — Придется ограничиться эпизодической ролью: произнести несколько реплик, присутствовать в финале. Не больше… Знаете, мистер Кейри, я смотрю на этот поток машин и невольно сравниваю его с современной жизнью и с тем положением, в котором мы с вами можем оказаться. Нам не вырваться из потока, пока он не приведет нас к заливу. Не так ли?
— Не могу согласиться. Я часто езжу по этому маршруту и даже в часы пик сворачиваю в боковые улицы. Просил бы вас, мистер Гордон, и сейчас свернуть в китайский квартал, через него мы быстрее достигнем цели, к тому же я должен позвонить в редакцию.
— С удовольствием выполню вашу просьбу, но думаю, что процессы, происходящие в потоке, не зависят от скорости его движения.
Томас Кейри пожал плечами. Его все больше и больше начинала раздражать странная и многословная философия профессора.
Мистер Гордон стал молча выбираться из потока, выказывая при этом недюжинные водительские навыки.
Они въехали в узкую улицу и, будто в мгновение ока переплыв океан, очутились в Шанхае или Сингапуре. Здесь все было китайское — архитектура, своеобразный говор, шумы, запахи. По фронтонам домов тянулись вывески с загадочными для европейца иероглифами, свисали гигантские цветочные кисти из разноцветной бумаги.
Томас Кейри сказал:
— Вот за тем самоваром, что свистит, как древний паровоз, есть небольшая площадка для машин, в эту пору на ней может оказаться место и для нас.
Действительно, на крохотной площадке стояли только две машины, и «понтиак» занял все остальное пространство.
— Здесь стоянка — пять долларов в час, — сказал репортер, вылезая из машины, — но я заплачу.
— Действуйте, мистер Кейри. Об оплате не беспокойтесь. Можем заплатить и мы с Кингом, можете и вы.
— Нет, я! Плачу я! — крикнул Томас Кейри, исчезая в темном дверном проеме.
Вернулся он через тридцать минут и, не скрывая огорчения, влез в машину.
— В порт? — спросил профессор.
— Ну конечно. Больше некуда. Здесь надо ехать до конца квартала, затем сворачивать к заливу.
Когда они миновали китайский район, Томас Кейри спохватился:
— Я не заплатил за стоянку!
— Не беспокойтесь. Очень вежливый китаец уже взял с нас шесть долларов.
— За тридцать пять минут?
— Да, но он сказал, что наша машина вдвое превосходит обычные автомобили. Очень славный китаец. Пожелал нам благополучия в течение всего года. Это ли не стоит лишних трех долларов?
— Жаль, у нас нет времени, я бы ему тоже кое-чего пожелал. Деньги эти плачу я. Вот, пожалуйста, десять долларов.
— У нас с Кингом нет сдачи. Будет за вами.
— Ну хорошо. Сворачивайте вправо… Ну а все мои разговоры прошли впустую. Я звонил своему главному редактору. Получил нагоняй за то, что пытаюсь всучить газете сомнительную сенсацию.
— Все как должно быть. Ну а остальное время?
— Пытался разыскать Джейн. Ничего не смог добиться. Чевер поставил непроницаемые заслоны. И что любопытно: мисс Брук настырно допытывалась, откуда я звоню.
— Надеюсь, вы не сообщили?
— Конечно нет.
— Не поставил ли вам этот джентльмен заслоны и на своем судне? Вот что, мистер Кейри: не показывайте в порту своей репортерской карточки. Вы мой провожатый.
— Вполне резонно. Благодарю вас, мистер Гордон, за хорошую мысль. Я так устал, что могу натворить массу глупостей.
— Постарайтесь не делать их совсем. — Томас Кейри устало улыбнулся.
— Постараюсь. Да! Но тогда как я пробьюсь к капитану, если я не репортер?
— Я проведу вас.
— Вы?
— Да, я. Мы с Дэвидом Смитом старые знакомые. Лечились в одном санатории в Скалистых горах. В этом одна из причин, что мы с Кингом выбрали «Глорию».
— Ну тогда другое дело.
Они въехали на площадь перед морским вокзалом, заставленную множеством машин различных марок. Регулировщик, осведомившись, на каком из судов они отъезжают, показал им стоянку для пассажиров «Глории».
Выйдя из машины, профессор с минуту рассматривал морской вокзал. От одного из причалов буксиры оттягивали гигантское пассажирское судно — голубое, с золотой лентой вдоль всего борта. Судно казалось неповоротливым, беспомощным, неспособным двигаться самостоятельно, без помощи крохотных буксиров.
— Грандиозно! — сказал профессор. — Я еще ни разу не был на морском вокзале. Наблюдал только издали. С горы все это казалось легким, изящным, но это же именно грандиозно. Я думаю, что и на Вильяма Шекспира вокзал, суда, машины, эта толпа, электрические тележки с чемоданами произвели бы сильное впечатление.
