Смерть Вселенной. Сборник - Брэдбери Рэй Дуглас (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
— Солдат. — Этого пса привел долговязый парень с большими зубами, одетый в темно-синий, лоснящийся от долгой носки костюм. Едва назвав кличку бегуна, он принялся неторопливо почесываться сквозь брюки свободной от поводка рукой.
Мистер Фиси нагнулся, чтобы осмотреть собаку. Долговязый уставился в небо.
— Убери его, — сказал мистер Фиси.
Парень мигом опустил глаза и перестал чесаться.
— Живо, убери его.
— Послушайте, мистер Фиси, — чуть шепелявя сквозь большие зубы сказал парень. — Уж вы бы не говорили мне эдакие глупости… пожалуйста.
— Отваливай отсюда побыстрее, Ларри, и перестань отнимать у меня время. Ты все прекрасно понимаешь — я тоже. У Солдата на правой передней лапе два белых пальца.
— Послушайте, мистер Фиси, — сказал владелец. — Вы уже добрых полгода не видели Солдата.
— Хватит, Ларри, перестань. Мне с тобой спорить некогда. — Казалось, мистер Фиси ничуть не сердится. — Следующий! — произнес он.
Я увидел, как вперед выступил Клод с Джеки на поводке. Его массивное туповатое лицо будто окаменело, а глаза впились в какую-то точку, эдак, в ярде над головой мистера Фиси, рука же так вцепилась в повод, что костяшки пальцев напоминали ряд маленьких белых луковиц. Я и сам в ту минуту чувствовал себя не лучше, а тут еще мистер Фиси вдруг принялся смеяться.
— Эй! — вскричал он. — Вот и Черная Пантера! Вот и чемпион!
— Верно, мистер Фиси, — проговорил Клод.
— Вот что я тебе скажу, — все еще улыбаясь, изрек мистер Фиси. — Можешь забирать его домой, откуда и притащил. Мне он не нужен.
— Но послушайте, мистер Фиси…
— Я позволил тебе прогнать его раз шесть или восемь, не меньше — этого достаточно. Слушай, почему бы тебе не пристрелить его и делу конец, а?
— Но мистер Фиси, пожалуйста… Еще один разок, и больше я никогда вас не попрошу.
— Никакого последнего раза! Сегодня и так слишком много собак, мне с ними не справиться. Для таких крабов у меня места нет.
Мне казалось, что Клод заплачет.
— Честно говоря, мистер Фиси, — сказал он, — я эти последние две недели вставал по утрам в шесть часов, делал с ним пробежку, массаж и покупал бифштексы — поверьте, сейчас это абсолютно другой пес, нежели тот, что бежал здесь в последний раз.
Услышав слова «другой пес» мистер Фиси подпрыгнул, будто в него всадили шляпную булавку.
— Что такое! — вскричал он. — Другой пес!
Могу поручиться, что Клод и здесь не потерял головы.
— Да нет же, мистер Фиси, я уж вам благодарен, что ни в чем таком меня не обвиняете. Вы прекрасно знаете, что я имел в виду совсем не это!
— Ну ладно, ладно. Но все равно ты можешь его забирать. Нет смысла гонять таких медленных собак — забери его, будь добр, и не задерживай наше мероприятие.
Я не отрываясь глядел на Клода, Клод не сводил глаз с мистера Фиси, а тот уже оглядывался в ожидании следующей собаки. Из-под коричневой твидовой куртки у него виднелся желтый пуловер, и эта желтая полоска на груди в сочетании с тощими ногами и манерой посматривать по сторонам, подергивая головой, делали его похожим на какую-то задорную птаху, к примеру, на щегла.
Клод шагнул вперед. От такой вопиющей несправедливости лицо его начало помаленьку приобретать лиловый оттенок, а на шее заметно подергивался кадык.
— Вот что я скажу, мистер Фиси: я абсолютно уверен, что этот пес стал лучше, и даю фунт против вашего, что он не придет последним. Вот так-то.
Мистер Фиси обернулся и неторопливо оглядел Клода.
— Ты чокнулся? — спросил он.
— Пари на фунт, ага… просто чтобы доказать, что я прав.
Этот ход был опасен и наверняка мог вызвать подозрения, но Клод знал, что это единственное, что оставалось делать. Последовало молчание, и мистер Фиси, нагнувшись, осмотрел собаку. Я заметил, как он неспешно обшаривал взглядом каждую пядь тела животного. Можно было лишь восхищаться его скрупулезностью и памятью, ведь этот самонадеянный коротышка и плут держал в голове характерные приметы нескольких сотен собак: и разных, и похожих — но что-то в этом вызывало и страх. Ему никогда не требовалось более одной маленькой наметки: небольшой шрам, плоский палец на лапе, впадинка под коленом чуть темнее по цвету… Мистер Фиси ничего не забывал.
Итак, я наблюдал за тем, как он, склонившись, осматривал Джеки. Лицо у него было розовое и мясистое, рот маленький и сжат так плотно, что, казалось, не может растянуться в улыбку, а глаза — словно два фотоаппаратика, сфокусированные на собаке.
— Что ж, — произнес он выпрямляясь. — Пес, по крайней мере, тот же самый.
— Да уж я — то не сомневаюсь! — вскричал Клод. — Вы меня бог знает за кого принимаете, мистер Фиси…
— Принимаю за чокнутого, вот за кого. Но такой способ сделать лишний фунт меня привлекает. Полагаю, что ты не забыл, как Янтарная Молния в прошлый раз чуть не побил его, хотя и бежал на трех ногах?
— Тогда он был еще не в форме. Не получал бифштексов и массаж с тренировкой, это я делаю не так давно. Но послушайте, мистер Фиси, вы не должны впихнуть его в первую категорию только для того, чтобы выиграть пари. Сами знаете, это пес низшей категории.
Мистер Фиси рассмеялся, приоткрыв крошечный рот-пуговку; вместе с ним развеселилась и окружающая толпа.
— Послушай. — Он положил волосатую лапу на плечо Клоду. — Я своих собак знаю. Мне никаких махинаций не нужно, чтобы выиграть этот фунт. Пес пойдет по низовой.
— Правильно, — сказал Клод. — Вот это пари.
Он отошел вместе с Джеки, и я присоединился к ним.
— Господи, Гордон, ну и досталось же мне!
— Еще бы.
— Но в список-то мы попали. — С трудом переводя дух он принялся расхаживать быстрыми шажками туда-сюда, будто ему припекало подошвы.
Люди все еще проходили через ворота на поле, где к этому времени набралось не менее трехсот человек. Это были малоприятные личности: остроносые мужчины и женщины с грязноватыми лицами, бегающими глазами и плохими зубами. Словно отбросы большого города, просочившиеся из прохудившейся канализации, они образовали вонючую «лужицу» в верхней части поля. Там собрались все — жучки, мошенники, цыгане и прочая накипь и отребье. Некоторые с собаками, прочие без них. Собак этих держали на поводках из бечевки — жалких, с унылыми мордами псов, тощих и паршивых, с болячками на ляжках от спанья на досках, поседевших от старости, одурманенных или напиханных кашей, чтобы не выиграли ненароком. Некоторые ходили на негнущихся ногах…
— Клод, почему вон тот, белый, так ходит?
— Который?
— Глянь вон туда…
— А, вижу, как же. Очень возможно, что он висел.
— Висел?
— Именно. Подвесили на ремнях на двадцать четыре часа.
— Боже правый, но зачем?
— Разумеется, чтобы бежал помедленнее. Кое-кто не признает порошки и стрэппинг, вот и подвешивают собак.
— Понятно.
— Или подвешивают, или обрабатывают наждачной бумагой, — добавил Клод. — Сдирают кожу на лапах жестким наждаком, чтобы было больно во время бега.
— Да, все ясно.
…Были на поле и собаки побойчее, в лучшей форме — те, что каждый день получают конину, а не свиные помои или сухари с капустной водой. Шерсть у них лоснилась и поводок они тянули сильно, поскольку не были напичканы порошком, но, может быть, гульба у них еще хуже, ведь ошейники будут стянуты на четыре лишних дырочки. «Только смотри, чтобы он мог дышать, Жок. Не задуши его совсем, чтобы он не свалился посреди дистанции. Затягивай понемногу, по одной дырке за раз, пока не услышишь, что он похрипывает. Как увидишь, что рот у него открылся и дыхание потяжелело — тогда в самый раз, но нельзя, чтобы он выпучил глаза. Ты этого не допускай — ладно?»
— Отойдем-ка от толпы, Гордон. Здесь много собак и Джеки волнуется, это не пойдет ему на пользу.
Мы поднялись вверх по склону, туда, где стояли автомобили, и принялись расхаживать взад-вперед, прогуливая Джеки. В некоторых авто сидели мужчины с собаками и угрюмо поглядывали на нас.
— Будь начеку, Гордон. Нам не нужны неприятности.
