Научная фантастика. Ренессанс - Хартвелл Дэвид (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
Немного погодя Паэль заговорил:
— Кейс, не так ли?
— Да, сэр.
— Ты с Земли, мальчуган?
— Нет. Я…
Он меня не слушал.
— Академия базируется на Земле. Тебе это известно, мальчуган? Но они иногда принимают и людей из внешних миров.
Похоже, он всю жизнь чувствовал себя отверженным чужаком. Но мне до него дела не было. И какой я ему мальчуган! Я осторожно спросил:
— А вы откуда, сэр?
Он вздохнул:
— С Пятьдесят первой Пегаса b.
Никогда о таком не слышал.
— И как там? Это близко к Земле?
— Разве Земля непременно должна быть точкой отсчета?.. Не очень далеко. Мой мир — одна из первых экстрасолнечных планет, открытых землянами. То есть главная планета. Она относится к типу «горячий юпитер». Я вырос на ее спутнике.
Я знал, что значит «горячий юпитер»: планета-гигант, расположенная вблизи своей звезды.
Он поднял на меня взгляд:
— Оттуда, где ты жил, видно было небо?
— Нет…
— А от нас видно, и все — полное парусов. Видишь ли, в такой близости к звезде солнечные паруса отлично работают. Я часто смотрел на них по ночам: на яхты с парусами в сотни километров шириной, лавирующие в лучах света. А вот с Земли неба не видно. Во всяком случае, из бункеров Академии.
— Зачем же вы туда поступили?
— У меня не было выбора. — Он безрадостно засмеялся. — Угораздило же меня родиться умным… Оттого-то, видишь ли, твои драгоценные комиссары так меня презирают. Меня научили думать — а мы, сам понимаешь, не можем себе этого позволить.
Я отвернулся и замолчал. Джеру не «моя», и спор этот меня уж точно не касался. И вообще, у меня от Паэля мурашки по коже бегали. Я всегда побаивался людей, которые слишком хорошо разбираются в науке и технологиях. Об оружии только и нужно знать, как оно действует, какое к нему полагается питание или боеприпасы, и что делать, если оно откажет. Народ, который все знает насчет технических принципов и статистики, чаще всего попросту прикрывает собственные недостатки; ведь главное, как оружие работает и как ты с ним справляешься.
Ну, а этот — не болтливый технарь. Он — академик, из научной элиты человечества. С ним у нас и вовсе не было ничего общего.
Я всматривался в просветы между канатами, пытаясь отыскать мерцающие, плывущие огоньки эскадры.
Потом я уловил какое-то движение и повернулся в ту сторону, знаком приказав Паэлю сидеть тихо и помалкивать. Нож я зажал в здоровой руке.
Джеру поспешно пробиралась к нам в точности той лее дорогой, какой уходила. Увидев, что я начеку, она одобрительно кивнула.
— Маяк даже не пикнул.
Паэль сказал:
— Вы понимаете, что времени у нас не много?
Я спросил:
— Скафандры?
— Он имеет в виду звезду, — отозвалась Джеру с тяжестью в голосе. — Кейс, звезды-крепости, по-видимому, нестабильны. Если призраки окружают звезду своим кордоном, значит, взрыв не за горами.
Паэль передернул плечами:
— Нам осталось несколько часов, в лучшем случае — дней.
— Чтобы дать сигнал флоту, нам придется выбраться за крепостной кордон. Или взломать его, — сказала Джеру.
Паэль хрипло хихикнул:
— И как, по-вашему, мы это сделаем?
Джеру обожгла его взглядом:
— Это вы мне должны сказать, академик!
Паэль откинулся назад и прикрыл глаза:
— Вы смешны, и не в первый раз.
Джеру что-то проворчала и обернулась ко мне.
— Ты. Что тебе известно о призраках?
— Они из холодного мира. Потому и заворачиваются в эти серебряные скорлупки. Лазер их не берет, как раз из-за этих скорлупок. У них идеальная отражающая способность, — ответил я.
— Не совсем идеальная, — поправил Паэль. — Эффект основан на постоянной Планка… Поглощается около одной миллиардной поступающей энергии.
Я помялся:
— Еще говорят, призраки ставят эксперименты на людях.
Паэль презрительно фыркнул:
— Вранье, которое распространяет ваша Комиссия Исторической Истины, комиссар. Вымазать противника черной краской — тактика древняя, как сам род человеческий.
Джеру невозмутимо откликнулась:
— Так почему бы не развеять заблуждения молодого Кейса? Чем на самом деле занимаются серебряные призраки?
— Призраки трудятся над законами физики, — сказал Паэль.
Я глянул на Джеру — та пожала плечами.
Паэль попытался объяснить. Речь шла о квагме.
Квагма — это состояние материи сразу после Большого Взрыва. Когда температура становится достаточно высокой, материя сплавляется в плазму кварков — квагму. При таких температурах четыре фундаментальных типа физических взаимодействий объединяются в один. Когда квагма с уменьшением плотности остывает, связующее супервзаимодействие распадается на четыре, которые мы знаем.
Как ни странно, я даже кое-что понял из его объяснений. Наши межзвездные корабли, такие как «Ярко», используют ведь как раз принцип GUT [21].
Словом, управляя распадом, вы можете сами выбирать соотношение между этими силами. А это соотношение определяет основные физические константы.
Что-то в этом роде.
Паэль говорил:
— Эти их чудесные отражающие оболочки — хороший пример. Каждый призрак окружен тонким слоем пространства, в котором фундаментальная величина, именуемая постоянной Планка, значительно уменьшена. Ну, и все квантовые эффекты рушатся… Поскольку энергия фотона — световой частицы — пропорциональна постоянной Планка, то фотон, соприкасаясь с этой оболочкой, должен сбрасывать большую часть энергии — отсюда и отражающая способность.
— Достаточно, — сказала Джеру. — Так чем они здесь занимаются?
Паэль вздохнул:
— Звезда-крепость, по-видимому, окружена незамкнутой оболочкой квагмы и экзотической материи. Мы предполагаем, что призраки надувают вокруг каждой звезды пузырь пространства-времени, в котором законы физики… искажены.
— И поэтому наше снаряжение не действует.
— Надо полагать, — с холодной иронией согласился Паэль.
— А чего им нужно? Зачем призраки все это делают? — спросил я.
Паэль пристально взглянул на меня:
— Тебя обучили их убивать, а это не объяснили?
Джеру только глазами сверкнула. Паэль продолжал:
— Призраки развивались не в процессе конкурентной эволюционной борьбы. Они — симбионты: когда их мир стал остывать, разные формы жизни объединились в борьбе за существование. И, по-видимому, они видят смысл существования не в экспансии и завоевании новых территорий, как мы, а в том, чтобы досконально разобраться в устройстве Вселенной. Что мы здесь делаем? Видишь ли, юнга, диапазон условий, в которых может существовать жизнь, очень узок. Мы считаем, что призраки в поисках ответа на свой вопрос слишком рискуют — фокусничают с законами, от которых зависит наше существование.
— Враг, способный использовать законы физики в качестве оружия, — сильный враг. Но рано или поздно мы превзойдем призраков и выживем их отсюда, — добавила Джеру.
Паэль лениво протянул:
— Ну да, эволюционное предназначение человечества. Как это грустно. Однако мы тысячу лет прожили с призраками в мире согласно Раульскому Договору. Мы настолько разные, наши цели настолько несхожи — у нас не больше причин для столкновения, чем у двух видов птиц в одном саду.
Я никогда не видел ни садов, ни птиц, так что это сравнение мне ничего не говорило.
Джеру наконец не выдержала:
— Вернемся к практике. Как действуют эти крепости? — Паэль не отвечал, и она рявкнула: — Академик, вы уже час находитесь за крепостным кордоном и не сделали ни одного нового наблюдения!
— Чего вы от меня ждете? — поинтересовался Паэль ядовитым тоном.
— Что заметил ты, юнга? — обратилась ко мне Джеру.
— Наши инструменты и оружие не действуют, — доложил я четко. — «Ярко» взорвался. Я сломал руку.
— А Тилл сломал шею, — дополнила Джеру и пошевелила пальцами в перчатке. — Делаем вывод: наши кости стали более хрупкими. Что еще?
Я пожал плечами.
